В заключение главы приведу единственный составленный Капабланкой этюд (опубликован в 1908 г.). Когда во время московского международного турнира 1936 г. Капабланку спросили, почему он — такой виртуоз эндшпиля — не составляет этюдов, кубинец ответил: «Когда я был молод, то составил один этюд. Он был чрезвычайно труден, и его никто не мог решить. С тех пор я больше не интересовался композицией, так как считал, что бесполезно составлять этюды, которых никто не может решить».

Привожу решение. Уже одно то, что оно длится более 24 ходов, показывает, насколько этот «орешек» тверд!

Белые начинают и выигрывают: 1. Крc4 Крa6 2. Кр:c5 Крa6 3. Кр:c6 Крa7 4. Кd5! Лh2 5. Кc3 f5 6. Лb7+ Крa6 7. Лb6+ Крa6 8. Лb5+ Крa6 9. Лb4 Крa7 10. Кb5+ Крb8 11. Кd6+ Крa8 12. Кc4 Лa2 13. Крc7 Лa7+ 14. Крc8 Лa6 15. Лb8+ Крa7 16. Лb7+ Крa8 17. Кb6+ Л:b6 18. Л:b6 Крa7 19. Лb2 f4 20. Крc7 Крa6 21. Крc6 Крa5 22. Крc5 Крa4 23. Крc4 Крa3 24. Лg2 и т. д.

Великолепная победа Капабланки над Маршаллом произвела сильное впечатление на шахматный мир, а для европейских шахматных кругов, которые еще не были знакомы с игрой кубинца, прозвучала подлинной сенсацией.

Американские же поклонники Капабланки уже завели было с ним разговор об устройстве матча на мировое первенство с Ласкером, но Капабланка заявил, что думать об этом рано, поскольку пока что Ласкер играет гораздо лучше его. Это было правильное решение, тем более что для успеха в матче с чемпионом мира нужен не только талант, но и опыт борьбы против сильнейших маэстро разных стран, а его у Капабланки не было. Опыт надо было еще приобрести!

Кроме того, после длительного и напряженного матча с Маршаллом Капабланка нуждался в отдыхе. Как триумфатор он вернулся на Кубу, где не был уже пять лет.

Но Капабланке не сиделось дома, как и Наполеону после его первой, итальянской, кампании было бы скучно на Корсике. На Кубе не было для молодого маэстро подходящих по силе игры партнеров, и трудно было совершенствоваться, не говоря уже о жажде новых лавров, томящей каждого шахматного бойца.

Уже сказывалась двойственность жизни шахматного маэстро, которому, подобно капитану дальнего плавания, почти не остается времени для спокойной, мирной, будничной личной жизни. Маэстро тоже почти всегда «в дальнем плавании».

Капабланка не смог бы, даже если бы и хотел, постоянно жить на горячо любимой им родине — острове Кубе, хотя проводил там немало времени. На Кубе он вырос, впервые ощутил там неистребимую любовь к шахматам, вкусил первые сладкие плоды спортивной известности. Он женился на кубинке, и у молодой четы родились дочь и сын — тоже Хосе-Рауль Капабланка.

Но когда Капабланка-старший достиг в десятых годах текущего столетия всемирной славы, он большую часть жизни проводил в Соединенных Штатах. Молодая, быстро растущая страна в то время манила многих пылких мечтателей, суля воображению якобы безграничные возможности творческого роста и щедрое вознаграждение за успехи. И отделяло ее от Кубы всего несколько часов морского пути.

Капабланка избрал своей «штаб-квартирой» Нью-Йорк, где жили многие его знакомые — кубинцы и, главное, находится известный Манхэттенский шахматный клуб, членами которого были и меценатствующие нью-йоркские богачи, и сильнейшие шахматисты Америки.

Из Нью-Йорка были открыты пути-дороги во все концы мира, и Капабланка, с безумной щедростью молодости расходовавший свои духовные и физические силы, как Чацкий, все время попадал «с корабля на бал», с турнира на сеанс, из страны в страну. Он разошелся с кубинской подругой жизни и несколько лет спустя женился на американке, подпав под влияние американского образа мыслей и преклонения перед культом доллара, что самым неблагоприятным образом, как увидит читатель, отразилось и на его шахматном творчестве. Из пылкого, романтичного, страстного юноши постепенно стал вырабатываться практичный и расчетливый спортсмен.

И все же Капабланка никогда не забывал родного острова, проводил на нем месяцы и годы, отдыхая от соревнований и предаваясь плодотворным размышлениям о тонкостях шахматного искусства. Характерно для Капабланки, кубинца и патриота, что он незадолго до смерти — в 1941 г. — прочитал в Гаванском шахматном клубе серию лекций, оставив таким образом молодому поколению кубинских шахматистов своего рода творческое завещание. Немудрено, что кубинцы видят в Капабланке не только земляка, прославившего своим гением маленький остров, но и верного сына своей родины.

Вернемся к началу шахматной карьеры гениального кубинца.

Пробыв лето и осень 1909 г. дома, Капабланка снова отправился гастролировать по США и провел там два зимних сезона, давая сеансы одновременной игры, побеждая местных чемпионов и приняв участие в двух турнирах в Нью-Йорке.

Первый из них — чемпионат штата — закончился легкой победой кубинца, выигравшего все семь партий. Это было в 1910 г.

Но на второй, всеамериканский, турнир 1911 г. Капабланка прибыл переутомленный длительными гастролями. Проведя 27 часов в поезде, он уже два часа спустя сидел за шахматной доской. Немудрено, что турнир начался для кубинского маэстро плохо, и лишь одержав на финише пять побед подряд, он все же вышел на второе место (позади Маршалла). В полном отсутствии отдыха и подготовки к такому ответственному соревнованию, как чемпионат США, впервые проявилась характерная отрицательная черта Капабланки-спортсмена: пренебрежение к собственному физическому состоянию и недооценка вследствие излишней уверенности в себе менее сильных противников. И в следующие годы, как мы увидим, Капабланка даже в крупнейших международных турнирах проявлял удивительное легкомыслие и форменную беспечность.

Все же нью-йоркский турнир 1911 г. оказался для Капабланки очень полезной тренировкой, так как проходил как раз накануне его первого выступления в одном из сильнейших международных турниров начала века — в Сан-Себастьяне.

До этого кубинец получил было приглашение играть в международном турнире в Гамбурге в 1910 г., но по болезни в последнюю минуту отказался от участия. В связи с его отказом начались толки, будто Капабланка боится встреч с искушенными европейскими маэстро, предпочитая завоевывать легче дающиеся лавры на американских турнирах. Поэтому Капабланке было очень важно добиться в Сан-Себастьяне такого яркого успеха, чтобы заставить замолчать злые языки, реабилитировать себя за сравнительную неудачу во всеамериканском турнире и показать чванным европейским профессионалам, что он тоже не лыком шит!

Сан-Себастьян — испанский курорт, расположенный на живописном берегу Бискайского залива и привлекавший богатых туристов не только чудесной природой, но и игорным домом. Рулетка приносила курорту огромные доходы. В поисках добавочной рекламы руководители курорта решили организовать с 20 февраля по 16 марта 1911 г. международный турнир, сообщения о котором с автоматическим упоминанием Сан-Себастьянского курорта замелькали бы на страницах газет всех стран.

Сама идея была не нова: устройство турниров в Монте-Карло, Остенде и на других модных курортах было в девятисотых годах обычным явлением. Ново было то, что для турнира в Сан-Себастьяне решили подобрать исключительно сильный состав участников. Ставка была на «имена» — на состав без аутсайдеров. В турнир допускались только маэстро, которые в международных турнирах последнего десятилетия взяли по меньшей мере два четвертых приза. В турнир были приглашены следующие победители и призеры международных соревнований: Рубинштейн, Бернштейн и Нимцович (Россия), Яновский (Франция), Тарраш, Тейхман и Леонгардт (Германия), Шлехтер, Мароци, Шпильман и Дурас (Австро-Венгрия), Видмар (Сербия), Берн (Англия), Маршалл (США). Капабланка же был приглашен в виде исключения, против чего возражали Бернштейн и Нимцович, считавшие, что кубинец еще не доказал свои права играть в их авторитетной компании.