Случалось, его обожествляли, однако был он не Богом, а божком, Сыном Неба, но не самим Небом — как, например, китайский император. Почившие предки тоже становились кое-где божками, но третьесортными, как римские лары и пенаты; их дело — хранить семейный очаг, а не творить Вселенную и человека. Людям же почему-то был необходим Творец, существо всеведающее, всемогущее, Бог самого крупного калибра, повелитель молний, землетрясений и бурь.

Почему?

На этот счет имеется несколько гипотез.

Гипотеза первая. Питекантроп в грозу увидел, как молния подпалила трухлявый пень. Все эти материи — ярость стихий, громовые раскаты, блеск падающих с неба молний и сам огонь — были прачеловеку непонятны и напугали его до судорог. Он решил, что в небесах живет Великий Гырр, бросающий огонь, и лучше не попадаться ему под руку. Отсюда все и завертелось; Гырра снабдили семьей, Гыррихой и гыррятами, и расписали, кому отвечать за молнии, кому — за наводнения, засуху и неудачную охоту. И постепенно дело дошло до Зевса, Маниту, Аллаха и Саваофа.

Как-то, знаете, не убеждает…

Гипотеза вторая. Нашлись среди питекантропов хитрецы, сообразившие, что под рукою Гырра можно неплохо прокормиться. Жизнь в те времена была тяжелой, вождь гонял то на охоту, то на войну, а хитроумных риск не привлекал; им хотелось есть и не хотелось получить по голове дубиной. Они-то, эти интеллектуалы-хитрецы, и выдумали Гырра, став первыми жрецами и шаманами. Много лет они убеждали соплеменников, а главное — вождя, что Гырр существует и очень ему, вождю, полезен — для укрепления трона и власти. И наконец вождь согласился считать себя сыном Гырра, а не того беззубого дряхлого питекантропа, которого он прикончил и съел лет десять тому назад.

Верится с трудом. Пусть кандидаты в шаманы подпрыгивали от энтузиазма, убеждая вождей, да только в ту эпоху командовали парни несговорчивые. Их логика была простой: зачем кормить бездельников?.. Лучше их съесть.

Гипотеза третья. Человеку — в том числе, питекантропу — свойственно желание объяснить мир. А в мире столько непонятного! Свет и тьма, звезды и солнце, дождь и ветер, тепло и холод, сон и явь, жизнь и смерть… И возникает идея, что кто-то обязан всем этим заведовать, особенно жизнью и смертью; смерть пугает, и страх перед ней, жажда посмертного существования в Лесах Счастливой Охоты рождают божество.

Очень сомнительно. Во-первых, откуда человеку свойственно стремление объяснить мир? Он мог принять его как данность, без всяких объяснений. А во-вторых, если уж взялся за такие объяснения, то зачем придумывать божественные сущности? Это ведь очень сложная и отвлеченная идея! Не менее сложная, чем догадки Демокрита. Почему бы не придумать сразу атомарную теорию?

Гипотеза четвертая объединяет три предыдущие и все остальные соображения, которые высказываются так называемыми «материалистами». Но если разобраться в их теориях, они не могут ничего объяснить: ни зарождения жизни на Земле, ни появления разума, ни свойственной ему и совершенно непонятной тяги к богосозиданию. Мы не будем анализировать материалистические доктрины, ибо существует пятая гипотеза, принятая за постулат во всех религиозных системах:

Религиозный импульс является врожденным даром человека, отличающим его от остальных живых созданий. Этот дар, позволяющий осознать существование и роль Творца Вселенной, является божественной искрой, которую Бог вдохнул в человеческую душу.

И это отчасти правильно. Ощущение Высшего Существа является врожденным, подсознательным, интуитивным; оно доказывает наличие связи между рациональным сознанием и тем, что лежит за ментальным барьером, что недоступно зрению и слуху и что с трудом выражается словами. Такие связи существуют, ведь мозг — един, и хоть мы не владеем единолично всем его пространством, но чувствуем присутствие Абсолюта. Вы можете это проверить с помощью простого опыта: представьте, что ночью вы находитесь в пещере или в абсолютно темной комнате, в безлюдном здании; сядьте, расслабьтесь и, не закрывая глаз, сосредоточьтесь и слушайте тишину. Вы почувствуете, что в помещении кто-то есть — кто-то, кроме вас; это чувство настолько реально, что может испугать неподготовленного человека. С особенной остротой его ощущают дети; недаром многие из них боятся темноты.

Но страх внушает не возможная опасность (которой на самом деле нет), а присутствие чего-то непостижимого разумом. Не пугайтесь, это естественное чувство; Старший Брат с нами, Он никогда не покидает нас, ибо мы — все вместе и каждый в отдельности — Его неотторжимые частицы. И Он, сам не желая того, навевает нам мысль о Боге, о существе всеведающем, всемогущем, имеющем вселенскую протяженность.

Все остальное делает наша фантазия.

Во главе 2 мы рассмотрели один из Потусторонних Миров — Мир Магии, Духов и Герметической Философии; теперь давайте погрузимся в Мир Религии.

Все религиозные доктрины постулируют существование Бога или Богов; отталкиваясь от этого факта, разрабатывается та либо иная теология, включающая как обязательные моменты сотворение мира, божественные заповеди и реалии посмертного существования. Бог-Творец мыслится добрым или, по крайней мере, справедливым и снисходительным к людям, которым он заповедовал жить в мире, не обижать ближних и отвечать насилием лишь на насилие. Но благостную картину волка, возлежащего рядом с ягненком, опровергает реальность существующих в мире жестокости и зла. Это необходимо объяснить, и в результате рядом с грозными, но справедливыми богами появляются боги-негодяи, подталкивающие человека к греху. Мир Религии становится местом нескончаемых схваток между двумя божественными породами; у египтян Осирис-Ра противостоит злобному Сету, у греков Зевс с командой близких родичей бьется с гигантами, у скандинавов Один и Тор мнут бока мерзавцу Доки, а индуистская троица-Тримурти (Брахма, Вишну и Шива) лупит демонов, асуров и ракшасов.

Но постепенно пантеоны разнокалиберных богов вытесняются идеей единобожия. Этот процесс вполне закономерен: Бог-Творец настолько велик и могуч, что у него не может быть соперников в борьбе за власть, каких-нибудь там сторуких великанов или трехголовых ракшасов. В исламе и христианстве вся эта нечисть превращается в чертей, над коими есть свой повелитель, дьявол-Иблис, личность, конечно, серьезная, но существующая только с ведома Бога. С Богом ему не тягаться, его задача — искушать род человеческий, дабы отделить полновесные зерна от плевел.

Иудаизм, христианство и ислам являются, по сути дела, единой религией в трех вариантах. Различия незначительны; иудеи не признают Иисуса пророком, мусульмане признают, но полагают, что сущность его — человеческая, а для христиан Иисус является одной из трех божественных ипостасей. Христианское триединство Бога-отца, Бога-сына и Святого Духа оказалось слишком трудным понятием для арабов-кочевников, и в результате они упростили ситуацию: их Аллах един и лучше прочих земных богов соответствует идее Абсолюта.

Что касается реалий посмертной жизни, то наиболее отчетливо их представляют христиане. Они ввели тройную систему селекции душ: праведники попадают в Элизиум, негодяи — в Инферно, но кроме этих крайних ситуаций есть еще чистилище для мелкотравчатых грешников, воровавших варенье из чужой банки и спекулировавших акциями. Все это, впрочем, мелочи, а главное заключается в факте посмертной жизни, который постулирован в любой религии с той же определенностью, как факт существования божества.

Это очень любопытный момент. Идея о Всемогущем Творце зародилась под неощутимым влиянием Абсолюта, а все остальное — битвы богов с гекатонхейрами, йотунами и ракшасами,[56] подвиги Геракла, странствия Гайяваты и Гильгамеша, царство Аида и Вальхалла, расчленение Осириса, сотворение первых людей, египетские казни и вавилонский плен, рай и преисподняя — все это было придумано людьми. Очаровательные мифы, хотя во многом противоречивые и нелогичные! Но не будем придираться к Гомеру, скальдам и святым апостолам, а зададимся вопросом: что еще, кроме идеи божества, можно извлечь из внечувственных контактов с Абсолютом?