– Идем.

Ариетта бежала, точно птица, впервые оторвавшаяся от земли. Клаус понятия не имел, что им делать, когда они доберутся до города. Продадут ожерелье, которое досталось Ариетте от родителей? Найдут работу? Или же продолжат свое странствие, вымолив у горожан суму хлеба и воды?

Хоро вела их сквозь чащу. Со спины ее вид не очень-то ободрял, но всякий раз, когда она оглядывалась и улыбалась, чувство было такое, будто их защищает целая стая яростных волков.

Она научит их, думал Клаус. Она уже столькому их научила с того часа, когда они впервые встретились; она обязательно будет учить их и впредь. А сейчас от Клауса требовалось лишь держать Ариетту за руку и бежать. И он бежал, и эти мысли отвлекали его от боли, которую вызывали колотящие по телу мешки.

Внезапно раздался звук – столь громкий, что, казалось, лес раскололся надвое. Клаус резко остановился; Ариетта врезалась ему в плечо и упала. Она не извинилась; она была слишком занята, неотрывно глядя в глубину леса.

Звук был похож на вопль курицы, которой сворачивают шею. Пока Клаус думал, птица ли это на самом деле, звук повторился, а потом раздалось хлопанье крыльев.

– …Всего лишь птица? – пробормотал Клаус.

Сохранять спокойствие было непросто, но ему это удалось. Ариетта закрыла уши руками, на лице ее был явственно написан ужас. Клаус услышал хлопанье крыльев вновь и решил, что да, это птица.

– Все хорошо, Ариетта, это всего лишь птица.

– Птица?

Девочка сомневалась, потому что Клаус не сказал, какая именно птица. Ему доводилось видеть птиц достаточно больших, чтобы уволочь младенца, и он уверенно сказал ей, что это именно та птица. Ариетта ответила «понятно», и Клаус вновь взял ее за руку.

– Будет плохо, если мы сейчас же не нагоним госпожу Хоро.

С этими словами он развернулся – и тут же застыл на месте. Выше по склону холма стояла Хоро – просто стояла. Она не дожидалась их с Ариеттой. Ее голова смотрела вниз, а уши, более чуткие, чем у зайца, вслушивались.

– Госпожа Хоро…

Он не знал, мудро ли поступает, продолжая говорить. Хоро резко повернулась в его сторону, но смотрела не на него, а куда-то далеко, в ту сторону, откуда они пришли. Лишь одно она могла выискивать с таким встревоженным видом. Глядя на Хоро, мальчик сглотнул; однако в конце концов она, продолжая глядеть назад, произнесла:

– Они нас не догонят.

– Они… они заблудились?

– Быть может. Я схожу посмотрю. А вы отдыхайте. Куда бы вы отсюда ни пошли, это будет опасно. Но не бойтесь, я скоро вернусь.

Не дожидаясь ответа, она легонько похлопала Клауса по плечу и пошла обратно. Конечно, остановить ее Клаус никак не мог и лишь провожал взглядом, пока она не скрылась из виду. Он дивился, правильно ли отпускать ее одну, но Хоро явно знала, как ему страшно.

Ну а пока – у них появилась прекрасная возможность отдохнуть. С этой мыслью он повернулся к девочке и тут же, распахнув глаза, выкрикнул:

– Чт-… аа!!! Ариетта!

Она свалилась, точно кукла, у которой перерезали нитки; Клаус схватил ее и изо всех сил постарался удержать. Она закрыла глаза и дышала неровно; она явно была измотана донельзя. Клаус вспомнил, какой опустошенной она была несколько дней назад, когда лишилась сознания. От этого кошмарного воспоминания у него заболел живот. Неотрывно глядя Ариетте в лицо, он услышал, как девочка прошептала: «Воды».

– Воды? Хорошо, я сейчас…

Мальчик выронил пожитки и, поддерживая Ариетту одной рукой, другой рывком развязал кожаный мех с водой. Воды оставалось мало, но Клаусу было наплевать. Он поднес горловину меха к губам девочки. Глаза Ариетты были закрыты, но рот открылся, как только она почувствовала прикосновение.

Клаус осторожно ухаживал за девочкой, беспокоясь, достаточно ли у них осталось. Сперва она кашляла, словно задыхаясь, но вскоре впустила струйку воды к себе в горло. Клаус не знал, когда ему остановиться, поэтому просто дождался, пока Ариетта закроет рот, и лишь тогда приподнял мех. Много воды, конечно, пропало зря, расплескалось по подбородку и одежде Ариетты, но девочка не стала сердиться или удивляться. Она просто улыбнулась Клаусу.

– Тебе не стало хуже?

Ариетта покачала головой, и он ей поверил – на вид ей не было хуже. Дыхание ее успокоилось, возможно, благодаря тому, что она утолила жажду. Клаус хотел, чтобы она просто поспала, однако она, не открывая глаз, взяла его правую руку своей левой.

Он держал эту легкую, нежную ручку, пока глаза Ариетты наконец не открылись и девочка не улыбнулась ему спокойно и ясно. От этой улыбки у него загорячело в груди, даже до боли. Как раз когда он собирался выплеснуть свои мысли, превратив их в слова, девочка как-то странно выдохнула. Осознав, что на сам деле это был зевок, Клаус расслабился.

– Хочешь спать? – с улыбкой спросил он. Девочка смущенно поджала губы.

– Хорошая мысль, – прошептал он и вытер ей подбородок. Чтобы она могла восстановить силы, ей необходимо поспать, пусть даже совсем чуть-чуть. Он знал, что демон сна не выпустит Ариетту, и – да, совсем скоро она кивнула. Едва Клаус успел занять более удобную позу, как девочка заснула. Ее нежное тело обмякло у него в руках. Она была немного выше его, так что Клаусу пришлось постараться, чтобы она не прижала его к земле.

Насколько возможно, мальчик предпочел бы дать Ариетте выспаться. Но поспать она сможет лишь пока не вернется Хоро, а Клаус хотел, чтобы вернулась она как можно скорее. Лес стоял вокруг, черный и безмолвный. Что ему делать, если Хоро не вернется? Ему никак не удавалось выкинуть эту мысль из головы, хоть он и знал, что беспокоиться об этом бесполезно.

Страх ничем не поможет. Мальчик покачал головой, вытряхивая лишние мысли, и глубоко вздохнул, чтобы себя подбодрить. Однако даже если он перестанет волноваться, их положение от этого не улучшится. Кожаный мех лежал на земле – пустой. Чем больше Клаус об этом думал, тем сильнее ему хотелось пить.

Он прокручивал в голове, глядя на спящую, как зайчонок, Ариетту: они ведь через столько ручейков перепрыгивали по пути; уж конечно, он найдет такой быстро. Он пошевелился и, несмотря на то, что ему совсем не хотелось выпускать эту руку, мягкую, как свежевыпеченный каравай, осторожно положил ее на землю. Затем аккуратно пододвинул мешки, чтобы поддержать девочку взамен себя.

Его грызло чувство вины, но жажда оказалась сильнее. Убедившись, что Ариетта по-прежнему спит, он взял мех и встал. Его горло было словно в огне. Он попытался проглотить несуществующую слюну и представил себе, как бы сейчас хорошо было хлебнуть прохладной водички.

Он попытался найти какие-нибудь влаголюбивые растения, не желая отходить от Ариетты далеко. Ходя вокруг девочки, он вскоре обнаружил неподалеку большое дерево. Оно все замшело, а позади него тек ручеек. Но он был слишком мелкий, чтобы даже пить из него, не то что мех наполнить.

После секундного колебания мальчик пошел по течению ручейка, вниз по склону. Идти было нетрудно, главное – не поскользнуться на мхе. Вскоре он добрался до обрывчика и с восторгом посмотрел вниз. Его взгляд метался из стороны в сторону, пытаясь найти спуск как можно быстрее.

«Обрыв» был вообще-то не выше, чем сам Клаус, а под ним виднелось озерцо. Возможно, здесь собиралось множество ручейков со всего леса. Вода была такая чистая – Клаус отчетливо видел песок на дне.

Стараясь сохранять спокойствие, он раздвинул высокую траву и нашел спуск. Путь оказался неожиданно каменистым, и мальчик спускался осторожно, выискивая, куда ставить ногу. Сейчас озерцо было прямо под ним – и там он увидел вход в пещерку.

В пещерке тоже была вода. Вход был такой маленький – Клаус не смог бы туда забраться, даже если бы согнулся в три погибели. И куда эта пещерка вела, он понятия не имел. И вообще, сейчас все его мысли были только об одном – о воде. Такая чистая вода.

Клаус упал на колени и припал к воде; его радость была неописуема. Такая холодная, такая чистая… он пил и пил, не сдерживая восторга. Он не поднимал головы, пока в легких не кончился воздух, и лишь тогда сделал долгий, глубокий вдох. Вода была холодная, как в колодце зимой.