Неделя началась больницей и больницей кончается. Маме хуже, звонил врач. Конечно, болезнь Альцгеймера не заразна, но возвращалась я от нее больная. Сидела на вокзале, меня трясло. Я насмотрелась Элькиных книжек, и, наверное, поэтому мама, сжавшаяся в клубок на кровати, казалась мне огромным выкидышем. Это моя мать, она была ею. Сейчас из-за болезни она забыла, кто она, и я тоже должна это забыть. Моя мама больше не вернется, вышла из своего тела и потеряла адрес. Я не могу помочь ей — только облегчить существование, оплачивая хороший уход.

Я едва не осталась на вокзале. В последний момент села в отходящий поезд. Мне не было страшно ехать в купе одной с человеком типа Шварценеггера. Что он мог бы мне сделать? Убить? Я была бы ему благодарна. Просматривала иллюстрированные журналы. Сквозь слезы ничего не видела. Перед самой Варшавой он со мной заговорил. Был очень мил. Мы любим одни и те же фильмы, одни и те же ток-шоу. Он обеспеченный человек: две станции техобслуживания. Одна под Варшавой, вторая на двоих с братом в Кельцах. Оттуда он и возвращался. Экспрессом — быстрее и безопаснее, чем в машине по весенней слякоти. Сдается мне, что Войтек ищет жену. Мы договорились встретиться в уик-энд в Старом Городе.

Кошмар. Прыщ на щеке не засох после выдавливания. Вырос и болит. Залила его спиртом. Придавленный make-up’ом, он притворяется бородавкой.

Ужин был при свечах. Я села не напротив, а рядом. Правая щека тонула в тени (надеюсь). Войтек чудесный. Никогда бы не сказала, что он автомеханик. Любезный, остроумный. Прекрасный глубокий голос и самые красивые мужские руки, какие я видела. Он отвез меня домой на серебряной машине. Стоял у дверей с дурацкой миной: напроситься или нет? Поцеловал меня в лоб и покраснел. Ночью позвонил. Мы болтали до трех часов утра.

Проходя мимо ресторанчика в Старом Городе, где мы ужинали в субботу, заглянула в косметический салон «Физис». Пожилая косметичка в мятом халате могла бы быть санитаркой в маминой больнице. Она удивилась, что я хочу депилировать ноги воском. Пугала меня: «Разве вы не знаете? Это грозит остеопорозом!»

Я не знала.

Она показала на мою щеку: «Ликвидировать прыщ?»

Несмотря на make-up, его видно. Я не согласилась на выдавливание. В нем уже нету гноя. Он распух, заживая.

Мы были одни в кабинете. Косметичка открыла секрет.

— Догадайтесь, как женщины делали депиляцию перед войной?

— ?

— Спичкой! Берете спичку, опаляете волосы и мажетесь мазью от ожогов — торментиолом.

Она сплавила меня из кабинета. А я, глупая, дома попробовала опалить волосы спичкой. Дело кончилось ожогом голени и скрябаньем пеньков бритвой.

С Войтеком лучше, лучше и… интереснее. Мы были в его собственной квартире — три комнаты: приятно, чисто, хоть и чувствуется отсутствие женской руки. Утром он отвез меня на работу. По дороге спросил, не съезжу ли я на Пасху с ним на новой BMW'шке… (я подумала:…в Кальварию Зебжидовскую), не съезжу ли я… (он запинался от волнения:…к его родителям, что ли?), не съезжу ли я в МЮНХЕН на выставку автомобилей. Он признался, что в поезде осмелился заговорить со мной из-за этого несчастного прыща. «Если у прекрасных женщин случаются такие совсем человеческие недомогания…»

Наконец я за что-то благодарна прыщу. За стоящего любовника.

Не было выхода: пошла к врачу. Дерматолог выжгла прыщ жидким азотом. Выписала мази. Предложила химический пилинг для омоложения лица. Процедура состоит в удалении внешнего слоя тканей — иначе говоря, в сдирании кожи. Потом несколько дней нельзя выходить из дому, можно легко подхватить инфекцию. Результаты потрясающие. Я решусь на это по возвращении из Мюнхена. Я не чересчур молода для пилинга. Кожа лица быстро теряет коллаген. После тридцати поздно будет делать легкую коррекцию.

Надо бы увеличить губы с помощью инъекции или вшивания золотой нити. У меня слишком узкие губы. С пухлыми губами и длинными волосами я была бы похожа на Liv Tyler.

Жду звонка от Войтека. Караулю трубку, как собака кость. Когда он наконец звонит, я еле удерживаюсь, чтобы не попискивать от радости.

Мишка подкатывался ко мне на работе. Я отшила его спокойно и решительно. Он не обиделся. Побежал за цветами и вином. Провозгласил тост: «За дружбу интеллекта с красотой!» Тут же в его кабинет сползлось пол-офиса. Я просидела бы дольше, если бы не вернулась шефиня. Говорили интересные вещи. Англичанин, работающий в издательской фирме, принес старые номера журналов и проекты новых. Мишка обратил внимание на физиономии девушек с обложек. В начале семидесятых годов полуоткрытые губы, затуманенные глаза, вызывающие позы были у девиц с обложек софт-порно. Если тенденции таковы, то через десять лет у самых респектабельных женских журналов будут обложки в стиле современных порно. Почему Мишка не сказал это, когда фотографировал меня? Я приоткрыла бы губы, вот чего не хватало моим фотографиям. Полные, готовые на все губы прибавляют не вульгарности, а выразительности.

Чувствую себя отвратительно. У меня температура. Возьму выходной. Нужно выздороветь до Пасхи. Войтек поехал в Кельце. Вышло удачно, я не могла бы с ним встречаться: прыщи. Гинеколог посоветовала противозачаточные таблетки: мало гормонов, много пользы. Кожа исправится, волосы укрепятся. Мне уже ничего не помогает. Последнее спасение — диета. Наверное, это нарушение обмена веществ. Я перестала есть шоколад и жирное мясо.

Войтек, вместо того чтобы восхищаться моей силой воли, расстраивается. «Что-то ты похудела, цыпленок». Наконец-то я возвращаюсь к своему нормальному весу. Пятьдесят два кило. Столько я весила на выборах Мисс Кельце. Прыщи исчезли. Наверное, мне нельзя быть толстой: жир откладывается в виде прыщей и через них вытекает. Питаюсь исключительно фруктами и овощами. Никакого алкоголя, супов, белого хлеба, пельменей. Записалась в бассейн гостиницы «Виктория». Очень дорого, платишь за элегантность. Лифт увозит на самое дно гостиницы. Искусственные пальмы, темно, как в night-club’e. Солярий, всегда свободные тренажеры. Вода холодная, но этих типов — усатых морских свинок с салом на животе — она не смущает. Я видела их по телевизору: политики. Я не интересуюсь политикой, они мною — тоже. Входят в воду, проплывают туда-обратно и выходят «релаксированные», то бишь мокрые. Выпивают у бассейна. Я проплываю этот бассейн размером с болотце двадцать раз.

«Здоровая кожа и кости», — жалуется Войтек. У меня нет на него времени. Работа и бассейн. Он тоже занят в мастерской.

Неплохо! Я начиталась разной литературы и по виду человека могу сказать: «Тебе не хватает витамина С или железа». От усталости — магний. У Мишки выпадают волосы. Я посоветовала ему витамины группы В от 1 до 12. У меня тоже так волосы выпадали пучками после мытья. Помогла большая доза витамина В и кремния.

Я поссорилась с Войтеком в итальянском ресторане. Не спросив, заказал ossobuco — телячью ногу. «Любимое блюдо мафиози. Ты не знаешь? В американских фильмах парни из Сицилии кричат: ossobuco по рецепту мам-мы!» Я не хотела есть жира, калорий, десерта. Мы сидели надутые. Миленький вечер. Войтек был багровый, мял сигарету, обзывал меня чудачкой. Я заставила себя съесть мясо, потом крем. Он отвез меня домой. «Дай чмокну. Пока! Возвращайся к себе!» — попрощалась я с ним. Немедленно приняла лаксиген — очищающее. Неужели столько гадости должно было залегать во мне до утра?

У нас разладилось с Войтеком. Мне не хочется секса. Не то что я его не люблю или мне неприятно. Я просто не думаю о сексе. Меня не возбуждает даже душ, теплом омывающий дырку. Раньше мгновения было достаточно, и я таяла от наслаждения, обливая водой розовую пуговку. В жизни есть моменты, когда секс перестает существовать. Об этом была статья. Гормональные изменения? У меня задержка… А если это беременность?