Всем трем братьям Пака повезло: они попали на стройку. Особенно повезло старшему брату. Его сына тоже взяли. Приняли и соседа с сыном. Работая вчетвером и выгадывая на еде, они вполне могли накопить денег, чтобы сообща купить буйвола или хоть корову. Конечно, они не станут доить животное, чтобы не лишать его сил. Нет, корова будет работать в поле, возить хворост, траву и овощи в город.

Старший брат давно мечтал о собственном буйволе или корове. И вот выпал такой счастливый случай. Нет, он не дурак, чтобы наедаться здесь вволю три года подряд, а потом опять нищенствовать и брать буйвола поденно. Он умеет беречь деньги…

Младшие братья тоже были очень довольны. Несмотря на то что одному из них уже исполнилось девятнадцать, а другому — двадцать, они все еще не были женаты. Они тоже умели беречь деньги, и через три года каждый из них сможет наконец жениться.

Особенно старался самый младший. Никто не упрекнет его потом, будто он мало накопил денег из-за лени. Парень дробил камень быстрее других, доверху накладывал заплечные носилки и почти бежал с грузом. Он быстро приноровился к работе. Когда голова начинала кружиться и тошнило оттого, что хотелось есть, и руки уже не могли орудовать кувалдой, он все равно не позволял себе ждать, пока к нему вернутся силы. Он садился под скалу, где не так пекло солнце, и продолжал работать молотком. Правда, дело шло медленно, потому что большой камень трудно колоть молотком. Но он заметил, что, если долго бить по одному месту, камень в конце концов раскалывается. Потом он стал работать еще расчетливее. Рубил камень днем, а к плотине перетаскивал его вечером, когда солнце уже не жгло.

Вообще юноша умел беречь силы. Он не позволял себе, как другие, после работы шагать почти ли до барака, а удобно устраивался тут же, на камнях, тем более что под открытым небом ночевали многие — все те, у кого не хватало сил дотащиться до циновки. Только они падали по дороге в бараки где придется, а он устраивался заранее.

Но младшему брату все же не повезло. Он вместе с другими замешкался на дне среднего отсека плотины, когда уже сломали лестницу и туда начали заливать бетон. Их задержалось семь человек. Японский администратор не решился остановить бетон: если ждать, пока всех вытащат наверх канатом, бетон может окаменеть в ковшах, да и вообще нельзя прекращать работу ни на минуту.

Администратор тогда очень нервничал и, наклонившись над барьером, кричал вниз, чтобы они не стояли там сбившись в кучу, как стадо баранов. Дурачье, им невдомек, что пространство, которое они занимают, останется не заполненным бетоном и от этого уменьшится прочность плотины.

На помощь администратору прибежал младший надсмотрщик Чо Ден Ок. Он просил японца не волноваться и идти в контору. Он обещал, что все будет хорошо.

Когда тот ушел, Чо начал кричать, чтобы люди в котловане разбежались в разные стороны, тогда раковины в бетоне будут небольшими и не ослабят его. Но разве на дне такого глубокого и широкого колодца услышишь, что кричат сверху?

Правда, их крик был наверху слышен, но это потому, что кричали сразу семь человек, да и слова были простые: «Подождите!», «Спасите!», «Помогите!».

Чо Ден Ок внимательно смотрел вниз. Сначала бетон заполнил дно котлована. Он доставал рабочим только до колен. Это был совсем непонятливый народ: все старались вытащить ноги. Сверху казалось, будто люди там месят бетон, только головы у них были подняты вверх и все они без конца размахивали руками. Они пытались выкарабкаться из бетонной массы, даже когда она доходила им до пояса. Чо Ден Ок удивлялся: как это рабочие не могут сообразить, что им уже не выбраться? А они все еще продолжали кричать. Когда на поверхности остались только головы и руки, крик прекратился. Теперь уже было ясно, что спасти их не удастся.

Чо Ден Ок был очень взволнован, он боялся рассердить японского администратора: эти глупые люди так и остались стоять, сбившись в кучу. Значит, раковина в бетоне будет большой. Потом оказалось, что он зря волновался. Инженеры подсчитали: плотина все равно выдержит нагрузку, так как бетон сильно сожмет посторонние предметы и их объем уменьшится в несколько раз.

Не удалось и среднему брату разбогатеть. Он работал в глубокой пещере, когда взрывали скалу и взрывом засыпало выход. И хотя в пещере было человек восемьдесят, Чо Ден Ок сказал, что откапывать их нет возможности: очень непроизводительный труд. Да и кто может поручиться, что они не задохнулись? А если остались живы, то их так много, что они вполне смогут сами себя отрыть, Но, наверное, они все задохнулись: никто из них так и не вылез из-под камней.

Самурай тогда похвалил Чо Ден Ока, сказал, что этот Чо далеко пойдет, потому что он сообразительный малый. Кореец, а ведь вот как сумел правильно рассудить! И Чо Ден Ок был очень рад. Он долго кланялся, благодарил и заверял, что будет еще больше стараться, только бы уважаемый администратор остался доволен.

Дольше всех на строительстве работал старший брат с сыном. Но он уже не так радовался, как в первые дни. Оказалось, что экономить ему не надо, японская администрация заботилась об этом сама. Японцы точно подсчитали, сколько требуется зерна, чтобы человек мог жить, и ровно столько выдавали.

Вообще администрация действовала очень благоразумно. Если рабочему казалось, будто он заработал больше, чем получил, ему подробно объясняли, сколько с него высчитано штрафа, сколько за спецодежду, сколько за поломку носилок. Но больше всего удерживали на процветание японской империи, на укрепление ее военной мощи, на благо великого японского императора и на обычные налоги. Если рабочему не оставалось на пропитание, администрация шла ему навстречу и выдавала продукты в долг.

О буйволе старший брат уже перестал думать и о корове тоже. Оба брата погибли, сын стал совсем плох. Когда обломились леса и на камнях разбились шесть человек, он вместе с другими рабочими пошел жаловаться Чо Ден Оку. Они сказали, что с начала строительства погибло уже много тысяч человек и что, если так будет продолжаться, к концу, наверно, погибнут все.

Чо рассердился. Никто в этом не виноват, кричал он. Пусть не подставляют свои дурацкие головы под обвалы! Разве можно каждого предупредить, что идут взрывные работы? Кто их заставляет падать с лесов? Это не оправдание, будто они истощены голодом. Все едят одинаково, почему же другие не падают?

Когда Супхунская плотина была готова, оказалось, что река вышла из берегов и затопила двадцать три деревни. И снова Чо Ден Ок возмущался: чего эти крестьяне голосят, ведь сами налепили здесь свои хижины! Дурачье, шалаши можно и в горах построить, а имущество у них такое, что и говорить не о чем.

Чо Ден Ок был прав. Действительно, какое уж там имущество! Пак до сих пор не может понять, из-за чего погиб старший брат. Правда, из воды его вытащили, но откачивать уже не стали: поздно. Хорошо, что хоть похоронить удалось по-человечески.

Единственная сестра Пака жила далеко от Супхунской гидростанции, на берегу Восточно-Корейского залива, в деревне Хыннам. Как и все жители окрестных деревень, ее муж ловил рыбу, крабов и осьминогов.

Никто из рыбаков не знал, зачем приехал из Токио в их рыбацкий поселок крупный японский промышленник Ногуци. Все выяснилось спустя девять дней после его отъезда, когда рыбакам шести деревень объявили, что они должны срочно оплатить недоимки за право спускать на воду джонки и за аренду земли, на которой стоят их хижины.

Им сообщили, что теперь и берег и вода принадлежат Ногуци, который будет строить здесь заводы. Им сказали, что Ногуци просит их забрать свои хижины и совсем оставить эти места. Но рыбакам трудно было выполнить такую просьбу: они не знали, куда ехать. Да и как же можно забрать хижины, если они слеплены из глины? И никто не уехал.

Ногуци больше не настаивал. Но когда у Хыннама появились мачты и с электростанции протянули провода, прибыли японские солдаты и подожгли все шесть прибрежных деревень. Хорошо еще что произошло это днем и никто не погиб.