Супруга, ученица, сподвижница и единомышленница Аза Алибековна Тахо-Годи скрупулезно извлекает все его рукописи из картонных коробок и печатает, печатает. Одна из таких обнаруженных рукописей начинается словами: “Если бы я был марксист, но я не марксист…” В этом весь стиль Лосева, иронический, саркастический, самоироничный. Иногда он настолько упрощает мысли Сенеки или Марка Аврелия, что былые кумиры кажутся какими-то дурачками. Античность Лосева очень похожа на кукольный театр. Он смотрит на нее с высоты кукловода, которому видны все пружинки и ниточки, приводящие в движение весь этот нехристианский мир. Я не знаю, может ли быть философия христианской, не превращаясь тотчас же в богословие. Во всяком случае, имяславие Лосева – сущая находка для филологов и поэтов. Уж в поэзии и филологии Имя действительно Бог. Именовать значит уподобиться Адаму, давшему имена всему живому и неживому. Так считали наши акмеисты, вышедшие из недр символизма. А Лосев по своим эстетическим пристрастиям был, конечно же, символистом.

Я так и не мог понять, чем был для Лосева ХХ век и был ли он для него вообще какой-то философской реальностью. Дожив до глубоких лет, Лосев в беседе по телевидению с Виктором Ерофеевым лишь однажды вступил в полемику в Бердяевым: “Бердяев говорил о свободе. Свобода, конечно, но прежде всего судьба. Поэтому я сейчас живу, а завтра подохну, потому что судьба. Он употребил именно это слово – “подохну”. И в этом высказывании Лосева перед нами открывался не схимник, а, прежде всего, философ античности. Кто, как не греки и римляне, понимали, что такое судьба. Многому Лосев научился у Сократа и Платона и в манере изложения, и в образе мысли. Поэтому я не очень-то верю, что античность была для Алексея Федоровича лишь маскировкой. Ведь и само имяславие вышло из недр неоплатонизма, а Лосев был во многом, если не во всем, неоплатоником ХХ века. Это феноменальный случай, когда в самой гуще ХХ века среди нас жил настоящий античный философ. Я не сомневаюсь, что он был бы и в античности, и сейчас достойным собеседником Сократа и Платона.

Только однажды я был у него в гостях, в 1974 году, но за чашкой чая в уютной арбатской келье так и не смог проникнуть за толстые стекла его подчеркнуто старомодных круглых очков. Его академическая шапочка и бронзовая табличка на дверях с надписью “Профессор А.Ф.Лосев” заранее ограждала любого случайного собеседника от возможности откровенного разговора. Да и какая могла быть откровенность у Платона ХХ века, побывавшего на сталинском лесоповале за книгу “Диалектика мифа”. “Вам черная дыра, а мне небо-небушко!” – вот и весь его разговор с материалистами, хотя это не помешало ему в разговоре со мной сказать парадоксальную фразу: “Я материалист”. Это высказывание настолько меня поразило, что я запомнил его на всю жизнь. До чего же могут довести человека в нашей стране, будь он даже живой Сократ и живой Платон в одном лице. Как хорошо, что Лосева сейчас издают.