— Может быть, озоновая дыра в атмосфере земли как раз и предвещает Ксу-тан, — пробормотал он и погрузился в сон.

Когда он проснулся, индейцев уже не было. Еле брезжило раннее утро, группа еще не скоро явится на раскопки. Он решил немного полежать, подремать в холодных утренних сумерках. А когда он окончательно пробудился от сна, с удивлением обнаружил, что уже восемь часов.

Ковбой тоже проснулся, и они отправились на вершину пирамиды.

— Интересно, куда ходили жрецы справлять малую нужду? Возможно, на вершине было какое-то приспособление, чтобы все стекало вниз… на пеонов!

Зекери засмеялся, направление мыслей Гарольда забавляло его.

Кофе в старых термосах был еле теплым и горьким. И даже голод не сделал холодные жирные бисквиты, положенные им в дорогу поваром Моргана, более съедобными. Ночной разговор о таинственных вещах казался теперь далеким и нереальным.

Группа прибыла вместе с Эмилио и Озари. Все были настроены на работу, ожидая новых находок в погребальной камере. Братья поприветствовали Зекери улыбками и отошли, ожидая распоряжений, глядя вокруг ясным взором. Элисон коротко и достаточно вежливо поздоровалась с Зекери, а затем двинулась на помощь Ив, которая снимала брезент с отверстия в настиле камеры. Райдер привез долгожданный завтрак: сэндвичи с яйцом и горячий кофе. Затем все сосредоточились на работе.

Зекери отлежал на жесткой земле бока и теперь разминал тело, размахивая мачете и быстро очищая оставшуюся еще заросшей часть склона большой пирамиды. Райдер и Элисон делали снимки в камере с обнаруженных фрагментов наскальной живописи. Они освобождали стены от завалов камней и среди мусора нашли еще несколько археологических памятников, правда, в осколках. Это были ритуальные блюда, на которых раскладывалась обрядовая пища. Блюда, похоже, разбили во время погребального обряда, и этими осколками пренебрегли грабители, решив, что они ничего не стоят. Профессор ликовал: грабители были дилетантами.

После обеда Вуди, работая с совочком около ступеней, на которых когда-то трудилась Элисон, выкопала великолепную статуэтку, изображающую женщину, прямостоящую, в широкополой шляпе, украшенной кисточками. Женщина держала ручную птицу. Райдер сказал, что эта фигурка из обожженной глины называется «окарина» — род свистковой флейты. Бесценная находка! Он дунул в нее, и она издала жуткий потусторонний звук.

— Я видел настенную живопись, изображавшую музыкантов, следующих в погребальной процессии, играя вот на таких инструментах, — сам не веря своей удаче, проговорил профессор. — До наших дней дошли лишь несколько керамических остовов барабанов, флейты и трещотки. Если бы вы знали, какая редкость найти хотя бы одну из этих вещиц!

— Я была бы вам очень признательна, если бы вы назвали фигурку Эллен, — сказала Вуди.

— Хорошо, пусть эту окарину зовут Эллен, — решил он. После фотофиксации фигурка, очень хрупкая и ценная, была завернута во множество слоев ветоши и сразу же убрана в надежное место.

Когда Зекери с индейцами срубили и сожгли всю растительность, очистив круглую площадку, огороженную полуразрушенной стеной, Том, прекратив работу в погребальной камере, поднялся на этот дворик. Определив его центр, он убрал мягкую почву лопаткой и обнажил верхнюю часть огромного камня.

— Это главный камень всей пирамиды, — сказал Райдер. — Я хотел бы, чтобы вы с Ив откопали его и посмотрели, есть ли под ним тайник.

Ив недовольно передернула плечами, храня ледяное молчание.

— Какой такой тайник? — Зекери не был в восторге от перспективы работать вдвоем с Ив, но его интриговала возможность посмотреть, что же там под камнем.

— Там может ничего не быть — и может быть все: от нескольких нефритовых бусин до резной статуи, — горячился Райдер. — Дайте мне знать, когда будете готовы поднять его.

И он отправился вниз по склону, назад к погребальной камере.

Зекери осторожно работал в нестерпимой жаре, освобождая мотыгой камень от уложенных вокруг него булыжников.

— Ну как тебе понравилась ночь под открытым небом? — спросила Ив запальчиво, складывая в сторону выкорчеванные камни и осколки породы.

Он помолчал и все-таки решил довести дело до конца.

— Ив, давай начистоту. Я в восторге от ночи, которую провел с тобой, — он говорил честно и продолжил мысль, чтобы не возникло недоразумения. — Но я хотел дать понять тебе, что я — независимый человек. Прости, что я был груб с тобой вчера.

На лице Ив отразилось удовольствие от этого признания, и она улыбнулась, уверенная, что не ошиблась в неизменности его чувств к себе.

Зекери с трудом продолжал, стараясь говорить чистосердечно и убедительно:

— Ты была права. Ты ни в чем не виновата. Я в разводе и вдвое старше тебя, и даже я не знаю, как случилось то, что случилось. Вообще-то это не в моем стиле… — он остановился, чтобы выпить воды, в горле пересохло от жары и тяжелой физической работы.

— Меня это не волнует, — сказала она. — Я вовсе не рассчитывала, что ты без ума влюбишься в меня.

— Я не хочу ссориться с тобой. Но пойми же, наконец, — он подождал, пока она напьется воды, и положил флягу на место, он не хотел, чтобы Ив отвлекалась. — Я не могу менять женщин, как перчатки. Я уже был однажды женат на одной … и думал … надеялся, что она меня и похоронит…

Но это не сработало. До нее явно не доходил смысл его слов.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — увильнула она и выдала ему широкую улыбку, как бы идя на мировую. Ив явно интерпретировала все услышанное по-своему, в свою пользу. — Прости меня, я была слишком прямолинейна и навязчива. Я обещаю больше так не поступать.

— А я обещаю больше никогда не играть в подобные игры, — сказав свое последнее слово, он с размаху вонзил мотыгу в почву и выместил свою досаду, вывернув увесистый камень.

Когда они уже достаточно расчистили площадку от булыжников, Зекери взялся за лопату и откопал землю вокруг центрального камня. Он, без сомнения, отличался от плоских камней, которыми был вымощен весь дворик. Он имел форму огромного зуба или гигантского зерна — верхушка его возвышалась над поверхностью площадки.

Пока Зекери подсовывал под камень два коротких бревна, Ив сбегала за Райдером, сообщив ему, что все готово для поднятия центрального камня. Райдер настоял, чтобы Элисон, которая, по его словам, приносила удачу, тоже присутствовала при этом. Все участники экспедиции, побросав свои дела, столпились вокруг площадки с фотоаппаратами наготове. Гарольд помогал Зекери поднять рычагом камень. Вдвоем они справились, сдвинув камень с прежнего места и откатив его несколько в сторону.

Ив первая заглянула в открывшийся их взорам тайник.

— Там что-то есть! — закричала она. — Это нефрит!

Она щеточкой счистила грязь с краев маленького кратера.

— Там идол, — воскликнула она в сильном волнении, убирая комья почвы и пыль веков. — Он почти три дюйма высотой и весь покрыт резьбой!

Наконец маленькая зеленая фигурка была очищена. Ив вынула ее осторожно из кратера, чтобы внимательно разглядеть.

— Лицо идентично профилям, вырезанным на наконечниках копий!

Райдер сам убедился в верности ее описания, и радостно подняв фигурку, показал ее всем.

Не помня себя от охватившего его волнения по поводу невероятной находки, обессиленный напряженной работой, Зекери взял Ив под руку, и они уселись на камень, вместе разглядывая фигурку. Зекери позвал Джорджа и кивнул на его камеру.

— Как сосед по номеру Главного Специалиста по Обнаружению Нефритовых Идолов и Экскавации Камней, ты можешь заснять меня в официальной обстановке?

Джордж отсалютовал ему по всей форме.

— О да, Главный из Наиглавнейших!

Он дал подержать Элисон свою камеру, пока умело усаживал улыбающуюся парочку для съемки.

— Минуточку, минуточку. Приготовьтесь!

Ив взяла влажный кусок красной глины и мазнула им по потному лбу и щеке Зекери, а затем по своей собственной. Она быстро подняла нефритового идола и прижала его своей щекой к щеке Зекери. Джордж и остальные туристы защелкали фотоаппаратами. Элисон тоже смеялась и поздравляла их с находкой. И в который уже раз Зекери подумал, что ее лицо ему страшно знакомо.