Помолчав я продолжил:

— Протрезвев, рыцари решили не оставлять свидетелей. Они убили всех. И замаскировали своё злодеяние под нападение орков. Ты воевал с зелёными орками, Кар? Знаешь, как там обходятся с захваченными деревнями?

Воин с ужасом смотрел на меня. Я кивнул.

— Они порубили людей на куски, сварили и изжарили на кострах, жрать, правда, не стали, но раскидали кости и куски плоти по всей деревне, только в стоящий на отшибе сарай, запертый на висячий замок, заглянуть не догадались. Запалив деревню, рыцари спокойно отправились к своим семьям. Через пять дней меня освободили жители соседнего села. Когда среди пожарищ собирали останки людей, так и не смогли точно определить, кому из несчастных принадлежат валявшиеся всюду обгорелые куски. Я до сих пор не знаю, чьи ещё кости лежат в могиле моей матери. Нелюди были уверенны в собственной безопасности и, скорее всего, им всё сошло бы с рук. Ну кто поверит рассказу шестилетнего ребёнка? Но им не повезло. Среди убитых оказалась жена одного графа, и королевские дознаватели смогли докопаться до истины.

— Эти… рыцари… их казнили? — запинаясь, спросил Кар.

— Да. Их казнил собственный синьор.

— А сам, этот синьор?

— Он жив.

— А ты не хочешь и его…

— Нет.

— Почему?

— Потому что это мой отец. Кар, давай оставим эту тему, — очнулся я, поняв, что наговорил лишнего. — Надеюсь, ты не будешь болтать языком?

Воин только кивнул, изумлённо глядя на меня. Я хмуро молчал.

После той трагедии меня взял на воспитание дед, жрец храма богини жизни Лили. Я не хотел видеть отца, немного повзрослев, даже сменил имя, добавив к старому простонародное окончание — о. Был наследник графа Тир, стал безродный воспитанник жреца Тиро. Долго я ещё ненавидел всех дворян, пока однажды в городе случился бунт. Горожане, возмущённые поборами подняли восстание. Растерзав градоначальника, они занялись его семьёй. Пришли и к храмовой лечебнице, где рожала его жена. Дед не любил градоначальника, но отдать на растерзание роженицу не смог. Он встал на пути разъяренной толпы. Ни один из тех, кого дед в своё время лечил, часто бесплатно, не встал на его защиту. Только маркиз Коер обнажил свой меч в защиту старого жреца. У него не было шансов, он это знал, но не отступил. Спасли вовремя вошедшие в город королевские войска. Восстание жестоко подавили, хотя потом городу даровали статус вольного. С той поры я понял, что среди дворян есть достойные люди. А мой дед прожил ещё год.

— Пора возвращаться, — прервал молчание Кар.

Я оглянулся. Занятый воспоминаниями, и не заметил, что наши лошади далеко обогнали плетущийся караван.

— Обратно попробуем рысью, — скомандовал Кар, разворачивая своего коня.

Остаток дня мы посвятили верховой езде, не отвлекаясь на посторонние разговоры.

К вечеру караван дошёл до небольшого городка, где и расположился на ночлег.

Время, проведённое верхом, не лучшим образом сказалось на моём самочувствии. Я до крови натёр себе седалище. Теперь верховая езда привлекала меня куда меньше. Я, конечно, наложил исцеляющее заклятие, и к утру всё должно было зажить, но боль оно не снимало. Ходить пришлось "в раскоряку", а обычная посадка на стул превратилась в сложную операцию с элементами пытки. Заметив мои мучения, Кар "успокоил" меня, пообещав, что завтра будет гораздо хуже. Обидевшись, рассказал об исцеляющем заклятии, однако этот недоверчивый неуч только рассмеялся.

В городке находился храм бога воинов Ариса, и охранников-новобранцев освободили от ночного дежурства для принесения воинской клятвы. После церемонии радостная и возбуждённая молодёжь, в сопровождении своего десятника Кара и главы охраны — знакомого мне седого Шевара, — ввалились отмечать в трапезный зал трактира, где я заливал вином последствия обучения верховой езде.

Пользуясь расположением наставников, юнцы завалили их вопросами о воинской службе. Особенно усердствовал молодой лопоухий парнишка.

— Мастер Шевар, а кто победит, ты или мастер Кар? — допытывался он.

— Смотря, как и где сражаться будем, — усмехнулся командир. — Если в чистом поле с луками, то Кар, на мечах, то, пожалуй, я. А если прямо здесь драку начнём, победит он, — кивнул Шевар в мою сторону.

— О-он? — пренебрежительно протянул лопоухий. — Не может быть. Вы с Каром вона какие здоровые, а у него даже меча нет.

— Дурак! Чем поможет меч в кабацкой драке! Важнее, что на мне сейчас нет доспеха, а у этого парня, кроме ножа на поясе, в одежде ещё несколько метательных спрятано и что-то мне подсказывает, он умеет ими пользоваться. Если нападёт неожиданно, сможет убить всех за этим столом.

Вот те раз! А я то, наивный, думал, ни кто не догадывается о моих захоронках в одежде. Десять пар молодых глаз с уважением уставилось на меня. Но лопоухий всё не мог успокоиться.

— И как же он это сделает? — спросил он, выпячивая затянутую в кольчугу грудь.

— Ты своей бронью не хвались, — рассердился Шевар. — Лучше вообще сними, всё равно не поможет, если башка пустая. Искусство воина в том и состоит, чтобы до начала боя оценить все преимущества противника, а потом попытаться создать ситуацию, в которой враг будет слабее и, ни в коем случае, не недооценивать. Ты же, имея маленькое преимущество в вооружении, готов ввязаться в бой с более опытным противником, о котором ничего не знаешь, да ещё на его территории.

— А всё-таки, как он сможет нас одолеть? — робко спросил другой новобранец.

У Шевара видимо было хорошее настроение, так как он, отхлебнув глинтвейна из дымящейся кружки, соблагоизволил ответить.

— В первую очередь, как самых опасных, он вывел бы из строя нас с Каром. На двух человек метательных ножей у него хватит с избытком.

— А нас? — пискнул лопоухий.

Шевар недобро посмотрел на любопытного.

— А вас, баранов, как душе угодно. Но думаю, он не зря уселся под единственным светильником в зале. Сразу привычка видна. Потушит, что делать будете? Мечом в темноте не помашешь — своего задеть можно. Подошвы сапог у него из мягкой кожи, в отличие от ваших железом не подбиты — в двух шагах пройдёт не услышишь. Да и амулет ночного зрения наверняка имеется? — обратился ко мне Шевар.

Помедлив, я кивнул. Амулета у меня не было, но, благодаря постоянным тренировкам и чуть-чуть магии, в темноте я видел лучше обычного человека. А так, как описывал Шевар, несколько раз уходил при облавах тикремской стражи. Смущённый множеством пристальных взглядов, я поёжился. Задницу прострелило острой болью. Моё лицо перекосилось. Молодые охранники в испуге отшатнулись. Тьфу! Будут теперь думать, что я наёмный убийца, который по-тихому убирает конкурентов Толида. Кар, сволочь, всё понял и с трудом сдерживал смех.

А Шевар, тем временем, продолжал лекцию.

— Но не только простые воины должны понимать силы противника. Для полководца это не менее важно. Не бывает слабого войска, гномий хирд силён в горных ущельях, оркская конница в степи, эльфы хороши в лесных засадах.

— Так эльфы же везде воюют?

— Воюют, — согласился с молодёжью Шевар. — Только руками наёмников да магией. Пока наёмников не имели, и магию не развили, все сражения проигрывали. Не любят эльфы подчиняться, а без дисциплины в армии никуда.

— Однако десант герцога Бурского они отбили! — влез новобранец с тонкими породистыми чертами лица.

— Десант? — ухмыльнулся Шевар. — Так никакого десанта и не было.

— Как не было? — Везде написано… — загомонили слушатели.

— Если я сейчас напишу, что вы отличные мечники, то не значит, что вы мечом машете лучше, чем корова хвостом, — скривился старый воин. — У меня в том "десанте" прадед участвовал. Ему я верю больше, чем написанному.

— Расскажите, мастер Шевар.

— Рассказать? — Шевар хитро посмотрел в опустевшую кружку. — Ну, если ещё нальют…

Сразу несколько человек метнулось к барной стойке.