- Да нужен ты мне, нужен! - закричал я, спохватившись. Подошел, погладил его.

- Вот увидишь, мы еще сделаем из тебя "звезду". Помнишь мое обещание?

Ничего, вроде успокоил... И с тех пор слова "нужен - не нужен" постарался забыть, приберечь их лишь на самый крайний случай. На самый крайний! Кто же знал, что он, этот случай, уже не за горами.

В общем, ту ссору мы пережили. Я уже прекрасно представлял упрямый шатуновский характер, взрывчатость его, поэтому, когда мы стали репетировать "Белые розы" - старался следить не только за аппаратурой, не только за тембром Юркиного голоса, но и за настроением будущей "звезды". Мне хотелось, чтобы ничто не отвлекало его в момент репетиции от собственного внутреннего мира. Только так песня окрасится чувствами исполнителя.

Вроде все шло нормально. Записали первый дубль. Мне очень понравилось несколько украшений мелодии, которые Юра неожиданно сделал. И я предложил ему акцентировать их... Юра еще раз, без микрофона, пропел:

- Белые розы, белые розы -

Беззащитны шипы.

Что с ними сделали снег и морозы -

Лед витрин голубых.

Люди украсят вами свой праздник

Лишь на несколько дней

И оставляют вас умирать

На белом холодном окне...

Мне вариант понравился. Я говорю:

- Ну ладно, отдохни немного. Я перемотаю "фанеру", и еще разик запишем.

Ушел в соседнюю комнату. Перемотал пленку. Вернулся.

Юра стоял у окна. А на подоконнике- бутылка из-под шампанского. В ней - перекись водорода. Обыкновенный гидропирит. Он ужасно похож на воду. Ничем не пахнет, без цвета. Юра и подумал: вода. И безо всякой задней мысли хлобысь - и в рот ату бутылку. И за- дох-нул-ся...

И тут началось. Спазмы. Рвота с кровью. Кашель. И так далее. И так далее.

Вызвал я "скорую". Сделали ему промывание. Немножко оклемался наш Юрий Васильевич. Но только бригада врачей уехала - с ним новый приступ. Снова пришлось врачей вызывать. Так в тот раз первым вариантом "Белых роз" и ограничилось. Не до них было.

Вот таким образом эта песня далась нам. Очень сложно. И я иногда грешным делом думаю, может, история с гидропиритом - не просто случайность, может, сама песня потребовала для себя не только душевных переживаний, но и физических страданий? Юркиных страданий?

А основной вариант, который сейчас и ходит, мы с Юрием записали в феврале 1988 года. Через два месяца после происшествия с гидропиритом.

Собственно говоря, мысль слепить свой альбом приходила ко мне и раньше. Но я отмахивался от нее. Все думал: с моим-то аппаратом да в калашный ряд!.. Хотя в черновую альбом уже существовал, существовала "фанера" "минус один" с песнями "Белые розы", "Снова седая ночь", "Лето", "Я откровенен только лишь с луною", "Пусть будет ночь". Все эти пять песен мы сделали лишь для того, чтобы можно было отработать новогодние концерты и дискотеки в интернате. А когда Новый год прошел, когда отпели мы его, - мне в башку торкнуло: дай-ка я на все это наложу голос. Потому что ждать аппарата не было смысла. Спрашиваю у Шатунова:

- Готов в "звезды"? Попробуем?

Улыбается без застенчивости:

- Попробуем!

И мы попробовали. Я все приготавливаю в Доме пионеров Промышленного района, куда только что перешел работать из ДК "Орбита". Все-это два магнитофона "Эльфа" и "Комета". Ровно в девять утра там появляется пионер Шатунов с бодрым видом всегда и ко всему готового человека, и мы начинаем работу.

Где-то часам к пяти мы уже все закатали - наложили на "фанеру" голос. Альбом был готов.

На другой день, 16 февраля 1988 года, я отправился в поход по киоскам "Звукозаписи". К одному подхожу и голосом обладателя дефицита:

- "Ласковый май" надо?

- "Ласковый май"? Че-та мы про такое слышали... Про какие-то дискотеки... (А в городе плохонькие записи с наших дискотек уже погуливали). Да, говорят, в принципе знаем, но не надо:

В одну, в другую, в третью "Звукозапись" прошел - никому мы не нужны. На вокзал двинул: Надо?

И вдруг: Надо!

А спустя три месяца весь наш совок, почти каждой своей квартирой, слушал восходящую "звезду" эстрады Юрия Шатунова. Слушал "Белые розы", не подозревая, какой привкус у этой песни.

Да и другие песни были не "слаще".

Глава 7:

Жалко так.

В последнее время в группе (в нашей, в "Маме"!) у всех на языке одно любимое выражение: "жалко так..." Придумал эту фразу наш гитарист Саша Ларионов. Однажды мы не очень удачно выступили. Когда шли за кулисы, Саша поморщился и, растягивая слова, произнес: "Жалко так..." Несмотря на паршивое настроение, нас это развеселило.

Хорошие слова, многозначные и универсальные. Кроме оценки ситуации, есть в них еще ирония, которая не позволяет зацикливаться на том, что не получилось. Скажешь себе "Жалко так!" - и покатил дальше, вперед.

Жалко так - значит плохо, убого, недостойно. Но "жалко так" - это еще и переживаемо, не смертельно... фраза годится и в музыкальных спорах, и в политических, при собственном самоанализе и в оценках бывших друзей.

Поэтому главу о первом предательстве Юрия Васильевича мне захотелось назвать именно так.

Популярность "Ласкового мая" мы почувствовали месяца через два после того, как я прокатил первый альбом через "Звукозапись". Голос Шатунова слышался из автобусов и троллейбусов, несся из открытых окон, звучал на дискотеках. Бурный поток, как говаривал незабвенный Евгений Салонов из "Лит. газеты".