— Ага! Там же эти монстры! Я вот чего предлагаю — немного прогуляться по округе, перекусить мороженым, а Володька пускай там себе развлекает детишек, ему полезно!

— Во! Хорошая идея! Как это я сразу не догадалась?

Таким образом, мы, злорадствуя про себя, оставили Володю за няню, а сами с чистой совестью купили по мороженому и принялись изучать окрестности. И все бы хорошо, и добрались бы до дома без приключений на свою головушку, если бы не наша жалостливость ко всякого рода зверюшкам. Поэтому мы не смогли пройти мимо жалобно плачущего черно-белого котенка, беззащитно вжавшегося в остатки картонной коробки. Бедняга сидел в осколках битой бутылки, такой маленький…

— Скоты! — в сердцах сплюнула Катька. — Выбрасывают на улицу, как последний мусор! Их бы сюда, живыми бы не уползли! Ну смотри какой лапа! Давай его с собой возьмем, а?

— Кать… Слушай… По-моему тогда мы от тети моей живыми не уползем…

Катька отмахнулась:

— Ничё! Я его с собой в Москву возьму! Мои предки против не будут!

Я тяжко вздохнула. Если подруга что-то втемяшила себе в голову, так ее потом и с танком не переубедишь! Значит, спорить бесполезно… И я, добровольно вызвавшись, полезла в битое стекло и прочий кошмар.

И надо же было такому случиться, чтобы в этот самый момент Ник решил прогуляться по нашему маршруту! И, естественно, этот индюк не упустил возможности надо мной поиздеваться!

— Что? Записалась в бригаду спасения бездомных тварей? — нарочито вежливо полюбопытствовал он, спуская на нос черные очки.

Я медленно подняла голову вверх. Сегодня Ник был одет в синий костюм и здорово смахивал на интеллигентного петуха, в смысле расфуфыренный и серьезный, как петух на унитазе. Он небрежно подпирал стену и жаждал поиздеваться ну хоть над кем-нибудь! Знаю я такую породу! На ум почему-то пришла моя Белоснежка… Если эта лошадка хоть денек проживет без подстроенной кому-то пакости, то считает, что день прошел зря… Видимо, Ник из той же оперы сбежал.

— Ник, иди ты на фиг! — в точно таком же тоне отозвалась я и тут же порезалась. Черт! Вечно мне не везет! Выругавшись для приличия, я схватила коробку с котенком. Я вообще неплохо боль переношу, чаще всего вместо крика и визга я посылаю разнообразные проклятия сквозь плотно сжатые зубы, а иногда и вовсе не обращаю внимания на кровь. Подумаешь! Я в детстве столько дралась, что всевозможные боевые раны вошли в привычку. Вот и теперь я отнеслась к сочившейся крови на редкость спокойно, а коварный осколок был извлечен и с презрением выброшен. Ник испуганно замер. Ага! Крови боится! Или все-таки за меня испугался (от него, правда, дождешься…)?

— У вас столбняк, Ваше Омерзительное Высочество? — совсем не дружелюбно улыбнулась я на прощание. — Может, вызвать вам бригаду «Скорой помощи»? Так я с радостью вам помогу!

— Себе вызови! — сердито огрызнулся Ник. Ну что за товарищ, никакого сочувствия! Как таких земля носит? Но как-то же носит…

— Ник! Приятель! Давненько не встречались! — тяжело сопя, Катька пробивалась вперед сквозь буйные заросли крапивы, чтобы помочь мне. — Прямо со вчерашнего дня! Скажи, а это правда, что дважды два равняется пяти или у тебя был сдвиг по фазе?

Ага! Побледнел, красавчик! Ну как же он не любит, когда указывают на его ошибки! Зато чужие сам с удовольствием высмеивает…

— Если бы вы знали, кто я такой! — помпезно начал он свое восхваление. Ну, правильно! Сам не похвалишь себя, никто не похвалит! Щас он еще отставит ножку в сторону и торжественно объявит: «Трепещите и дрожите! Я — Гай Юлий Цезарь, великий и непобедимый! Меня крестил сам Папа Римский, короной одарила Клеопатра, и вообще, я с Наполеоном дружу, так что сматывайтесь-ка вы отсюда по-быстрому, пока Сталина не вызвал!»

— Ну и кто?

— Не ваше дело! — гордо возвестил этот нахал, и вправду отставляя ногу в сторону. — И лучше вам в это дело свой нос не совать! Потому что Я и только Я…

— Слушай, якалка местного разлива, мозги не пудри! — нагло прервала парня Лиса. — А то я щас прям от страха на месте помру! Сразу предупреждаю, тебе это с лап не сойдет, я специально записочку посмертную оставлю! Ты лучше колись, великий и ужасный, какого черта в нашем скромном дворике забыл, тебе по определению положено на Олимпе дрыхнуть!

Ник состроил оскорбленную гримаску:

— Не советую тебе обращаться ко мне в подобном тоне! Я не к вам вовсе пришел, а к Полине Александровне по поручению Георгия Петровича. Она, я надеюсь, дома?

— Не надейся! — радостно обнадежила я этого индюка, пытаясь удержать на руках царапающегося котенка. — Полька-то как раз на похоронах несчастной старушки, советую тебе ее там поискать! Кать, забери своего «лапу», пожалуйста!

— Лапа… А что? Мне нравится! Будет он у меня Лапой теперь! Вот и имечко нашлось! — подруга отобрала у меня зверька, зато осчастливила лишними сумками, которые я тут же сплавила Нику под предлогом «жуткой боли руки вследствие пореза». Он рад, конечно, не был и недоуменно на меня уставился.

— Донесешь до дома! Чего непонятного? — в приказном тоне пояснила я. — Тебе полезно!

Приятель поморщился, но особо возражать, как ни странно, не стал. Так мы и дошли до квартиры с грехом пополам, переругиваясь и споря. Ник утверждал, что он не обязан таскать сумки двум «истеричкам», а я, внутренне с ним соглашаясь, вслух доказывала обратное — уж больно не хотелось снова эти авоськи брать, гораздо легче идти рядом и вешать лапшу на уши! Удивительно, как иногда помогает наглость! Потом мы, разумеется, поблагодарили индюка за оказанную помощь («Сэнкс фор ю большой за сумочки, а теперь могешь домой идти, мы тебя не тронем!») и любезно подсказали, где находится дверь.

— Кот-то вам нужен? — оглянувшись, осведомился Ник.

— На живодерню не продаем! — возмутилась Лиса.

— При чем здесь живодерня? Герка искал племяннице своей кота на День Рождения… Раз уж тут такой случай… Как хотите, впрочем…

— Эх, Лапка, — подумав, Лиса протянула свою находку Нику. — Нет хозяев — и это не хозяин, да только со мной тебя незавидная участь ждет… Либо на месте Полька прибьет, либо предки на улицу выгонят… Держи, Ник! Да только если шерстинка его упадет, уж я постараюсь тебя в зомби превратить!

Ник только улыбнулся. Милый парень, что и говорить… Изменился, повзрослел и вроде как добрее стал… Хотя не ручаюсь — вредный по-прежнему; могу поспорить, до сих пор в чужие компьютеры лазит! Да и хвастун жуткий… Но кто же идеален? Ангелов-то не существует…

Дома безраздельно царил хаос. Что здесь было?! Ледовое побоище? Сталинградская битва? Нашествие бешеных слонов? Повсюду весело кувыркался пух, залетая во все щели, кучками валялась разбросанная одежда, откуда-то появились лужи на полу, шелестели вырванные из книг страницы…

Мы с Катькой обеспокоено переглянулись. Нет, это было не нашествие слонов и даже не Ледовое побоище… Это было кое-что похуже!

— Володя, ты живой?!

Сломя голову, мы рванули в зал. Друг был еще как живой и, развалившись в кресле, щелкал орешки посреди жуткого пейзажа. Такой невозмутимый, такой спокойный… Для полноты картины не хватало только сигары или на худой конец трубки.

Вся комната была перевернута с ног на голову. Детки, видимо, очень постарались, за что и поплатились. Теперь они лежали в углу, связанные, с кляпом во рту, и отчаянно мычали, пытаясь выругаться.

— Ну, наконец-то! — вздохнул Володя. — А у нас тут тихий час…

Ночь подобралась незаметно. Тетя еще не вернулась, впрочем, как и Муля Егоровна. Наверное, сегодня они решили переночевать у родственников старушки, так что ждать мы их не стали, пришлось бесят укладывать спать. Без боя, погонь, веника и красочных ругательств, разумеется, не обошлось, зато через час нам удалось загнать их в комнату для гостей.

— А сказочку? — плаксиво заканючила Ядвига, не желая лезть в кровать.

— Сказочку? Щас… — погрозилась Лиса. — Слушай сюда! Жил-был монстр, который жрал непослушных детишек, избирая особо хакеров. Усекли?