По телевизору передавали гороскоп на ближайшую неделю. Тельцов, как обычно, ожидают денежные затруднения. Но, как будто этого мало, сегодня могут быть ещё и проблемы со здоровьем. Надеюсь, до такого не дойдёт.

Рентаро снял с плиты свистящий чайник и сделал себе растворимый кофе. Зажмурившись, он глубоко вдохнул приятный аромат, распространившийся по кухне.

Внезапно дверь с громким стуком распахнулась и в кухню ворвалась Энджу. Для такого раннего часа она выглядела необычайно бодрой.

— Рентаро, хозяйка одолжила нам велосипед!

Вчера они так спешили, что забыли свой на месте происшествия. Но теперь у них был другой велосипед и они не опоздают в школу... к сожалению. Причин, по которым Рентаро мог бы остаться дома, становилось всё меньше. К тому же недавно он подписал “соглашение” с председателем студенческого совета, в котором обещал не пропускать занятия без разрешения.

Рентаро отпил глоток кофе, взял в руку пульт и принялся щёлкать по каналам в поисках чего-нибудь интересного. Он собирался было уже выключить телевизор, как его внимание привлёк возглас журналиста: «Пожалуйста, посмотрите на экран!».

Журналист с микрофоном в руке стоял на площади в Первом районе Токио. Рентаро увидел знакомые мощёные улицы и аккуратно подстриженные деревья.

Картинка изменилась. На экране появилась девушка в белом, сидящая в кресле на балконе. Её воздушный наряд состоял из нескольких слоёв белоснежной ткани, тонкой и шелковистой, как японская бумага, и напоминал свадебный. Казалось, что он припорошен снегом.

Сияюще белыми были кожа и даже волосы девушки. Это делало её образ ещё более необычайным и притягательным.

— Леди Сейтенши…, — из груди Рентаро невольно вырвался восхищённый вздох. Казалось, что с этим вздохом душа вот-вот вылетит из его тела.

Десять лет назад Япония была разделена на пять Зон. Девушка управляла одной из них — Токийской Зоной. Она получила этот титул по наследству как представитель третьего поколения семьи Сейтенши после смерти предыдущего правителя. Благодаря своей неземной красоте и острому уму леди Сейтенши пользовалась невероятной поддержкой всего населения.

— Рентаро, смотри.

Энджу указала на высокого, хорошо сложенного мужчину с грубыми чертами лица, стоящего позади кресла девушки. На вид мужчине было за семьдесят, но, несмотря на возраст, он выглядел крепким и полным сил. Он был одет в традиционные японские шаровары — хакама8. На первый взгляд мужчину можно было принять за телохранителя девушки.

— ...старик?'

Кикунодзё Тендо был правой рукой леди Сейтенши. Старик, который был Тендо до мозга костей, занимал один из высших политических постов в стране — пост Советника Токийской Зоны.

Не обращая внимания на восторженную болтовню репортёра, Рентаро пробормотал:

— Невозможно представить себе правительство без управляющего класса.

— Правда? Кстати, нам пора идти.

— А? Точно!

Часы в правом верхнем углу телевизора показывали, что время поджимало. Будучи обычным студентом и рядовым бойцом Гражданской обороны, Рентаро не лез в политику. Ему в принципе не нравились власть имеющие люди. Он выключил телевизор и подтолкнул Энджу к двери.

— Идём!

Энджу уселась на багажник велосипеда, вытянув ноги и обхватив Рентаро руками. Она называла это позой «Римских каникул».

Велосипед хозяйки был в ужасном состоянии. Несмазанные тормоза начинали скрипеть при малейшем нажатии, а спицы были покрыты ржавчиной, отчего казалось, что они могут лопнуть в любой момент. Интересно, сколько лет простояла эта антикварная штуковина в кладовке?

Но как только он начал крутить педали, все мысли на некоторое время улетучились из его головы.

Энджу по дороге радостно приветствовала знакомых и просто случайных прохожих. Вдалеке были видны громады Монолитов, ярко сверкавшие в утреннем солнце. Проезжая под деревьями, они попадали в калейдоскоп солнечных лучей, зажигавших радугу в каждой крошечной капельке росы на листьях.

Привыкнув наконец к велосипеду, Рентаро тоже смог насладиться погожим весенним утром. Он глубоко вдохнул запахи весны.

Гудок поезда, отправляющегося с токийской станции, неожиданно пробудил в нём воспоминания о войне и разлуке с родителями таким же прекрасным весенним утром...

Десять лет назад. После вторжения Гастреи мир погрузился в хаос. Тогда на лицах людей были только отчаяние и затаённая ненависть. Всего лишь десять лет назад…

Возле здания начальной школы Магата Энджу спрыгнула с велосипеда.

— Ну всё, я буду старательно учиться. Только не плачь во время нашей недолгой разлуки.

Рентаро тяжело вздохнул.

— Энджу, не преувеличивай, мы не увидимся всего несколько часов.

— Будь моя воля, я бы не расставалась с тобой круглые сутки. Рентаро, не хочешь перевестись в мой класс? Ты же вроде не из самых умных, так что просто поступи заново в начальную школу.

— Не пори чушь. Подумай, как это отразится на моём самолюбии.

— Хмм, через шесть лет я буду на втором году обучения в старшей школе. Тебе надо просто оставаться до тех пор в этом классе. Это моя последняя уступка. Не спорь.

— Странно быть студентом старшей школы в двадцать три года.

— А по мне так ничего странного.

— Это тебе так кажется. И потом, к тому времени меня просто исключат.

— Да как они смеют?! Я хочу быть с Рентаро в одном классе!..

Проходящие мимо девочки захихикали. Рентаро почувствовал, что краснеет. Он пожал плечами.

— Хорошо, я понял. Кстати, пока ты в школе...

Догадываясь, что он хочет сказать, Энджу перебила его:

— Знаю. Нужно быть максимально осторожной, чтобы никто не узнал, что я одна из Проклятых детей. — Она холодно посмотрела на него.

Почувствовав себя глупо, Рентаро отвёл глаза.

— Понятно, тогда всё нормально... Извини.

— О, Энджу, доброе утро! — донёсся до них бодрый голос.

Его обладательницей была кудрявая девочка примерно одного с Энджу возраста.

— Доброе утро, Мэй. Рада видеть тебя в добром здравии.

— Ты, как обычно, странно выражаешься. Кстати, ты смотрела вчера «Девочек-тенчу»?

— Конечно! Нигилизм Чёрной Тенчу был, как и ожидалось, великолепен. Никто не мог понять, друг она или враг.

Начав обсуждать с подружкой аниме, Энджу тут же потеряла к Рентаро всякий интерес. Он с улыбкой наблюдал за девочками, которые болтали друг с другом, не обращая никакого внимания на окружающих.

На мгновение он почувствовал себя глупо из-за того, что так переживал за её школьную жизнь.

— Энджу, я поехал.

Прежде чем она успела что-либо ответить, Рентаро уже развернулся и сел на велосипед.

Он заехал на парковку возле здания старшей школы Магата. Пока он прикреплял велосипед, прозвенел звонок.

Рентаро щёлкнул языком. Опоздал.

Наполовину в шутку, наполовину всерьёз он подумал, не развернуться ли ему и не уехать ли обратно домой. Но вместо этого закинул за плечо сумку и, ссутулившись, медленно побрёл к зданию. Начинался очередной скучный день.

Сатоми проспал весь урок японского. На математике учитель три раза пытался вызвать его, но в конце концов сдался и оставил в покое. Во время перерыва к нему подошла староста, маленькая стеснительная девочка, и робко попросила заполнить какую-то анкету, поскольку он остался единственным в классе, кто этого не сделал. Но Рентаро проигнорировал её, отчего та убежала почти в слезах. Одна из девочек попыталась было встать на её защиту: «Ты не находишь, что это было грубо?», но, не дождавшись ответа, воскликнула: «Идиот!», — и вернулась к остальным. До него донеслось: «Если ему неинтересно, зачем он тогда вообще ходит в школу?».

Зевая, Рентаро смотрел в окно на далёкие Монолиты.

Практически одновременно с окончанием четвёртого урока у него в кармане завибрировал телефон. Удивляясь, кто бы это мог быть, Рентаро протёр сонные глаза и посмотрел на номер. Не особо обрадовавшись увиденному, он подождал ещё некоторое время, но телефон продолжал вибрировать, так что ему ничего не оставалось, кроме как ответить.