- Ты говоришь так, словно мы живем разными жизнями, я говорю не о нас с тобой, а о людях. Да к тому же из того, что ты сказал, следует будто жизнь – это какая-то дорога.

- Так и есть. Путь. А люди разные, одни зрячие, другие слепые, одни хотят учиться, другие – нет. Одни обладают математическими способностями, другие – гуманитарными. Мы все разные. То, что дано одному, может быть недоступно другому, - он вновь замолчал, потом горячо продолжил. – Я понимаю, что говорю странные вещи, но ты вскоре все начнешь понимать. А пока, я думаю, достаточно информации для ее осмысления. Будет еще и еще, но потом, попозже, обдумай эту порцию! Вопросы о времени в лабиринте получили свои ответы?

- Не уверена, хотя, наверное, да. Ответы не полные, на троечку!

- Знаешь, мне что-то не хочется сегодня говорить ни о лабиринте, ни о странностях жизни, ни о каких-либо еще загадках, которые существуют сплошь и рядом, надо только внимательно посмотреть. Я хочу сегодня наслаждаться общением с тобой, с Римом, с прекрасной погодой, смотреть на прогуливающихся людей, улыбаться вон тому ребенку, смеяться над игривой собачкой, что приносит мячик хозяину. Я хочу сегодня жить той низменной, простой жизнью, которой живут сотни миллионов людей каждый день, каждую неделю, каждый год! Мне очень хорошо от того, что рядом со мной ты, что ты не исчезнешь и не убежишь, сославшись на дела или, что тебе очень надо домой! Я знаю, что когда нам надоест, мы вместе пойдем домой и будем вместе как минимум до утра. Такие дни бывают очень редки! Поверь! И когда они случаются их нельзя спугнуть! Они словно птицы, напуганные даже просто неосторожным движением, могут вспорхнуть и никогда больше не вернуться! – он обнял меня и, не обращая ни на кого внимания, стал целовать меня в губы. Мы были словно желторотые любовники, сбежавшие с уроков.

Посидев еще немного, мы медленно побрели из садов Пинчо по виа делле Маньоли через мост над автодорогой непосредственно в парк Вилла Боргезе. Там мы дошли до водоема с храмом в древнегреческом стиле посвященному Эскулапу. В пруду плавали стаями огромные разноцветные карпы. Они дрались с толпами черепах за кусочки хлеба, которые им бросали гуляющие туристы.

- А ты, кстати, не проголодалась? – спросил меня Виктор.

- Так, совсем немного!

- О! Извини! Я совсем забыл о времени! Пойдем где-нибудь покушаем!

Рядом продавали пиццу. Корецки купил две порции с колбасой, одну с тремя сырами и одну с морепродуктами. С колбасой и морепродуктами он протянул мне, а другие стал есть сам. Я и правда не очень хотела есть, но глядя на своего мужчину, я заразилась его аппетитом. Виктор настолько смачно ел, что невольно хотелось ему вторить. Мы довольно быстро приговорили большие куски и потом расслаблено сидели на скамеечке, допивая холодный чай, которого оказалось нам много.

- Бутылки не выбрасываем? – спросила я Корецки.

- Конечно, нет! Наберем воды из поилок. Она прелесть, как вкусна! – я знала эту его слабость.

- Согласна, мне тоже нравиться ее пить!

Посидев еще с полчаса, мы решили возвращаться домой. Домой к Виктору. Солнце клонилось к закату. Тени вытянулись. Жара стала спадать.

- Как пойдем? На метро или возьмем такси? – поинтересовался моим мнением Виктор.

- Может, давай сначала пройдемся пешком, а сядем в метро где-нибудь возле Колизея? Ты не очень устал?

- Да что ты! Нет, конечно! Мы больше сидели, чем ходили! Я с большим удовольствием! Если хочешь, мы можем даже сегодня поужинать в городе! Как тебе такое предложение?

- А дома у тебя найдется, чем отужинать? - мне что-то не очень хотелось бродить в тот вечер по улицам. Возможно, я вспомнила вчерашние приключения.

- Повара я, к сожалению, отпустил. Но думаю, что-нибудь найдем! Ветчина, сыр и вино всегда наличествуют в моем доме!

- Вот и прекрасно! Тогда пойдем домой!

Мы спустились по лестнице на пьяцца-дель-Пополо и потом, побродив там немного, вышли на виа дель Корсо. Солнце стало скрываться за домами и их тени накрыли противоположную сторону улицы, так что можно было не выбирать по какой стороне идти. Несмотря на вечер, туристов не уменьшилось. Их всегда в Риме столько, что порой, кажется, будто весь мир съехался в вечный город.

Обнявшись, словно любовная пара, впрочем, мы и были таковой, я и Виктор шли по улице, пропуская спешащих домой римлян и торопящихся все увидеть японских туристов. Дойдя до площади Венеции, я поняла, что устала.

- Солнышко, может, возьмем такси? Я что-то устала.

- Обязательно! – Виктор подошел к первому же таксисту и, переговорив с ним, открыл передо мной заднюю дверь «Мерседеса». – Прэго, любимая.

Я села, а он, обойдя вокруг, сел рядом со мной только с другой стороны. Таксист завел двигатель, и мы тронулись. Я положила голову на плечо своего любимого мужчины и так всю дорогу смотрела в окно, наблюдая, как пробегают мимо нас с детства знакомые улицы, дома, площади и люди, вечно идущие к своей известной только им цели.

- Я тебя очень люблю, - тихонько, лишь одними губами, произнесла я.

- А я тебя, - отозвался Виктор, непонятно как услышавший движение моих губ.

До самого дома мы больше не произнесли ни одного слова. Нам не нужны были слова, мы понимали все без слов. Я слышала, как бьется его сердце. Он чувствовал, как сильно сжимают мои руки его ладонь, как становится прерывистым мое дыхание, когда он касается губами моего уха, склоняясь надо мной. Мы чувствовали одно и то же, понимали, что происходит, смотрели вокруг одинаково. На короткое время мы стали одним целым.

Но всему приходит конец. Через минуту, которая на самом деле длилась около часа, таксист остановил автомобиль возле ворот знакомого особняка, ставшего уже и мне родным домом. Виктор первым вышел, а потом помог выйти мне, подав руку, как рыцарь в былые времена. Когда я оказалась вне салона «Мерседеса», он обнял меня и поцеловал в губы, но уже, как современный мужчина.

Расплатившись с таксистом, который терпеливо ждал окончания нашего поцелуя, Виктор взял меня под руку и повел в дом. Я услышала, как быстро уехало такси. На улице мы остались одни. Стемнело, зажглись фонари. Долгожданная прохлада окутала нас с ног до головы.

- Ты не замерзла? – спросил он, когда мы уже стояли возле дверей в особняк. Видимо он заметил, как я слегка поежилась. На самом деле на улице было тепло, просто после такси мне показалось, что воздух прохладнее, чем обычным летним вечером.

- Так, самую малость, но мы же теперь дома!

- Да, но может тебя нужно и дома согреть? – с улыбкой сказал Виктор.

- Даже если мне будет жарко, ты все равно грей меня! – прильнув в очередной раз к его груди, сказала я.

Дома нас ждал сюрприз. В последнее время все, что касалось сюрпризов, связывалось, как правило, с неприятностями. Однако я все еще не могла к этому привыкнуть.

В коридоре нас встретил взволнованный Самюэль. Видимо он долго и с нетерпением ждал нашего возвращения, потому что, как только услышал шум в коридоре, сразу же выскочил к нам.

- Добрый вечер, синьор Корецки! Добрый вечер Роберта! Как погуляли? – начал он издалека.

- Спасибо, Самюэль, хорошо. Как у тебя дела? – спросил его Виктор, заметивший его взволнованное состояние. – У тебя что-то случилось?

- Ох! Синьор Корецки! Если б только у меня!

- Не понял! Рассказывай! – потребовал Виктор.

- Пойдемте лучше со мной! Я все покажу!

Он повернулся и махнул нам рукой, приглашая следовать за ним. Мы последовали. Самюэль привел нас к своей комнате. На секунду он замешкался перед закрытой дверью, но потом решительно ее рванул.

Нашему взору предстала такая картина. Посреди комнаты стоял стул, на котором сидел человек, связанный по рукам и ногам скотчем. Он был плотно обмотан прозрачной клейкой лентой так, чтобы не смог освободиться самостоятельно. Его рот был также тщательно заклеен скотчем, видимо, чтобы он не смог кричать и звать на помощь. Это был мужчина лет тридцати, крепкого телосложения. На его лице я заметила кровоподтеки. Волосы были взъерошены. Рукав его рубашки висел на тоненьком лоскуте. Скорее всего, между ним и Самюэлем произошла драка, в результате которой победу одержал крепкий негр. Раньше плененного человека я не встречала, я была уверена в этом.