Наконец, ровно через год после отъезда Мендеса и Фиески, на Ямайку прибыли два корабля. (Один из них был снаряжен Мендесом на средства Колумба, а второй послан Овандо под давлением общественного мнения, которое постепенно склонилось на сторону Колумба благодаря рассказам Мендеса и Фиески о постигших его бедствиях.)

Двадцать четвертого июня 1504 г. Колумб и его спутники — друзья и враги — покинули Ямайку, где они пережили столько душевных и физических страданий, и отправились на остров Эспаньола.

Задержанные ветрами, корабли только в середине августа прибыли в порт Санто-Доминго. Колумб, к своему великому удивлению, был встречен колонистами с большим почетом.

Лицемерный Овандо радушно принял его у себя в доме. Но хорошие отношения продолжались недолго. Скоро Овандо начал придираться к Колумбу и обвинять его в жестоком обращении с восставшими против него людьми, а Колумб, в свою очередь, стал собирать материалы, чтобы доказать злоупотребления Овандо губернаторской властью. В отместку губернатор мешал поверенному Колумба собирать для него доходы, которые он вправе был получать по договору с Фердинандом и Изабеллой. Наконец, когда терпение Колумба истощилось, он нанял два корабля и 12 сентября 1504 г. отплыл в Испанию вместе со своим братом Бартоломео, сыном Эрнандо и преданными людьми из экипажа. Это было последнее плавание Христофора Колумба.

Едва только каравеллы вышли из гавани, как разразился сильный шторм. Флагманский корабль потерял мачту; Колумбу вместе с экипажем пришлось перейти на другой корабль, которым управлял его брат, а поврежденное судно отослать обратно в Санто-Доминго. (Таким образом, Колумб пустился через океан на одном утлом судынешке, рискуя в случае аварии погибнуть в волнах. Судьба преследовала злосчастного адмирала до самого конца плавания. В течение нескольких недель в океане бушевала буря, каравелла потеряла большую мачту и часть парусов, а Колумб, прикованный к постели жестоким ревматизмом, не мог даже покинуть свою каюту.)* Только 7 ноября показались берега Испании, и полуразвалившийся корабль «адмирала моря-океана» бросил якорь в андалузском порту Санлукар-де-Баррамеда.

(Четвертое путешествие Колумба привело к новым великим открытиям. Правда, ему не удалось найти западный проход из Атлантического океана в «Южное море» и совершить кругосветное плавание, но на карту мира были нанесены очертания американского побережья от мыса Гондурас до Дарьенского залива и несколько архипелагов в Карибском море.

Больного Колумба перевезли из порта Санлукар в Севилью, где он надеялся восстановить свое здоровье, чтобы начать новые хлопоты перед королевским двором. Но жестокие испытания еще не кончились для Колумба.)* По приезде в Испанию он узнал, что Изабелла, которую он считал своей покровительницей, умерла. (Он писал Фердинанду письма с настоятельными просьбами вернуть принадлежащий ему по договору титул вице-короля заморских владений и доходы, связанные с этим высоким званием, но письма оставались без ответа. Только в сентябре 1505 г. Колумб собрался с силами поехать в Севилью, где тогда находился королевский двор. Фердинанд принял адмирала очень сухо и ничего ему не обещал.)* Неблагодарность и вероломство короля так глубоко потрясли Колумба, что он опять слег и больше уже не мог подняться.

Двадцатого мая 1506 г. Христофор Колумб умер в городе Вальядолиде. Кончина великого мореплавателя осталась не замеченной его современниками.

Адмирал умер, но, казалось, он не обрел покоя даже после смерти. Тело Колумба было погребено в Вальядолиде. В 1513 г. его останки были перевезены в Севилью, в картезианский монастырь, а в 1536 г., во исполнение воли покойного, родные Колумба перевезли гроб с его прахом на Эспаньолу и похоронили в соборе Санто-Доминго. В конце XVIII в., когда остров Гаити (Эспаньола) перешел к Франции, испанское правительство распорядилось перенести останки Колумба на остров Куба, в собор города Гаваны[111].

Существует предание, что при перевозке останков Колумба в 1795 г. из Санто-Доминго на Кубу настоятель собора, не желая тревожить прах великого адмирала, указал на гроб его брата Диего Колумба, погребенного там же, и этот гроб был перевезен на Кубу. В 1877 г. в соборе Санто-Доминго, рядом с пустым склепом Колумба, был найден еще один склеп со свинцовым саркофагом, надпись на котором гласит, что заключенные в нем останки принадлежат великому мореплавателю Кристобалю Колону, открывшему Новый Свет.

Впрочем, не так уж и важно, где покоятся останки человека, открывшего Новый Свет. Имя Колумба, его слава и величие его подвига признаны везде и всюду.

Португальский король Жуан II, желая как можно скорее открыть путь к «полуденной Индии», послал почти одновременно две экспедиции — морскую и сухопутную. Бартоломеу Диашу, как мы уже знаем, в 1488 г. удалось обогнуть мыс Доброй Надежды и доказать, что морской путь в Индию возможен. Вторая экспедиция, сухопутная, была секретной. Король поручил двум смельчакам проникнуть в Индию более легкой, короткой и безопасной дорогой — через Суэцкий перешеек, Красное море и Индийский океан.

Такое поручение можно было возложить на людей не только надежных, отважных, предприимчивых, но и хорошо знакомых с трудностями путешествия по этим странам, знающих восточные языки или хотя бы арабский. Нужно было найти людей изворотливых и скрытных, способных отклонить всякое подозрение от своих истинных замыслов, конечной целью которых было подробно разведать обстановку, чтобы вырвать впоследствии из рук мусульман, арабов и венецианцев монополию торговли с азиатскими странами.

Некто Педру ди Ковильян, служивший оруженосцем у короля Афонсу во время его войны с Кастилией, позднее дважды ездил в Берберию с дипломатическими поручениями Жуана II. Ковильян владел несколькими восточными языками, хорошо знал жизнь и культуру мусульман. Остановив на Ковильяне свой выбор, Жуан II дал ему в спутники дворянина, которого звали Афонсу ди Пайва. Снабженные подробными картами, оба путешественника 7 мая 1487 г. выехали из Лиссабона.

После многих приключений, выдавая себя за торговцев медом, португальцы добрались до Александрии, где едва не умерли от жестокой лихорадки. Прибыв затем в Каир, они завели дружбу с арабскими купцами из Феса и Тлемсена и отправились с ними в Тор, на побережье Аравийского полуострова. Там они надеялись добыть важные сведения о торговле с Индией. Ковильян решился использовать это счастливое обстоятельство, для того чтобы посетить страну, на которую уже в течение столетия Португалия посматривала с вожделением, в то время как Пайва собирался углубиться в края, которые тогда объединялись неопределенным понятием Эфиопия, на поиски знаменитого пресвитера Иоанна, правившего, как рассказывали путешественники былых времен, в одной из стран Африки, сказочно богатой и плодородной. Пайва, вне всякого сомнения, погиб в этом авантюрном предприятии, потому что всякий след его в истории теряется.

Что же касается Ковильяна, то ему удалось устроиться на арабское судно, идущее в Индию, и благополучно достичь Малабарского берега. Он высадился в порте Каннанур, узнал там все, что его интересовало о торговле пряностями, а потом поехал в Каликут, главный торговый центр «полуденной Индии», на которую Португалия уже в течение целого столетия бросала алчные взоры. Из Каликута Ковильян отправился к северу на маленьком судне, заходившем во все портовые города, пока не достиг важнейшего торгового порта на острове Гоа.