— С кем же тогда бороться?

— Что верно, то верно. «И вся-то наша жизнь есть борьба…» Вы за кого голосовали, ежели, конечно, не секрет?

— Какой там секрет! За нашего Президента.

— В самом деле? — удивился Миша, ожидавший иного ответа. Первоначальный сценарий явно не вытанцовывался. Следуя законам диалектики, полярные силы причудливо пересекались. Говоря примитивно, существовали в своем противоборном единстве. — Почему?

— Чтобы, значит, лучше стало.

— Как раньше, что ли?

— Что было, то сплыло. Молодость не вернешь, а жить надо.

— Завидный оптимизм! Про астероид Эрос, надеюсь, слышали? Как насчет конца света?

— Какой еще конец! Враки.

— По телевизору передавали.

— С ума вы там посходили на вашем телевизоре.

— Газеты читаете?

— Ну, выписываю.

— Какие именно, интересно?

— «КС». Очень даже замечательная газета.

— Мне это особенно приятно слышать, — просиял Собеляк. — Повторите, будьте любезны.

— Чего повторить-то?

— «КС» — очень замечательная газета.

— Очень замечательная! Даже по воскресеньям выходит. Рекламы только много печатают, зря бумагу изводят. И это еще… знакомства всякие. Срам один! А вообще, газета хорошая.

— Большое спасибо. Как раз в прошлое воскресенье мы дали подробный материал об астероиде в тридцать тысяч тонн, угрожающем врезаться в нашу планету. Надеюсь, обратили внимание?

— Так это еще бабушка надвое гадала. То ли попадет, то ли мимо пролетит. Спорят ученые люди, а мы подождем.

— В здравомыслии нашим москвичам не откажешь, — произнесла с придыханием Варвара, невольно следуя манере артистки Дорониной. — И в светлое будущее возвращаться не хотят, и отметают всяческие страшилки… Простите, как ваше имя-отчество? — Она участливо наклонилась, приблизив микрофон к собеседнице, что не помешало остаться лицом в кадре.

— Анна Матвеевна, — зарделась ветеран подземки.

— Так вот, уважаемая Анна Матвеевна, мы с коллегой из вашей любимой газеты совсем не случайно затронули острые мировоззренческие вопросы. В наше удивительное время, когда до третьего тысячелетия остались считанные годы, можно даже сказать месяцы, а астрологические прогнозы стали неотъемлемой реалией нашего повседневного бытия, люди все чаще сталкиваются с необъяснимыми явлениями. Вы согласны?

— Ну!

— Всего какой-нибудь час назад у наших друзей на первом канале случилось досадное происшествие. Поскольку вы, наша замечательная москвичка, находились вне дома, я коротенько введу вас в курс дела. — Зная, что эта часть интервью пойдет под ножницы, Варвара перешла на скороговорку и с некоторыми преувеличениями воспроизвела известную сцену, прямо назвав ее виновника дьяволом. Она даже позволила себе блеснуть эрудицией, помянув классических героев Лecaжа, Гете и Булгакова. — Могли ли мы ожидать, что Он, — произнесено было с соответствующей интонацией, — действительно посетит Москву в канун ее славного юбилея?

Собеляк одобрительно кивнул. Варвара импонировала ему умением выжать из темы все, что только возможно, и, главное, продемонстрировать общественную значимость буквально на пустом месте. Юбилейная дата оказалась просто находкой.

Анна Матвеевна внимала, скептически поджав губы. Врожденная доверчивость, отличающая советского человека, сочеталась в ней с таким же унаследованным рефлексом отталкивания от всего, что хоть как-то связано с начальством. Любой корреспондент по-прежнему был в ее глазах «представителем» (надо полагать, представителем власти), и это, несмотря на пиршество гласности, сплошь и рядом приобретавшее уродливые черты, заставляло держаться настороже. Она одновременно и верила, и отрицала, поддерживала и поносила.

— Ваше мнение, — подставив микрофон, прервал затянувшуюся паузу Миша.

— Так и было, как вы говорите? — Анна Матвеевна хитро прищурила глаз, инстинктивно ощущая подвох.

— В точности, — не моргнув, подтвердила Варвара.

— Кукла.

— Что?! — в один голос воскликнули оба интервьюера.

— Кукла.

О, великая тайна телепатии! Скромная женщина — ветеран труда — и в мыслях не держала, что в эту самую минуту создатель нашумевшей авторской программы закончил набросанный по свежей памяти эскиз нового персонажа, которого намеревался ввести в свой элитарный клуб. В свою очередь, неожиданная идея осенила и Собеляка. Так из случайной искры вспыхивает пламя, которым, как издревле известно, обновляется природа.

— Рвем на Патриаршии! — бросил Миша, дав знак оператору.

Варвара поняла его с полуслова. Она уже мысленно видела сенсационное телерасследование. Даже название успела придумать: «Повторный визит».

— Возле мэрии надо бы покрутиться.

— Подберем подставных лиц, — отвечая лихорадочному биению ее мысли, кивнул партнер.

Озабоченно попрощавшись с Анной Матвеевной, они заспешили к машине, припаркованной в переулке рядом с «Макдональдсом», но возле подземного перехода их остановил вальяжный мужчина в белом смокинге. Подпирая задом крыло зеленой «ауди», он небрежно поигрывал «Мотороллой».

— Телевидение? Что снимаем?

— Что надо, то и снимаем, — торопливо бросил Собеляк, подгоняя жестом приотставшего оператора.

— Погоди, не спеши. Снимите меня.

— Завтра.

— Я бы не стал торопиться. — Жестом фокусника уроженец, как нетрудно догадаться, солнечного Кавказа перебросил радиотелефон в левую руку, а правую, сверкнув массивным перстнем, сунул за атласный отворот, откуда тут же извлек несколько новеньких, со смещенным от центра портретом Франклина, стодолларовых банкнот. — Не возражаете? Между прочим, Бенджамин Франклин громоотвод изобрел, — проявил он ошарашивающие познания.

Столь неожиданная сентенция окончательно выбила Мишу из равновесия. Вечерок и впрямь получился волшебным. Он беспомощно глянул на Варвару, которая ответила коротким кивком.

— Чего вы хотите, гражданин? — обворожительно улыбнувшись, она выступила вперед. — Сняться для телевидения? Это всегда пожалуйста. Наша работа.

— Спрашивать будешь?

— О чем спрашивать?

— О чем ее спрашивала? Я тоже очень хорошо ответить могу. — Честолюбивый или же просто скучающий незнакомец мотнул головой в сторону троллейбусной остановки, куда ковыляла одинокая старушечья фигурка. Некстати будь упомянуто, именно там и прогремел первый взрыв в московском троллейбусе. Ох, нехорошее это место. И Комитет по печати, впоследствии переименованный в Госкомиздат СССР, напротив размещался, и журнал «Новое время», главный редактор которого сделался жертвой заказного убийства. Про единственный в округе общественный туалет и говорить не приходится. Закрыли сволочи, чтобы переоборудовать в злачное место.

Без лишних слов приступили к интервью.

— Вы гость столицы или живете здесь? — медоточивым голосом поинтересовалась Варвара.

— Живу, красавица, живу.

— Я вижу, вы интересуетесь телевидением. Сегодняшнюю программу «Время» случайно не видели?

— Случайно не видели. В «Арагви» отдыхали, теперь к мадам Софи отдыхать еду. Поехали вместе. Угощаю.

— Но… — заикнулся было Миша. — Мацам Софи? — Он вновь озадаченно уставился на Варвару.

— Это на улице Правды, — небрежно отмахнулась она, окончательно завладев инициативой. — Что-то вроде казино или ночного клуба. Бывший партийный дом культуры… Нам и впрямь некогда: выполняем спешное задание, но готовы взять у вас интервью на любую тему. Представьтесь, пожалуйста.

— Меня Эдик зовут… Двали Эдуард Ираклиевич.

«Эдик Двали, — мгновенно разложилось и заново составилось в голове Собеляка — пожирателя шарад и кроссвордов. — Эдвали… Едва ли!» — он засмеялся.

— Чему веселишься? — владелец иномарки угрожающе набычился.

— Простите, это я о своем. Так, кое-что вспомнилось, — передернул плечами Миша. — Едва ли это имеет к вам отношение, господин Двали, — добавил, не в силах совладать с потоком сознания, хоть и оценил должным образом бычью шею и бугрившиеся под белоснежной тканью мышцы.

— Начали! — Варвара дала отмашку. — Ваша профессия, Эдуард Ираклиевич?