— Отныне вы никому не скажете ни одного дурного слова. Вы будете вести себя как святой…

— Здесь нет святых в христианском понимании… — перебил ее Лес.

— Как ангел?

— Ангелов тоже нет. Как насчет джайна?

— А что это?

— Джайнизм — разновидность индуизма. Джайны исповедуют мир и любовь ко всему живому. Они вообще не едят мяса, стараются ходить так, чтобы даже случайно не наступить на насекомое, и носят марлевые повязки на лице, чтобы не проглотить невзначай какую-нибудь мошку.

Продавец терпеливо ждал.

— Значит, ведите себя, как джайн. И будьте особенно добры к жене и детям, чтобы они простили вас за прежнее поведение. И еще вы станете много петь и научитесь играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, например…

— На шенаи, — подсказал Лес. — Это такой крутой инструмент типа гобоя, в который надо дуть.

— На шенаи, — договорила Молли. Затем она, никого не предупредив, сосредоточилась на прозрачном кристалле, остановила время и произнесла: — А кодовой фразой, которой я «запру» это внушение, будет «ИГРАЮЩИЙ НА ТАМБУРИНЕ». — Теперь, точно зная, что ее внушение не ослабнет, Молли снова разморозила время.

Уже после того, как они вышли из магазина, продавец начал громко напевать.

— Повезло ему, что его гипнотизировала ты, — сказал Оджас — Ты подарила ему возможность начать новую жизнь, а это стоит гораздо дороже всего, что мы у него взяли.

— Я тоже так думаю, — согласилась Молли, помахивая новой сумочкой, в которой звенели золотые монеты.

Закья и стражники подошли к чайной. Они умирали от жажды.

— Эй, женщина! — грубо сказал Закья. — Отвечай. Ты видела тут девчонку со странной собакой?

Индианка в желтом сари кинула подальше от чайной палочку, чтобы сынок ее нашел и принес. Она не хотела, чтобы малыш проболтался про Оджаса и его друзей. Когда мальчик со смехом убежал, женщина покачала головой.

— Не хотите ли чаю с лепешками? — спросила она, поворачиваясь к шкафу и одновременно пряча шариковую ручку за сахарницу. Там же стоял маленький глиняный горшочек с лекарственным порошком из сушеных трав, который «прочищал желудок», то есть со слабительным. Женщина незаметно подсыпала щепотку порошка в чай грубияну. Если повезет, проблемы с желудком задержат его, а значит, помогут ее друзьям.

Закья пил чай и размышлял, поглядывая, как мальчонка, точно щенок, бегает за палочкой. Неожиданно его поразила страшная мысль. О побеге Молли Мун рано или поздно придется сообщить Вакту!

А Оджас вел Молли и ее друзей на вокзал. Они шагали по иссушенным, пыльным дорогам, заполненным повозками, запряженными буйволами и лошадьми. Верблюды тянули фургоны, слоны шествовали с паланкинами на спинах. В своей новой одежде Молли уже не так выделялась из толпы. Она с удовольствием разглядывала идущих мимо женщин с большими медными кувшинами на головах и босоногих ребятишек, которые носились по улицам. В воздухе смешивались запахи благовоний, специй и дыма. Сверху припекало горячее мартовское солнце. Они прошли мимо заклинателя змей, который сидел возле круглой плетеной корзины, наигрывая на дудочке и глядя, как его ручная кобра покачивается под музыку. Молли так хотелось просто не спеша брести по улице, наслаждаясь окружающим, но надо было торопиться.

Воспоминания, приходящие от младших Молли, говорили о том, что Вакт уже далеко от Дели.

Наконец они добрались до вокзала, и Молли прикрыла лицо шарфиком.

— Стойте здесь, в стороне, — велел Оджас и растворился в толпе.

По платформе прогуливались группы англичан. На женщинах были платья, утянутые в талии, но с пышными длинными юбками, и огромные неуклюжие шляпы с вуалями. Мужчины были в белых костюмах и тяжелых тропических шлемах. Военные носили бриджи и высокие кожаные сапоги. На скамейках сидели английские детишки в тесных и жарких накрахмаленных платьицах и матросских костюмчиках и в белых панамах.

— Какое безобразие! — возмущенно говорила пожилая англичанка своему дряхлому мужу. — Этот великан просто-напросто украл наш паровоз!

Молли заметила состав без паровоза, сиротливо притулившийся на запасном пути.

— Но он был такой огромный, — отвечал ей муж с сухим, чисто английским произношением, — что никто не посмел его остановить.

— Если бы я в тот момент была здесь, — очень тихо заметила дама, — то ткнула бы его зонтиком в мягкое место!

— Дорогая, только не волнуйся. У тебя начнется сердцебиение. Скоро прибудет другой поезд, идущий в том же направлении, на Джайпур.

В этот миг раздался громкий вопль.

— Вор! Хватай вора! — Высокий мужчина указывал толпе на убегающего оборванца.

— Не может быть! — воскликнул Рокки. — Это же Оджас!

Молли немедленно сосредоточилась на прозрачном кристалле, и платформа замерла, превратившись в старинную картину. Мужчина тянул руки к Оджасу, и слетевший с его головы шлем завис в воздухе. Окружающие, взволнованно обернувшись, окаменели.

Несколько минут ушло на то, чтобы найти в этой толпе Оджаса — он пригнулся на бегу, став почти незаметным. Мальчишка держал бумажник из крокодильей кожи. Молли схватила Оджаса за руку, оживляя, и он тотчас рванулся вперед. Но Молли дернула его к себе. Тут он заметил, что всё вокруг застыло.

— Что… что произошло? — спросил он, разинув от изумления рот.

Молли была вне себя от ярости.

— Зачем ты это сделал, Оджас? Ты же знал, что мы не хотим привлекать к себе внимания. Ты понимаешь, что это не игра?! Мы просили тебя помочь, но такая помощь нам не нужна! А если бы тебя поймали? Ты же знаешь, что мы тебе заплатим, зачем же было красть этот дурацкий бумажник? Красть вообще нельзя. Это плохо.

— Плохо? ПЛОХО?! — закричал Оджас. — Да ты только что обокрала продавца в магазине! Ты помогла мне обокрасть того полицейского. И нечего тут изображать из себя идеал! Ты такая же плохая, как и я. Разница лишь в том, что у меня нет никого в целом свете, и мне приходится самому присматривать за собой. Думаешь, просто жить на улице? Нужно использовать любую возможность…

Молли растерялась — она как-то не задумывалась о том, как живется Оджасу. Девочка опустила голову.

— Я в любом случае не собирался ехать с вами, — заявил Оджас. — Вся эта болтовня насчет того, что Вакт похитил младших тебя, звучала как полный бред. Вы все сдвинулись!

— Наверное, это действительно звучало как бред, — вздохнула Молли. Она посмотрела на маленького английского мальчика, стрельнувшего горошиной через трубочку. Проследив траекторию полета заряда, она поняла, что мальчик целил в зад полной даме. — Извини меня, Оджас. Ты прав, я лицемерка. Только, пожалуйста, помоги нам сесть на поезд. И еще я верну мужчине его бумажник, ладно? Деньги за услуги я тебе отдам. Ты можешь надеть свой новый костюм, и тебя никто не узнает. А потом мы попрощаемся.

— Нет!

— Пожалуйста, Оджас.

— Молли, тебе надо было сразу показать мне, как ты заживаешь людей, и заставляешь птиц повисать на лету, и останавливаешь дым в воздухе.

— Некогда было.

— Понятно. Но теперь, увидев это, я поверил всему, что ты рассказывала.

— Правда?

— Ага. У меня нет близких, и ничто меня здесь не держит, поэтому я с удовольствием поеду с вами. Но помни — за деньги. За десять тысяч рупий.

— Договорились, — кивнула Молли. — Но с условием, что ты больше не будешь так эффектно шарить по карманам.

— И не забудь про путешествие в будущее!

— Не забуду, — ответила Молли, и они ударили по рукам.

Еще через десять минут бумажник вернулся в руку владельца, а Оджас в новом сером костюме стоял на другом конце вокзала. Молли разморозила время.

Несколько мгновений на платформе царил полный хаос. Английский господин разглядывал бумажник, оказавшийся у него в руке, а толпа лихорадочно ощупывала себя, проверяя, всё ли на месте.

Потом пришел поезд, свистя как гигантский кипящий чайник на колесах, и все тут же забыли про воришку.