Наибольший успех ордынцев обозначился на левом фланге русского войска. Русская пешая рать понесла здесь катастрофические потери: «И ту пешаа русскаа великая рать, аки древеса, сломишися и, аки сено посечено, лежаху, и бе видети страшно зело… и начаша татарове адолевати».
Возможно, татарам удалось преодолеть овраги верховья реки Смолки и выйти на фланг русских полков. Находившийся здесь полк левой руки начал откатываться назад, к Непрядве, открывая сражавшиеся в центре полки для флангового удара ордынцев. Центр также был вынужден начать отход, поворачивая фронт навстречу прорвавшемуся врагу.
Знамёна, копейные значки и музыкальные инструменты Западной Европы
Мамай желая закрепить успех, по-видимому, последовательно вводит в бой часть своего резерва. У самой Непрядвы удар войск Мамая частично отражает резерв под командованием Дмитрия Ольгердовича, и, возможно, только благодаря этому русское войско не было немедленно разгромлено. Русские полки вновь закрепляются на линии между Большим оврагом и Непрядвой, однако их положение остаётся критическим: «И уже осмому часу изшедшу и девятому наставши, всюду татарове одолевающе». Нетрудно убедиться, что у ордынцев в этот момент появилось пространство для манёвра, и, пользуясь моментом, Мамай ввёл в дело все свои силы без остатка: «Погании же заидоша всюду, християнстии же оскудеша, уже мало христиан, но все погании».
Однако, возможно, такое развитие событий вовсе не было случайным. Вопреки широко распространённому мнению, Засадный полк стоял совсем не в тылу татарских войск, а в дубраве вдоль берега Дона, на левом фланге русской армии, практически в её тылу. Более того, те же самые причины, которые мешали Мамаю развернуть свои войска на линии соприкосновения основных сил, помешали бы в ситуации обычного фронтального столкновения ввести в дело засадный полк. Во всяком случае, удар в тыл татарского войска с преодолением при этом оврагов у истоков речки Смолки был попросту невозможен. Нетрудно заметить, что ситуация в течение всего боя развивалась так, будто все действия русского войска, в том числе и фактический разгром его левого крыла, подготавливали момент для введения в бой скрытого резерва, причём ход боя создавал такую расстановку сил, чтобы удар засадного полка стал для врага фатальным.
Судя по всему, в рядах засадного полка начался ропот, воины хотели сразиться с ордынцами, и даже князь Владимир Андреевич Серпуховский, видя катастрофическое положение русских войск, призывал к тому же Дмитрия Михайловича Боброка Волынского: «Что убо, брате, ползует стояние наше и кий успех от нас им есть? Кому убо нам помощи? Уже убо вси мертви лежаху христианстии полци». Однако Дмитрий Михайлович не спешил отдавать приказ к выступлению, более того, он сказал воинам, намеревавшимся броситься на врага без приказа: «Никакоже никтоже да не изыдеть на брань, возбраняеть бо нас господь».
На исходе третьего часа битвы стало очевидным, что Мамай ввёл в дело все свои силы. В это же время стал меняться ветер, до того дувший в лицо засадному полку:
«И уже девятому часу изходящу, и се внезапну потяну ветер созади их, понужая их изыти на татар. Тогда убо Дмитрей Боброк рече князю Володимеру Андреевичю: „господине княже, час прииде, время приближися“; также и ко всему воиньству рече: „господне, и отцы, и братиа, и чада, и друзи! Подвизайтеся, время нам благо прииде, сила бо святаго духа помогает нам“».
Знамёна, флажки, бунчуки и музыкальные инструменты Золотой Орды
Наверное, это было удивительно красивым и грозным зрелищем: отборные части русской конницы, прекрасно снаряжённые, закалённые в боях воины поотрядно выезжают из дубравы, разворачивают строй для атаки и галопом, на крыльях ветра мчатся на врага. Грохот конских копыт и боевые клики мчатся на ветру впереди вала конницы, устрашая врага: «Единомысленни же друзи выехоша из дубровы зелены, аки соколы изучены, ударишеся на многи на форовины стада».
Засадный полк «изыдоша с яростью и ревностью» обрушился на связанные боем силы врага. Более удачного момента для нападения трудно было бы себе представить. Вот как представляет Никоновская летопись настроение ордынцев в этот момент:
«Увы нам, увы нам! Христиане упредмудрили над нами, лутчиа и удалыа князи и воеводы втаю оставиша и на нас неутомлены уготовиша; наша же рукы ослабеша, и плещи усташа, и колени оцепенеша, и кони наши утомлени суть зело, и оружиа наша изринушася; и кто может противу них стати?»
Свв. князья Борис и Глеб на конях (фрагмент). Икона 2-й пол. 14 века. Псков. (ГТГ)
Татары не сумели перестроиться в новой ситуации, в их рядах началась паника: «И побегоша татарстии полци, а христианстии полци за ними гоняюще, бьюще и секоше».
Ордынские отряды, прорвавшиеся в тыл русского войска, ударом с двух сторон были опрокинуты в Непрядву и практически целиком перебиты: «Трупия же мёртвых оба пол реки Непрядни, идеже была непроходна, спречь глубока, наполнися трупу поганых».
Началось всеобщее отступление, а затем и бегство войска Мамая, хотя, по-видимому, какие-то попытки организовать сопротивление все же были, но ни к чему не привели: «И ту вскоре сломише». Сам Мамай со своими приближёнными и отрядом личной охраны бежал едва ли не первым, очевидно, даже не пытаясь собрать рассеянные ударом засадного полка и общим контрударом всей русской армии, воодушевлённой успехом, бегущие из западни ордынские отряды: «Видешася Мамаю и татарам его, яко изыдоша из дубравы христианьстии полцы тмочисленыя, и никтоже от татар мажаше стати противу их, и побеже Мамай со князи своими в мале дружине».
Свежая русская конница начала преследование бегущего противника. Потери ордынцев на этом этапе были просто ужасающими. Летописи сообщают, что «бежащих татар безчисленное множество избиено бысть». Преследование продолжалось около 50 километров от поля боя, до реки Мечи: «И гониша их до реки до Мечи, а княжий полцы гнашася за татары и до станов их, и полониша богатства и имениа их много». У реки Мечи «поганые разлучишася розно и побегше неуготованными дорогами». В этом случае можно предположить, что преследование продолжалось не только в течение этого, но и в течение следующего дня, и его прекратили, только опасаясь слишком уж оторваться от главных сил, кроме того, конечно, кони были слишком измотаны погоней и предшествующим боем.
Преследовавшие татар части возвратились к основным силам не ранее вечера 10 сентября, хотя «Задонщина» и сообщает, что воины возвратились каждый к своему знамени ещё вечером 8 сентября, что, учитывая расстояние до реки Мечи и усталость коней, маловероятно.
«Князь же великий Дмитрий Иванович с прочими князи русскыми и с воеводами, и сбояры, и с велможами, и со остаточными плъки русскыми, став на костех, благодари бога и похвали похвалами дружину свою, иже крепко бишася с инопленникы и твёрдо за нь брашася, и мужьски храброваша, и дръзнуша по бозе за веру христьянскую, и возвратися оттуда на Москву, в свою отчизну, с победою великую, одоле ратным, победив враги своя», – такой итог этим великим дням подводит Симеоновская летопись.
Фрагменты миниатюр с изображениями воинов из Томиневой псалтыри. 1360 г. Болгария. (ГИМ)