Булочник действительно принимал у себя долгожданных гостей: Уота Тайлера, лондонца Томаса Фарингдона и посланца «Большого общества» Джона Шерли. Были тут и Том Бекер, и рыбак Гольфрид Краттон, и угольщик Абель Кер, ставший героем дня. В комнате, где земляной пол устлали по такому случаю ароматным сеном, теплилась крошечная лампада. Было жарко и душно. Потные лица смутно вырисовывались в густой, окрашенной ржавыми отсветами тени. Джону Шерли предоставили парадный стул, выточенный местным столяром на станке. Остальные устроились, где смогли: на табуретах, мучном ларе, прикрытой доской бочке из-под молока. Сам хозяин притулился возле бадьи.

Красноречивый Фарингдон уговаривал без промедления ударить по Лондону.

— Стоит нам появиться, как город сам отворит ворота, — он упрямо отводил любые возражения. — Воевать вообще не придется. Лондонцы ждут лишь сигнала. Нужно нанести один-единственный удар, и победа будет за нами. Всего один, но зато в самое сердце. Почти все гильдии на нашей стороне. Я бы мог назвать многих весьма почтенных людей… Олдерменов!

— Тогда почему бы вам не начать самим? — Абель Кер недоуменно пожал плечами. — Мы не ждали понуканий. Без всякого сигнала пошли воевать аббатство.

— Без сигнала? Возможно, — парировал Фарингдон. — Но и без оружия! Когда же запахло жареным, пришлось обратиться к соседям. Или не так? Чтобы пушка выстрелила, необходимо хорошенько накалить прут. Ничего не поделаешь, мои земляки не отличаются доверчивостью. Им важно знать, что они не одни. Если они своими глазами увидят наше войско, то их не удержишь. Уж вы поверьте!

— Может, и в самом деле? — подал голос застенчивый булочник. — Взять хотя бы нас, дартфордцев. Или мы не знали, какая буча началась в Эссексе? Да я сам только позавчера вернулся из Брентвуда! Брат из Лондона верно заметил: знать — это одно, а увидеть — другое. Стоило Тому из Фоббинга и тебе, Абель, войти в город, как наши тут же выскочили из теплых постелей. Даже уговаривать не пришлось. А прежде все только перешептывались да перемигивались.

— Пример и подмога значат немало, — подтвердил Джон Шерли. — Но не о Лондоне сейчас речь. Если каждый станет надеяться лишь на соседа, то мы далеко не уйдем. Нужно решительнее действовать и закрепляться на местах. Вчера Эссекс, сегодня Кент, завтра Суффолк и Норфолк. Без крепкого тыла бессмысленно идти в дальний поход. Даже с большой армией.

— Пока мы доберемся до Лондона, наши ряды умножатся. Нас будет уже сто, двести тысяч, — уверенно заявил Фарингдон. — Присоединятся все города и сотни. Вы согласны со мной, храбрые фоббингцы?

— Мы готовы выступить хоть завтра, — заверил Том Бекер.

— Всюду, куда бы мы ни пришли, нас поддержал народ, — Гольфрид Краттон был настроен столь же решительно.

— Ну, что я говорил? — торжествовал Фарингдон. — Скоро весь Кент будет нашим, и тогда мы зажмем Лондон в клещи.

— Предоставим решать обществу, — Шерли уклонился от дальнейшего спора. — Главное, в самом начале не сбиться с ноги. Насколько я догадываюсь, общество ожидает встречи с олдерменами из Гилдхолла, — он обратил лицо к лондонцу, сверкнув во тьме белозубой улыбкой. — Наверное, тогда все и решится? Не будем забегать вперед, брат. Пусть сперва договорятся начальники. Шутка сказать — Лондон! Столица как-никак! Одни валы чего стоят. А гарнизон? Пушки?

— Но люди жаждут действовать! — Фарингдон вскочил, оттолкнув ногой табурет, и вытащил на середину комнаты булочника Кейва. — Должны же они знать ближайшие цели. Я и сам не прочь понять, куда мы пойдем? На Крессинг, как хотят одни, в Мейдстон, как того требуют другие, или все же на Лондон? Разброд нам не на пользу! Кстати, Уот, кого из этих молодцов ты поставишь над войском?

— Пусть сами выберут. Правда, войска я у них пока не заметил.

— Какое войско без оружия? — посетовал булочник.

— Захотите — найдете, — умудренно хмыкнул Кер. — Мы же нашли.

— Значит, тебе и командовать, — самовластно распорядился Фарингдон.

— Мне?! — не на шутку перепугался Кер. — Да что я в этом смыслю? Пусть лучше Бекер. Он боевой.

— Все мы из одного теста, — откликнулся пекарь. — Рыбаки, кузнецы, хлебопеки… Ты неплохо показал себя, Абель Кер.

— Бобби Кейв тоже парень не промах, — угольщик указал на хозяина дома.

— Не будем спешить, — рассудил Тайлер. — Пусть Кейв укрепится здесь, в Дартфорде, а ты, Абель, возвращайся к себе в Эрит. Смелее беритесь за дело, ребята, собирайте народ и готовьтесь к походу. Пока добрые кентские кузнецы накуют вам мечей, положение определится. Я почти уверен… Лондон, Кентербери — неважно, что будет первым. Что же касается доблестного Тома, то он уже получил приказ. Общество постановило, что каждый, кто живет не далее двенадцати миль от моря, останется на своем месте. Мы не можем бросить берега без защиты. Это попам и баронам все равно, какому королю служить, а мы, простые люди, рождены на английской земле.

— И не уступим ее врагу! — не удержался от восклицания Краттон.

— Правильно, Гольфрид. Умрем, а не уступим. Ни лягушатникам-французам, ни шотландцам — никому, — заключил Шерли.

За окном пропели петухи. Восточный берег первым встречал рассвет.

Небесные сферы — согласно сочинению ученого монаха Госсуина «Образ мира», таковых было три — и впрямь проворачивались в ускоренном темпе.

Восстание в Грейвзенде, расположенном в устье Темзы, почти напротив мятежной Тилбери, вспыхнуло совершенно независимо от событий, разыгравшихся в Эрите. Понадобился легкий толчок, чтобы готовая обрушиться лавина пришла в движение.

Третьего июня в город прибыл в сопровождении двух королевских сержантов рыцарь Симон Берли, причисленный ко двору. Явившись в ратушу, он потребовал выдачи беглого виллана по имени Роберт Беллинг, которого якобы незаконно укрывали городские власти.

— Мы знаем Беллинга как свободного и, смею уверить, достойного человека, — смущенный мэр сделал попытку отклонить требование.

— Тебе недостаточно моего слова? — заносчиво спросил Берли, демонстративно положив руку на рукоятку меча.

— Уверяю тебя, сэр рыцарь, что городской совет самым внимательным образом изучит твои притязания. Смею заметить, однако, что вилланство не в традициях графства Кент.

— Мне нет дела до ваших традиций. Если вы не вернете мне беглого, я возьму его силой.

Мэр спешно созвал городской совет. На заседании было решено просить рыцаря не настаивать на требовании, позорящем Грейвзенд, и ограничиться выкупом.

— Будь по-вашему, — милостиво согласился придворный. — В таком случае вы заплатите мне триста фунтов.

Советники во главе с мэром от неожиданности утратили дар речи. При всем желании город не мог заплатить столько.

Симон Берли тут же послал сержантов за вилланом. Не тратя слов понапрасну, он велел связать несчастного Беллинга по рукам и ногам и увез его в Рочестерский замок.

Этот, в сущности, рядовой инцидент послужил поводом для всеобщего возмущения. И не то чтобы грейвзендцы безумно любили Беллинга или уж слишком пеклись о добром имени города. В другое время подобный случай не вызвал бы особых волнений. Ну пошумели бы немного, побранились, а затем успокоились и забыли. Мало ли беглых вилланов шатается по стране? Да и рыцарь, коль скоро к нему обратились, был волен назначить любой выкуп. Не на кого и сетовать, раз не сошлись в цене.

Но иные ветры гуляли нынче над Темзой. Грозовой ураган вольно шатался вдоль побережья, выметая застарелый сор из щелей, продувая насквозь тела и души. И такой заразительной удалью дохнул насыщенный электричеством порыв, что невозможно стало противиться его властному зову.

О беспорядках в Грейвзенде сразу же стало известно Лондону. Действуя испытанным методом, король Ричард не нашел ничего лучше, как снарядить судебную комиссию, которая должна была заседать в Кентербери. Урок Брентвуда не прошел даром. Но судьям пришлось воротиться с полдороги. Кентское графство было практически отрезано от столицы. Пути подхода, включая водные, контролировались повстанцами.