Поиск
«Понедельник, понедельник…»
Понедельник, понедельник,
Понедельник дорогой,
Ты пошли мне, понедельник,
Непогоду и покой.
Чтобы роща осыпалась,
Холодея на ветру,
И спала не просыпалась
Дорогая поутру.
СТИХИ ПРО ТЕЛЕФОНЫ
Я знаю, как стары
Стихи про телефоны.
От станции Мары
И до горы Афона
Протянут телефон.
(А если не протянут,
То, значит, его тянут.)
Я расстоянье взял
Немалое — нарочно:
Звонит провинциал,
Провинциалу тошно.
Уже провинциал
Отпил, оттанцевал
И не находит места,
А дома ждет невеста.
Завидую ему.
А где моя невеста?
В Москве или в Крыму —
Мне это неизвестно.
(Читателю о том
Читать неинтересно.)
«Читатель, ты прости…»
Читатель, ты прости,
Когда грустит писатель.
Ему сюжет вести
Все кажется некстати.
Г-2, Г-2, Г-2 —
Твой номер набираю,
Набрал его — едва
Твой голос разбираю.
«Какая вы сейчас?»
Какая вы сейчас?
Мне легче, но не лучше.
Я думаю о вас,
И это меня мучит.
Наивно, но с утра —
Для жителей безжалостно —
Ору я вам: — Ура!
Услышьте же, пожалуйста!
УМНАЯ ЛЕДИ
Умная леди сидит на балконе,
Умная леди смотрит на пони.
Сено жует длинноухий пони
И смотрит, как леди сидит на балконе.
СТО ВОРОН И СТО СОРОК, И ЕЩЕ ОДИН СУРОК
Сценарий мультфильма[9]
Вижу — тоненький ледок,
Вижу — беленький снежок.
Как он выпал — не заметил,
Если выпал, значит, в срок.
Сто ворон и сто сорок
Прокричали: «Выпал в срок!»
«Выпал в срок», — сказал сурок,
Молчаливый, как пророк.
На рябине — белый снег,
На калине — белый снег.
А на елке, а на елке,
А на елке — больше всех!
Но под снегом провода
Провисают — вот беда!
Оборвутся провода —
Что тогда?
Буря мглою — мы без света —
Небо кроет — все впотьмах!
Ни привета, ни ответа,
И волнение в домах!
Все замолкнут телефоны,
Заметет метель порог.
Где сороки? Где вороны?
Где скрывается сурок?
Сто ворон и сто сорок —
Сто надежд и сто подмог.
И — еще один сурок!
Помогите, если можно,
Я бы вам всегда помог.
Сто ворон и сто сорок
Проводами — прыг да скок!
А мороз жесток, жесток,
Провода — плохой шесток!
Но мороз им не преграда
Посреди большой зимы.
Если надо — значит, надо,
Если нужно — вот и мы!
Сто ворон и сто сорок —
Сто надежд и сто подмог!
А четыре сотни крыльев —
Это просто эскадрилья!
Это полк спасителей —
Снегоочистителей!
Снег ложится на кусты —
Провода опять чисты,
Натянулись провода —
Отошла от нас беда.
Сто ворон и сто сорок
Оказались людям впрок.
А внизу стоял сурок,
Он никак взлететь не мог,
Потому что грызуны
От рождения грузны.
СОН
Там, за рекою,
Там, за голубою,
Может, за Окою —
Дерево рябое.
И вода рябая,
Желтая вода,
Еле выгребая,
Я по ней гребу.
Дерево рябое
На том берегу.
Белая вода —
Ты не море,
Горе — не беда,
Просто горе.
КВАЗИМОДО[10]
О, Квазимодо, крик печали,
Собор, вечерний разговор,
Над ним сегодня раскачали
Не медный колокол — топор.
Ему готовят Эсмеральду,
Ему погибнуть суждено,
Он прост, как негр, как эсперанто,
Он прыгнет вечером в окно.
Он никому вокруг не нужен,
Он пуст, как в полночь Нотр-Дам,
Как лейтенант в «Прощай, оружье»,
Как Амстердам и Роттердам,
Когда кровавый герцог Альба
Те города опустошил
И на тюльпаны и на мальвы
Запрет голландцам наложил.
А Квазимодо, Квазимодо
Идет, минуя этажи.
Молчат готические своды,
Горят цветные витражи.
А на ветру сидят химеры,
Химерам виден далеко
Весь город Франса и Мольера,
Люмьера, Виктора Гюго.
И, посмотрев в окно на кучи
Зевак, собак, на голь и знать,
Гюго откладывает ручку,
Зевает и ложится спать.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: