—Как твоя подруга? — спросил он у своих ног.

—Улетела, — ответила я. — Собрала чемоданы и сразу отправилась в аэропорт.

—Почему?

—Ей больно, она разгневана и унижена, мистер Монк. Чувствует себя полной дурой. Мы могли бы избавить ее от позора, поведай Вы о том, что Брайан мошенник, до церемонии!

Монк поднял голову и увидел трех женщин купальниках, приближающихся к нам. Вместо того, чтобы смотреть под ноги, он уставился поверх их голов.

—Я не разгадал аферу до того, как началась свадьба, — ответил он небу.

—Но он рассказывал Вам о себе еще вчера.

—Я все слышал, но не придал его словам значение, находясь в измененном состоянии. Вот почему стоит сказать «Нет» наркотикам, — подвел итог Монк, взглянув на меня после того, как женщины прошли. — Ты злишься на меня?

И да, и нет.

—Мне жаль, что Вы не нашли способа разоблачить Брайана, не унижая Кэндис перед всеми ее гостями. Но Вы уберегли ее от ужасной ошибки, и за это я Вам благодарна. Возможно, со временем она сможет оценить это.

Мы подошли к развилке. Две пары шли навстречу. Женщины в купальниках и мокрых футболках, мужчины в плавках. Прежде, чем мы разошлись, Монк дернул меня на другую тропинку, будто спасая от наезда грузовика.

—Означает ли это, что мы сегодня же отправляемся в Сан-Франциско? — нетерпеливо спросил он.

—Кэндис сказала, что билеты не возвращаются, а бронь не снимается, и я могу остаться и наслаждаться жизнью. А Вы можете ехать домой, если хотите.

Монк остановился и поднял голову, глядя вверх. Не уверена, слышал ли он, о чем я говорила.

Я проследила за его взглядом. Мы оказались перед частными бунгало, расположенными среди тенистых пальм и скрытыми от посторонних взглядов стеной зелени и цветов. Тропинка, на которой мы стояли, располагалась между двух домов, заканчиваясь небольшим тупиком, где я увидела черный фургон с маркировкой Медицинский Эксперт и две полицейские машины.

Вот, черт, — подумала я.

—Интересно, что произошло, — сказал Монк.

—Это не наше дело.

—Кто-то умер.

—Люди постоянно умирают. Это еще не означает убийство.

—Но может быть и оно, — Монк подпрыгнул, пытаясь заглянуть через живую изгородь во двор одного из бунгало.

—Если и так, что с того? — вопросила я. — Мы в отпуске.

—Когда мы приехали сюда, ты сказала Кэндис, что это рабочий отпуск.

—Я солгала.

—И ты еще не понимаешь, как люди могут обманывать друг друга? — Монк подпрыгнул еще пару раз. — Это дом.

Он присел на корточки и немного отодвинул изгородь, чтобы увидеть двор. Я тоже присела и заглянула ему через плечо.

С другой стороны стояла горячая фонтанирующая ванна, вода из которой лилась через край и брызги стекали на землю как вулканическая лава.

В ванне лицом вверх плавала мертвая женщина с широко раскрытыми глазами и неестественно белой кожей. Губы трупа растянулись в жуткой усмешке, искусственно рыжие волосы веером распустились в воде, напоминая афро. Она была похожа на непристойную пародию циркового клоуна.

Должно быть, ей было за шестьдесят, ибо на ней был цельный купальник, маскирующий обвисшую грудь, и юбку, скрывающую ее зад. Моя бабушка носила подобный купальный костюм. Так одеваются все женщины, когда понимают, что превращаются в слоних-балерин из мультика Фантазия. Должно быть, на этих костюмах есть вшитые предупреждающие таблички.

Два гавайца-сотрудника морга в униформе с короткими рукавами достали труп из ванны и уложили в специальный мешок во внутреннем дворике.

Фотограф–криминалист снимал мертвую женщину и окровавленный кокос, лежащий недалеко от пальмы, в тени которой и находилась ванна.

В нескольких метрах оттуда находился шезлонг с белым одеялом, наброшенным поверх большой подушки. Я заметила корешок книги Джона Гришэма, стакан воды и большую шляпу от солнца на кофейном столике позади шезлонга.

Полицейский в униформе разглядывал обстановку в тени зонтика, его рубашка с короткими рукавами была мокрой от пота.

—Эу! Не делай таг, бро! — кто-то резко вскрикнул за нашими спинами.

Мы подняли головы и увидели крупного гавайского парня лет тридцати, стоящего на тропинке в позе «руки на бедрах», вблизи от пистолета, с пристегнутым к поясу значком. Он был в шортах, вьетнамках и гавайке с изображением посадки старинного гидроплана у тропического острова. Морщины вокруг глаз и на пухлых щеках натолкнули меня на мысль, что жизнь приносит ему больше радости, чем печали. Но в этот момент он не выглядел счастливым. Скорее, откровенно сердитым.

—Вы детектив, ведущий это расследование? — спросил Монк, поднимаясь на ноги.

—Се праль, бро. Лейт Бен Кеалоха, полиц Кауаи. Чо нуж вам?

—Понятия не имею, что Вы только что сказали. Я американец из Америки. Меня зовут Эдриан Монк, а это моя помощница Натали Тигер.

—Чо делт на мест ступлен?

Монк повернулся ко мне. —По-моему, нам нужен переводчик.

Я поняла детектива. Он говорил на жирном пиджине, несильно отличающемся от сленга калифорнийских серферов. Я не серфер, но выросла в Монтерее, и встречала многих из них. Они общались на пиджине, потому что их гавайские серфинг-идолы говорили на нем.

—Это лейтенант Бен Кеалоха. Он хочет знать, почему мы заглядываем за кусты. — Я повернулась к Кеалохе и мило улыбнулась. — Мистер Монк — полицейский консультант из Сан-Франциско. Он проявил немного профессионального любопытства. Не могли бы Вы рассказать нам, что произошло?

—Канеш. Макуле плеск в бсейн. Кокос упал и в башку бряк. Момона вахине и утонл в бсейн. Как-т так, — ответил он. —Толст. Трудн тащить.

Никогда еще не слышала, чтобы так быстро тараторили на пиджине, да еще примешивая гавайские слова, но суть уловила. Я повернулась к Монку.

—Он говорит, это несчастный случай. Старушка плескалась в ванне, с пальмы ей на голову упал кокос, и она утонула, — я повернулась к Кеалоха. — Черт. К разговору о невезении: во время отдыха ни за что не сяду под пальмой. Мы пойдем своей дорогой, если Вы не против. Махало.

Я-то пошла, но Монк не сдвинулся с места. Он только покачал головой: —Все было не так.

Вся радость от предвкушения целой недели отдыха на Гавайях улетучилась, лишь только я поняла, что Монк скажет дальше, и как это отразится на мне. Я одними губами произнесла слова, вылетевшие у него изо рта.

—Эту женщину убили.

—Покажь, как догадалсь, да? — спросил Кеалоха, жестом приглашая нас следовать за ним.

Монк нетерпеливо, с улыбкой на лице засеменил вперед. Он не мог ощутить больше счастья, не наткнись на труп в первый день своего отпуска. Я взглянула на обстоятельства по-другому. Эта ситуация — доказательство того, что я проклята.

Кеалоха открыл ворота и повел нас в сторону двора, его шлепанцы били по пяткам. Мы прошли мимо сдвоенного кондиционера и ряда мусорных баков, от которых несло испорченными продуктами. Обогнув пальму, мы перешагнули через несколько упавших кокосов и остановились у шезлонга.

Я впервые увидела, за что люди платят по пять тысяч долларов в сутки. Просторная гостиная и кухня бунгало попадали под отличный обзор благодаря раздвижным стеклянным панелям, исчезающим в стенах. Дом и внутренний дворик обставлены первоклассной мебелью из ротанга, как бы соединяющей их в единое открытое пространство.

Монк оглянулся назад к воротам, наклонился в одну сторону, затем в другую, потом подошел к шезлонгу. Внимательно рассмотрел книгу на столе, шляпу от солнца и направился к телу.

Он присел на корточки рядом с женщиной, понюхал ее и разглядел слуховые аппараты телесного цвета в ее ушах.

Монк протянул руки, обрамляя территорию, как режиссер, нацеливаясь на кокос, пока его внимание не отвлекли три декоративных вулкана, расположенные в озелененном участке. Он бережно переставил их по размеру, от большего к меньшему.