В июне закончили установку водонепроницаемых переборок в батарейной палубе, кожухов дымовых труб, броневых комингсов люков и неподвижных частей всех 8 башен. В мастерских заканчивали их поворотные части. Начали отделку погребов боезапаса, проверили остойчивость корпуса в состоянии без поясной брони и начали ее установку. В мастерских готовили к установке опреснители, рулевое устройство, принадлежности подводных минных аппаратов. В Англии на заводе Уайта (ведущая в мире катеростроительная фирма) заказали два минных и два паровых катера — оба палубных английского типа со скоростью 14 и 9 уз. Стальные барказы (это тоже было новшество в осуществляющейся программе) строили на верфи в Ла-Сейн.
В июле 1901 г. продолжали установку броневых плит нижнего пояса, сборку портов 75-мм орудий. Для них из-за кривизны борта приходилось вырезать громадные трапециевидные ниши. На верхней палубе ставили рубки, фальшборты с нишами для коечных сеток. Из-за нехватки места по бортам их размещали еще и на нижнем переднем могшее, а также на специально оборудованном легком мостике между верхней палубой и нижним мостиком. Только так можно было разместить парусиновые подвесные койки и их пробковые матрасы на 860–890 человек (включая еще до 60 человек штабной команды).
В августе установили 32 броневых плиты нижнего и верхнего поясов в носовой части, начали пригонку кормовых лекальных плит нецементированной брони нижнего пояса. В Гамбурге на заводе Гольца заказали моторный катер. Это, очевидно, была инициатива В.П. Верховского, деятельно поддерживающего внедрение на флоте двигателей внутреннего сгорания. Катер удался, и его решили передать "Баяну", а для "Цесаревича" заказали новый.
В сборке механизмов в мастерских в Марселе, а затем и на корабле с ноября 1899 г. участвовала первая группа из 16 машинистов корабля. В августе на свое место загрузили вращающуюся трубу (со всеми механизмами) первой из башен 152-мм орудий, а в мастерских закончили сборку механизмов всех этих башен. Угрозу задержки создало неполучение для них изготавливавшихся в России пушек. Доставить их полагалось к 1 апреля, но по просьбе ГУКиС французы согласились отнести этот срок до июля, но и это Обуховскому заводу (он работал с огромной перегрузкой) времени не хватило. "Помогли" и коммерсанты ГУКиС, по договору которого с транспортной фирмой доставка могла быть отнесена на самый конец навигации в Балтийском море.
"Затирало" и с главными механизмами, в отливках деталей которых продолжали обнаруживать трещины. Отставала установка котлов, работы по которым, чтобы не сорвать сдачу "Баяна" и французского крейсера "Монткальм" велись урывками. Но И.К. Григорович уведомил фирму, чтобы она не рассчитывала на отсрочку сдачи корабля, так как законных поводов к этому нет и предусмотренного контрактом 3-летнего срока на изготовление механизмов фирме должно было хватить с избытком.
“Цесаревич” сходит со стапеля
Не переставали выявляться и новые, неблагоприятные для русских заказчиков обстоятельства. Устроивший фирме выгодный заказ А. Лагань пошел на повышение и был переведен в правление общества "Форж и Шантье". Заменивший его г-н Фурнье уже не считал нужным деликатничать с русскими, отчего, как в августе 1901 г. доносил в ГМШ И.К. Григорович, начали проявляться "без всяких оснований разные препятствия и отказы по снабжению и постройке — броненосца". Добиваться удовлетворения своих требований удавалось лишь "путем бесконечной переписки и заявлений о жалобе в Министерство".
Болезненно проявлялись и неоднократно происходившие случаи бракования деталей главных машин (в четырех крупных отливках обнаружились трещины) и броневых плит, заказ которых был распределен между пятью заводами во Франции. А когда капитану Н.М. Родзевичу — приемщику МТК — пришлось забраковать партию плит завода Крезо (содержание серы и фосфора в отливках превышало пределы, установленные МТК) И.К. Григорович увидел в этом опасность для постройки
броненосца. Задержка поставки плит могла дать повод заводу "Форж и Шантье" удлинения срока строительства и заставила бы для восполнения своих убытков "начать экономить нам во вред".
С необъяснимой задержкой — только в декабре 1901 г. — выяснилось, что уже изготовленные и частью установленные трапы, выполненные по образцам французского флота, не соответствуют требованиям МТК. Трапы пришлось изготовить заново по чертежам, утвержденным для крейсера "Варяг". 29 ноября 1901 г. корабль ввели в док для очистки и окраски изрядно обросшей водорослями и ракушками подводной части. По предложению военно-морского атташе лейтенанта Г.А. Епанчина для опыта (в контракте вид окраски не оговаривался) прокрасили две полосы с каждого борта краской патента "Националь", чтобы сравнить с обычной.
Одновременно по мере испытания стрельбой партии броневых плит, их готовили к установке на корабль. Оказалось, что из всех 12 партий плит бортовой и башенной брони четыре не выдержали испытаний стрельбой (на полигоне в Гавре) и были изготовлены заново. Отговорки французов, что для испытаний применялись слишком тяжелые снаряды, были отклонены — снаряды соответствовали тем же техническим условиям МТК, на основании которых испытывались в России плиты Ижорского завода.
Левую машину, обещанную в сентябре, доставили в декабре, а правую, приготовив в январе 1902 г., обещали доставить только осенью. Из-за грубых дефектов пришлось последовательно забраковать семь из восьми крышек для паровых цилиндров. Завод, понятно, возражал, считая дефекты несущественными. Дело передали на рассмотрение МТК.
Планы завода начать испытания в августе 1902 г. явно срывались. Спеша наверстать упущенное, он с января 1902 г. развернул монтажные работы по всем частям вооружения, устройств, систем и механизмов. В числе этих работ были устройства подачи и хранения боеприпасов во всех 27 погребах, рельсовые пути и элеваторы подачи, угольные ямы и горловины для погрузки в них угля, рубашки под броню вращающихся частей башен. У четырех башен 152-мм орудий смонтировали гидравлические приводы их вращения, собрали нории. Обтачивали платформы (столы) для станков 152-мм орудий, устанавливали клинкеты подводных минных аппаратов, сверлили в ахтерштевне отверстие в его приливе для установки носового надводного аппарата (один из стойких анахронизмов того времени).
В течение месяца установили все полученные к тому времени 36 плит бортовой брони, подогнали две оставшиеся. В Марселе готовили к отправке правую машину. Для проверки подшипников и линии вала уложили на место коленчатые валы. Общая готовность корабля оценивалась в 80 %.
В марте 1902 г. закончили укладку деревянного настила поверх стальной верхней палубы (тоже анахронизм, продиктованный заботами о щеголеватости внешнего вида) и начали ее конопатку. От предлагавшегося покрытия линолеумом (опыты с заменителями дерева проделывались тогда на всех флотах мира) отказались из-за его быстрого износа. Установили значительную часть вспомогательных механизмов, включая трюмные водоотливные центробежные насосы ("тюрбины"), "охладительную машину Холла", рефрижераторные насосы, носовой и кормовой шпили. Продолжали электропроводку. Загрузили рулевую машину, начали прокладку пожарной системы осушения и затопления погребов.
Вслед за фок-мачтой установили грот-мачту и нижние части дымовых труб. Заканчивали сборку механизмов вращения башен, обточку погонов носовой 305-мм башни. Начали ставить броню неподвижных частей башен 152-мм орудий. На берегу собирали боевые марсы. Порожденный давно исчерпавшим себя опытом Трафальгарского (1805) и Лисского (1866) сражений, эти сооружения отличались характерными для французского флота особо циклопическими размерами. Марсы "Цесаревича" стали в русском флоте последним отживающими конструктивными решениями уходящего века.