Однако все противники большевиков в Поволжье, на Урале и Сибири ещё не имели никакой организованной военной силы, чтобы выступить против Советов. До тех пор, пока весной 1918 года в эти края не прибыли эшелоны с эвакуированными из Центральной России солдатами чехословацкого легиона.

Ещё в разгар Первой мировой войны в 1916 году царское правительство стало формировать из многочисленных пленных чехов и словаков первые воинские части, намереваясь использовать «братьев-славян» против Австро-Венгрии. После Февральской революции Временное правительство в июне 1917 года сформировало первую чехословацкую дивизию, затем ещё несколько (всего до 80 тысяч штыков). Но фронт разваливался, и чехи остались не у дел. Октябрьскую революцию они сначала восприняли нейтрально. Однако уже в ноябре 1917 года на совещании представителей Антанты в румынских Яссах, где впервые подняли вопрос о возможности англо-французской интервенции в Россию, чехи рассматривались как основная сила возможной оккупации.

Представители Антанты предложили эвакуировать чехословацкие войска через Владивосток, якобы для отправки на французский фронт. Советское правительство предлагало более краткий путь для эвакуации — Северным морем, через Архангельск и Мурманск. Командование чехословацкого легиона, подстрекаемое эмиссарами Антанты, отказалось. Эшелоны с вооружёнными чехословаками растянулись по всей России от Пензы до Владивостока. 80 тысяч хорошо вооружённых и неплохо организованных солдат представляли грозную силу в разорённой и дезорганизованной мировой войной и двумя революциями стране. Эту силу и решили использовать представители Антанты для свержения большевиков и создания в России правительства, которое бы продолжило войну с Германией, — весной 1918 года, в разгар серии германских наступлений во Франции, все искренне считали, что мировая война продлится ещё не один год…

В итоге сложился временный военно-политический союз ориентировавшегося на распоряжения Антанты командования чехословацкого корпуса и правых эсеров, которые политически объединяли большинство антибольшевистских сил, выступавших под лозунгом защиты и восстановления разогнанного Учредительного собрания. Чехословацкий мятеж начался в середине мая 1918 года в Челябинске. Буквально в считаные дни огромная территория от нынешнего Новосибирска (тогда Новониколаевска) до Челябинска оказалась под контролем мятежников, официально считавшихся частью вооружённых сил Антанты. Только что созданные отряды Красной гвардии в тех регионах и городах насчитывали в лучшем случае сотни, а обычно — лишь десятки бойцов. Естественно, они не могли оказать никакого эффективного сопротивления многочисленным, хорошо организованным и вооружённым частям чехословацкого корпуса.

Этот мятеж позволил всем антибольшевистским элементам Сибири, Урала и Поволжья собраться с силами и открыто выступить против Советов. Под сенью чехословацких штыков как грибы после дождя стали возникать многочисленные «демократические» правительства — Комитет Учредительного собрания в Поволжье, Сибирское правительство, Уральское областное правительство и т. п. Повсеместно начали появляться первые антибольшевистские военные формирования.

Нельзя сказать, что советское правительство не предприняло решительных и энергичных мер для ликвидации этих выступлений, но его ресурсы в тех регионах и условиях были крайне ограниченны. Уральский край обладал развитой промышленностью, однако был практически лишён боеспособных воинских формирований. Во время Первой мировой войны на Урале располагались лишь запасные полки, в основном прекратившие своё существование к весне 1918 года. На базе этих полков из малочисленных отрядов добровольческой Красной гвардии и начали создавать первые воинские части Красной армии.

В Шадринске на месте бывшего 139-го запасного пехотного полка был образован 4-й Уральский полк. Когда до города дошли известия о чехословацком мятеже, в полк добровольцами записались почти все слушатели курсов землемеров, созданных Андреем Ждановым. Одним из таких несостоявшихся «сельских мерщиков» был 23-летний местный уроженец Михаил Шумилов, также бывший прапорщик. Оказавшись в Красной армии в мае 1918 года, он останется в ней на всю жизнь: примет участие и в штурме Перекопа, и в гражданской войне в Испании, в должности командира стрелкового корпуса—в советско-финляндской войне, будет оборонять Ленинград в 1941-м. В 1942 году 7-я гвардейская армия Шумилова будет защищать Сталинград…

К 1 июня 1918 года все советские воинские формирования Урала по спискам насчитывали 19 тысяч человек, из них треть не была вооружена, половина не имела ни фронтового опыта, ни простой воинской подготовки. Против десятков тысяч чехословаков и примкнувших к ним добровольческих белых отрядов советская власть Урала в начале июня смогла выставить не более восьми тысяч штыков.

В тот момент бывшие Пермская, Вятская, Уфимская и Оренбургская губернии были объединены в огромную Уральскую область. Руководство красноармейскими частями на этой обширной территории осуществлял Уральский областной (окружной) комиссариат по военным делам во главе с коллегией, в которую входили Филипп Голощёкин, Николай Уфимцев и Павел Хохряков.

42-летний бывший зубной врач и член РСДРП с 1903 года Филипп Исаевич Голощёкин входил в высшее руководство большевистской партии, участвовал в октябрьском перевороте и с начала 1918 года был фактическим лидером большевиков Урала. Его же ближайшие сотрудники по военным делам были хорошими знакомыми нашего героя — бывший писарь штаба 139-го полка Уфимцев руководил первыми шагами прапорщика Жданова на ниве партийной деятельности весной 1917 года, а матрос Павел Хохряков в январе 1918 года со своим пулемётом «максим» помогал Жданову устанавливать советскую власть в Шадринске.

Вообще, короткая жизнь тридцатилетнего Павла Даниловича Хохрякова является типичным примером тех, кто яркими метеорами промелькнул в русской революции, сжигая себя и окружающих, ломая инерцию привычного и меняя историю. Бывший кочегар броненосца «Император Александр II», член партии большевиков, Хохряков создавал первые отряды Красной гвардии на Урале. Какой-то мистической прихотью судьбы этот в прошлом вятский крестьянин оказался причастен и к расстрелу семьи последнего царя династии Романовых, и к убийству родственников Ленина.

Екатеринбургский нотариус Виктор Ардашев являлся двоюродным братом Владимира Ульянова, их матери были родными сестрами. Братья с детства были знакомы, но если Владимир стал радикальным социал-демократом и лидером подпольной партии, то Виктор делал благополучную карьеру нотариуса и был членом умеренно-либеральной партии кадетов. В январе 1918 года Виктор Ардашев стал в Екатеринбурге организатором протестов в поддержку разогнанного его двоюродным братом Учредительного собрания. Красногвардейцы Хохрякова, только что вернувшиеся из Шадринска, арестовали неблагонадёжного нотариуса. Через несколько дней, когда задержанного из здания Совета вели в тюрьму, на одной из улиц арестант попытался бежать и был застрелен конвоиром.

15 января 1918 года матрос Хохряков старательными буквами с завитушками вывел донесение руководству: « Честимеем довести досведеньяначальника Центрального штаба, нам красно гвардейцам4-го Районабыл доверен Арестованный Ардашев Гражданин Города верхотурья,сопроводить в екатеринбургскую тюрьму который отнассбежал и после трёх предупреждений был убит извинтовки». Текст и орфография сохранены.

Заметим, что на фоне большинства это был ещё относительно грамотный человек, работавший на флоте со сложной для тех времён техникой. Он так и подписал свой доклад о смерти двоюродного брата Ленина — «матрос Хохряков». Увы, в полуграмотной стране, населённой в основном малоимущими крестьянами, где жизни дремучих миллионов переломала мировая война, давно назревавшие социальные перемены были обречены обернуться масштабным насилием. Весной 1918 года именно Хохряков отконвоирует семью Николая II из Тобольска в Екатеринбург и позднее в том самом подвале дома Ипатьева лично будет участвовать в расстреле, а через несколько недель сам погибнет в бою с чехословаками.