Первый прием молодого князя окончился в трапезной за дубовыми столами, ломившимися от всевозможных яств.

А в это время глашатаи спешили во все концы Великого княжества Литовского, дабы сообщить народу имя нового господина. В православных церквях служили молебен во здравие Ягайлы. Главный жрец святилища Перкунаса* провозглашал толпам народа волю богов, они, как оказалось, предвещали Ягайлу долгое и счастливое правление. Подобное происходило во всех языческих святилищах Аукштайтии и Жемайтии. Казалось, вся Литва только и ждала избрания великим князем литовским Ягайло. Однако не все было радужно и безоблачно, как могло казаться новоиспеченному великому князю, пребывавшему первые дни в состоянии эйфории.

В середине месяца березы (июнь) по литовскому календарю к воротам Верхнего замка подъехали два купца. Их сопровождало несколько слуг. Литовские стражники не проявили особой вежливости к незваным гостям, потревожившим их покой. Один из воинов, сжимая правой рукой сулицу, наконец, спросил:

— Что вам надобно?

Один из купцов — мужчина с седеющей, но густой бородой, слез с лошади и приблизился к стражникам. По всей видимости, он возглавлял эту кавалькаду. Слегка коверкая литовские слова, купец ответил стражнику:

— Мы послы Тевтонского ордена. Приехали к великому литовскому князю Ягайле.

Стражник бросил «купцам» "ждите" и исчез за воротами замка. Ждать пришлось довольно долго. Наконец ворота опять распахнулись, и во двор вышел Войдылло в сопровождении того же стражника.

— Князь Ягайло готов вас принять, — обрадовал купцов Войдылло. — Но вам надлежит сдать все имеющееся оружие, прежде чем войдете в покои великого князя, а наши воины проверят вашу честность.

Старший «купец» обратился на каком-то непонятном языке к своему спутнику, и тот отстегнул кинжал, передав его Войдылле. Любимец князя сделал знак рукой воинам, и те бросились проверять содержимое карманов пришельцев. Старший «купец» хладнокровно воспринял процедуру обыска, его же спутник попытался было возмущаться. Однако несколько слов старшего товарища возымели свое действие. Иноземец покорился судьбе и дал воинам ощупать себя с ног до головы.

Наконец унизительная процедура закончилась, и Войдылло пригласил гостей пройти в замок.

Седобородый привычным шагом следовал за провожатым, спутник же его то и дело с интересом озирался по сторонам, постоянно спотыкаясь на ступенях. Таким образом они добрались до комнаты, выбранной Ягайлом для приема гостей.

Великий князь уже поджидал послов. Когда они вошли, Ягайло сидел, удобно развалившись, в широком кресле. Так сидя, он и поприветствовал послов могущественного соседнего государства, после чего и им были предложены кресла, более скромные, чем княжеское.

— Кто же вы на самом деле, купцы? — Обратился Ягайло к гостям. — С чем ко мне прибыли?

— Мы не купцы, князь. Меня зовут Конрад фон Кросберг. При великом магистре я выполняю обязанности посла. Большая часть моей жизни прошла при дворах польских князей, где я выполнял поручения Ордена во славу и могущество его. А вот в твоем краю я впервые, но надеюсь, эта наша встреча не будет последней. Представлю тебе, великий князь, и моего спутника, так как его язык будет непонятен тебе. Зовут моего товарища Гюи де Виллардуэн. — Услышав свое имя, второй посол слегка склонил голову, а Кросберг тем временем продолжал. — Благородные предки Гюи, служа богу и кресту, покрыли себя вечной славой и доблестью. Один из них — Жоффруа де Виллардуэн, будучи маршалом Шампани, участвовал в Третьем крестовом походе. Он же был одним из предводителей крестоносцев во время Четвертого крестового похода.

— Это не тот ли поход, который закончился разгромом Константинополя? — Заметил Ягайло.

— Справедливая кара господня постигла град Константина, ибо церкви его отказались подчиниться римскому папе. — Ответил Конрад фон Кросберг литовскому князю. На лице немца было написано удивление, вызванное познаниями Ягайлы в области истории.

— Ладно, дорогой посол, оставим в покое дела прошлые и займемся настоящими. — Сказал Ягайло, примирившись с разгромом далекого Константинополя. — Что же привело столь знатных особ в наши края?

— Вести об избрании тебя великим князем литовским достигли дворца нашего магистра. И он, дабы приветствовать на литовском троне нового повелителя и пожелать ему долгих лет счастливого владычества, отправил нас в далекий путь.

— Быстро же вы узнали о решении совета. Можно подумать, что вы отправились в тот день, когда я стал великим князем. — Не скрыл своего удивления Ягайло.

— Бог видит все. А мы слуги бога, — уклончиво ответил немец.

— Почему же такие знаменитые мужи, родословной которых мог бы позавидовать и князь, прибыли в купеческом обличье? — Обратился с язвительной улыбкой Ягайло к послам.

— Прости наш наряд, великий князь. Ненависть жителей твоего княжества к смиренным служителям бога так велика, что мы не можем прибыть к твоему двору в подобающем одеянии.

— Что ж, вы заслужили эту ненависть грабежами и разбоем, — заметил Ягайло.

— Благо, что еще твои дед и отец покровительствовали купцам, не различая, к какому народу они принадлежат. — Продолжал фон Кросберг, пропуская мимо ушей замечание Ягайлы. — Позволь князь внести дары, присланные тебе великим магистром.

Гюи де Виллардуэн отправился за дарами, а Ягайло принялся изучать внешность Конрада фон Кросберга, обмениваясь с ним при этом ничего не значащими фразами. Маленькие, колючие глазки немецкого посла постоянно находились в движении. Судя по их хитрому блеску, наряд купца Кросбергу был более к лицу, чем доспехи воина. "Такой бы не проторговался, будучи купцом", — подумал Ягайло.

Тем временем, слуги послов в сопровождении литовских воинов внесли дары великого магистра. Большинство их составляло оружие работы лучших мастеров того времени. Это были: арбалет с тяжелыми стрелами, миланские доспехи, немецкий меч и арабская сабля, французский кинжал, именуемый мизерикордией. Все оружие, богато инкрустированное драгоценными металлами, поражало своим изяществом и великолепием.

Глаза Ягайлы при виде столь щедрого дара заблестели в восторге, как у ребенка, долго мечтавшего об игрушке и, наконец, ее получившего. На золотые и серебряные чаши и кубки он едва ли взглянул. Вероятно, собирая дары, крестоносцы знали о любви молодого князя к оружию. И они не ошиблись в своих расчетах. Вид оружия смягчил сердце Ягайлы и даже изменил его голос.

— Благодарю вас, дорогие послы, за щедрые дары. — Сдержанно поблагодарил Ягайло, соблюдая достоинство главы княжества. — Все ли благополучно в вашем государстве? Здоров ли великий магистр?

— Господь бог отвращает от нашего государства все беды, посылая их на грешные головы врагов Ордена. Великий магистр здоров и не далее как десять дней назад участвовал в рыцарском турнире. Глава Ордена приветствует тебя на троне, и велел нам передать, что, в случае необходимости, ты можешь обратиться к нему за помощью как к своему брату.

— Какую необходимость имел в виду твой господин?

— Дорогой князь, главе государства, которого пока еще не признали родные братья, всегда может понадобиться помощь.

— Ваша осведомленность вызывает удивление. — Промолвил уже озабоченно Ягайло. — О моих братьях вам тоже бог рассказал?

— Пути господни неисповедимы. Но можешь быть спокоен, князь, наша осведомленность не пойдет тебе во вред. — Попытался успокоить Ягайлу Конрад фон Кросберг. — Если же тебе понадобится помощь, ты можешь послать Войдыллу к Ганулу — он в Вильно старшина немецких купцов. В ответ, мы надеемся, что ты не откажешь нам в некоторых услугах.

— О какого рода услугах идет речь? — Насторожился Ягайло.

— О, это дело будущего! — Воскликнул немец. — Могу лишь сказать, что они тебе не будут стоить и медной гривны.

— Но почему именно Войдыллу я должен послать?

— Во-первых, Войдылло предан тебе как никто другой. Во-вторых, он умен и умеет держать язык за зубами. В твоей земле еще, к сожалению, ненавидят немцев. И наша дружба может повредить тебе, кроме того, пострадают ни в чем неповинные немецкие купцы.