- Знаете, а мы в детстве часто жгли костры… долго сидели возле них, пекли в углях картошку… - сказал Стас, грустно глядя на языки пламени и слушая треск горящих дров.

- И я любил сидеть у костра… - поддержал своего друга Виктор.

Я промолчала. Мы не жгли костры. У меня было цивилизованное детство. Где в городе, да еще в таком городе, как Рим, можно разжечь костер?! В Риме мы не могли себе этого позволить. Мои знакомые мальчишки выезжали за город, там они проводили лето, кто у дедушек с бабушками, кто у теток. В маленьких провинциальных городках они могли себе позволить такое. Я всегда завидовала им, ведь моя жизнь с дедушкой и бабушкой не отличалась разнообразием.

Вот и тогда, слушая русских, я смотрела на искры, высоко поднимающиеся над костром, слушала треск веток, тихие разговоры мужчин, а сама, молча, радовалась всему, что со мной происходило. Несмотря на опасность всего происходящего, я чувствовала, что живу. Живу, не существую, а именно живу. Даже если со мной в последующем не случится ничего примечательного, то всего того, что я пережила в последние недели, мне хватит на последующие годы.

Мы согрелись. Костер выполнил свое основное предназначение. Теперь уже Виктор сходил за апельсинами и раздал каждому по два. Все сидели, удобно устроившись на траве, чистили апельсины, ели их, и никто не хотел ни о чем говорить.

Я доела свои фрукты и легла. Тепло приятно расслабляло меня. Мои глаза закрывались, но я сопротивлялась и не без труда их вновь открывала. Однако, моя борьба закончилась моим поражением, потому что когда в дом вошли люди, я спала. Когда и как произошло вторжение незнакомцев, я сказать не могу. Меня разбудили голоса незнакомых мне людей.

- Кто вы такие и что тут делаете?! – спросил грубый мужской голос.

- Отдыхаем… - довольно спокойно и с достоинством ответил ему Виктор.

Я с трудом приоткрыла глаза. Вокруг нас стояло пятеро мужчин, скорее всего южных итальянцев. Они были плотного телосложения в черных кожаных куртках. У двоих из них я увидела пистолеты. Трое других держали в руках резиновые дубинки.

- Здесь отдыхать нельзя! Это частные сады синьора Воретти! Откуда вы взялись? – опять спросил тот же мужчина.

- Мы путешествуем и решили заночевать здесь. Если синьор Воретти считает, что мы нанесли ему какой-нибудь ущерб, то я готов ему возместить его.

- Синьор Воретти не занимается такими пустяками. Этим занимаюсь я! И я хочу знать кто вы такие?!

Я поняла, что мужчины не договорятся. Поэтому встряла в разговор, хотя потом пожалела об этом.

- Простите, синьор…?

- Я Винченцо Марко! Слышали обо мне? – перевел взгляд на меня говорящий. – Если не слышали, то сочувствую вам! Потому что люди считают последним делом связываться со мной.

Я сразу все поняла. Мы оказались в руках Ндрангеты - калабрийской мафии! О, Мадонна! Нам только этого не хватало! Вырваться из таких цепких рук нам, скорее всего, не удастся. Среди преступных организаций Италии Ндрангета занимает особое место. В последние десятилетия именно эта организация выходит на первое место по преступной активности и доходам, потеснив сицилийскую мафию, неаполитанскую Каморру и преступную организацию Апулии – «Сакра Корона Унита». Я читала, что по оценкам итальянского агентства по борьбе с организованной преступностью, ежегодный доход Ндрангеты составляет 35 – 40 миллиардов евро, или 3,5% ВВП Италии! При этом «крестные отцы» Калабрии стараются не идти на открытое противостояние с властями и держатся в тени. Это их и спасает от открытой войны.

У Винченцо зазвонил телефон. Он ответил и, дав знак одному из боевиков с резиновой дубинкой следить за нами, вышел из развалин дома. За ним последовали другие боевики, кроме нашего охранника.

- Что это за люди? – шепнул Стас Виктору.

- Ндрангета…

- А что это? – не понял русский.

Виктор, живший продолжительное время в Италии и знавший тонкости быта и нравов моей страны, объяснил Стасу, о чем идет речь.

- Попали, - присвистнул Стас. – Но я уверен, прорвемся!

Но, как бы не храбрился Стас, русские, конечно, отдавали отчет случившемуся, потому что я увидела, как они вдруг что-то бросили в угли костра. Присмотревшись, я поняла, что это были «перемещатели», которые мгновенно вспыхнув, расплавились! Значит ситуация действительно была очень серьезной, раз они не стали рисковать своими гаджетами. Конечно! Нас обыщут и обязательно найдут приборы перемещения и тогда… Нет! Они все правильно сделали!

Я полулежала возле догорающего костра и вспоминала, что я знала о Ндрангете. Первые упоминания о Ндрангете относятся к временам объединения Италии, оно принесло обогащение богатым землевладельцам и обеднение батракам. Центральное правительство не предпринимало никаких мер для стимулирования экономического роста в беднейших регионах юга Италии. В этих условиях криминальные подпольные организации имели социальную опору среди основной массы населения, то есть среди тех, кому нечего было терять. Само слово Ндрангета в переводе с древнегреческого означает «честь, верность». Греческие корни этого названия связаны с тем, что на юге Италии жители пользуются особым диалектом итальянского языка, в который входят многие греческие словечки, оставшиеся со времен эллинской колонизации.

С самого начала своего существования Ндрангета имела жесткую иерархическую структуру. Крестные отцы выработали писаный кодекс чести, обязательный для всех членов организации. Кодекс чести требовал соблюдение таких понятий как «омерта», бандитская честь, строгая субординация и взаимовыручка.

Наш назначенный соглядатай подошел к изрядно уменьшившейся куче дров и, достав из нее разломанный деревянный ящик, бросил его в огонь. Через минуту дремавшие языки пламени проснулись и стали жрать новую жертву. Всмотревшись в кострище, я не увидела и намека на «перемещатели». Охранник протянул руки к огню и стал греться. А я продолжила ворошить свои знания о родной мафии.

Основные силы Ндрангеты сосредоточены в провинции Реджо-ди-Калабрия, хотя какие-то ответвления этой организации есть в провинциях Катандзаро и Казерта. Основными источниками дохода до девяностых годов были вымогательство, шантаж и грабеж. Самым громким делом, в котором были замешаны члены Ндрангеты, считается похищение в 1973 году внука одного нефтяного магната. Сначала миллиардер не поверил в то, что его внука похитили, и решил, что дерзкий мальчишка сам себя похитил и вымогает деньги у деда. Тогда похитители прислали по почте ухо и прядь волос, отрезанные у подростка. Чертов капиталист начал торговаться, в итоге уменьшил первоначальную сумму выкупа. После выплаты денег похитители отпустили подростка живым и невредимым, если не считать отрезанного уха. Несмотря на все усилия полиции, похитители так и не были найдены. В середине семидесятых прошлого века разразилась война между крестными отцами Ндрангеты. Считается, что за этот год в ходе внутренних разборок было убито около 300 бандитов. Вторая внутренняя война длилась с конца восьмидесятых до начала девяностых. Противостояние между кланами Конделло, Имерти, Серрайно и Росмини с одной стороны, и Стефано, Тегано, Либри и Лателло с другой, оставило за собой более 600 трупов. В девяностые годы преступная организация перепрофилировала свою деятельность, сосредоточившись на трафике кокаина из Колумбии в европейские страны.

Я вспомнила, как в 2005 году в городе Локри, это провинция Реджо-ди-Калабрия, бандиты застрелили средь бела дня популярного левоцентристского политика Франческо Фортуньо. Это дерзкое преступление вызвало бурю возмущения среди местного населения. Люди вышли на манифестацию, требуя тщательного расследования убийства. Правительство предприняло экстренные меры, дело было расследовано и доведено до суда. В итоге за решеткой оказалось четверо, два заказчика, убийца и сообщник. Тем не менее, по сведениям агентства по борьбе с организованной преступностью, криминальные структуры Калабрии не сдают своих позиций, более того, их инфраструктура расширяется и выходит на международный уровень.