— Он пробудет здесь месяц или около того. «Рашидс электроникс» основывает на Яве новый производственный филиал, и Сэм намерен прожить там бог знает сколько времени. Ищет кого-нибудь, кто подготовит для него дом, обставит, наберет прислугу и все такое.

— Разве у него нет жены, которая занялась бы этим?

— Нет. От них слишком много неприятностей, говорит Сэм. Все эти их непомерные требования… на которые куча времени уходит. А потом детей нарожают — только представь!

Маркус шутил: сам он счастливо женат, у него двое четырехлетних близнецов, и третий ребенок на подходе.

— Так или иначе, — продолжал брат, — когда Сэм упомянул о Яве, я сразу о тебе подумал — ты же всегда хотела туда вернуться. Вот для тебя работа, ты с ней отлично справилась бы. Не знаю, как там насчет творческих исканий и вдохновений, но конкретное соглашение ты могла бы с ним заключить.

Остров Ява, Сэм… Обставлять дом для Сэма… Что это — замечательная возможность или соблазн, перед которым нужно устоять? Конечно же, возможность — по своему обыкновению, она смотрела на вещи с оптимизмом, предпочитая во всем видеть хорошую сторону. Весьма кстати она припомнила, как дня два назад ее посетила мысль о смене обстановки. Даже поразительно, какой вещей она оказалась! Ким вообще верила в сны, в предзнаменования, в интуицию.

— Сегодня днем Сэм обещал заехать ко мне в офис, — услышала она слова Маркуса. — У него есть ко мне какое-то дело, требующее обсуждения. Почему бы и тебе не зайти… скажем, в шесть? Постараюсь организовать ужин, если он никуда не спешит.

— В шесть, — повторила она. — Ладно, приду.

— Ким — само совершенство. — Маркус взглянул на сестру.

Сэм, стоя у большого окна — пиджак расстегнут, руки в карманах, само обаяние и шарм, — пристально оглядел ее. Так смотрят, когда имеют серьезные сомнения в совершенстве, — впрочем, ей могло и показаться.

А он еще красивее, чем она помнит: старше, более зрелый; лицо — сплошные резкие черты; гибкое тело, широкие плечи. Когда она вошла, Сэм слегка пожал ей руку и вежливо улыбнулся:

— Здравствуй, Ким! Как приятно снова тебя видеть!

— Мне тоже приятно с тобой встретиться.

Здорово, что Сэм не упомянул — мол, как она выросла, а ведь такая была маленькая девочка…

— Подлинное совершенство! — продолжал ее рекламировать Маркус.

Ким, чувствуя себя чем-то вроде товара, выдавила улыбку. Она приложила все силы, чтобы выглядеть серьезно и внушительно, — это было совсем не просто, вовсе не в ее стиле. И зачем она надела пурпурное платье (одно из самых своих любимых)! Слишком легкомысленное и короткое, здесь, в роскошном офисе Маркуса, под придирчивым взором утонченного, стильного Сэма, оно кажется неуместным.

— В самом деле, я совершенство, — подтвердила она, глядя Сэму прямо в глаза.

Сердце ее исполняло тем временем удивительный, волнующий танец, — получить бы эту работу и снова поехать в Юго-Восточную Азию…

— И к тому же говорит по-индонезийски, — не унимался Маркус. — Где ты достанешь такого специалиста?

— Это, конечно, важная деталь, — спокойно согласился Сэм, холодный и уверенный.

«Полная мне противоположность», — решила Ким, заправив за ухо непослушный завиток; вот и причесалась не так — надо было собрать волосы в элегантный пучок, а она отпустила их на волю, и они рассыпаются в своей дикой неукротимости.

— А еще Ким прекрасно ладит с людьми, — расхваливал ее Маркус. — И даже умеет готовить! Представь себе: женщина в девяностых годах умеет готовить настоящую еду!

— Действительно, впечатляет. — Уголки губ Сэма слегка приподнялись, когда он встретил взгляд Ким. — Ты умеешь работать с компьютером?

— Нет, но печатать умею.

— Скромничает, — прокомментировал Маркус, — компьютер знает: текстовые редакторы, Интернет и все такое. Очень удобно в непредвиденных обстоятельствах.

— Правда? — Сэм скептически выгнул бровь.

— Правда, — кивнула Ким.

Наверное, ему трудно поверить, что маленькая, глупенькая блондиночка, которую он знал одиннадцать лет назад, способна на что-то столь сложное, как работа на компьютере.

— И знает, как развлечь гостей, устраивает прекрасные вечеринки, — продолжал Маркус. — Иногда ей даже платят за то, чтобы она их организовала.

— И это не все: могу чинить самые разнообразные вещи в доме, — подхватила Ким. — Выключатели, розетки и прочее. Я очень способная личность.

— А также не боится змей и тараканов, — добавил Маркус.

— Вообще, я настоящая женщина Ренессанса. — Ким светло улыбнулась Сэму.

На этот раз он улыбнулся в ответ, и сердце Ким выполнило очередной акробатический этюд — к вящему ее беспокойству. Почему она так реагирует, он же совершенно не в ее вкусе: ей нравятся простые, легкие в общении парни, те, что носят джинсы и свитера. А Сэм сидит перед ней в дорогом костюме, его темные глаза завораживают ее, и она снова чувствует себя пятнадцатилетней девчонкой.

— Все это еще более впечатляет, — проговорил он глубоким, красивым голосом.

Этот голос будто обвивается вокруг сердца, рождает приятное, покалывающее тепло или даже нечто большее… «Ну-ка уймись! — приказала себе Ким. — Он не твой тип мужчины — слишком уж холодный, отстраненный…»

— Я еще не все сказал, — счел нужным уточнить Маркус.

Будто продает ее на рынке — это он-то, выпускник Гарвардской бизнес-школы! Ким бросила на брата испепеляющий взгляд.

— Я не дешевка, — возразила она, — и настаиваю на достойной плате за свои услуги.

Поняв, как нелепо прозвучали ее слова — этакая девушка по вызову, — Ким смутилась. Весь разговор приобретает какой-то торгашеский оттенок, с досадой подумала она. Не к добру это, надо показать себя серьезным, компетентным, работоспособным специалистом, если она хочет получить работу. Сэму, как успешному бизнесмену международного масштаба, нужен только такой.

Проблема для нее в какой-то степени в том, что при всей ее серьезности и компетентности у нее весьма легкомысленная внешность — кудрявая блондинка, с огромными голубыми глазами и длинными ресницами. Кроме того, она не способна долго усидеть на месте и обожает смеяться. Природа наградила ее великолепным бюстом, и при первой встрече с ней ни одному мужчине не придет в голову считать ее умной, исполнительной, деловитой. Иной раз это ей безумно мешало.

— Я подумаю над этим. — Сэм взглянул на часы, голос его не допускал возражений.

Очевидно, он вообще немногословен, как и одиннадцать лет назад. О чем бы ни думал, никогда этого не скажет. Ким почувствовала беспокойство: ей импонируют люди, которых легко понять, прочесть; которые не боятся говорить, что думают и чувствуют. Сэм, к несчастью, не из таких.

Правда, иногда в его непроницаемо черных глазах появляются искорки скрытого веселья. Чувство юмора у него есть, просто он помалкивает об этом, и обычно лицо его бесстрастно. Нелегко ей иной раз бывает поладить с такими натурами, напоминающими глубокие, тихие омуты. Но когда Сэм улыбается, все отступает на второй план, и сердце у Ким замирает…

— Мне пора, — подытожил он. — Рад был повидать тебя после стольких лет, Ким.

Как ни странно, эти слова прозвучали довольно искренне.

Прошло два дня, а от Сэма все еще не поступило никаких известий. Это время она провела в мечтах об Индонезии, о новой работе, о настоящем приключении. Ах, снова отведать местные блюда, услышать туземную музыку, увидеть изумрудные рисовые поля!..

Кроме того, ее не оставляли мысли о Сэме.

Вот это уже ей ни к чему. Пусть вспомнилась юношеская влюбленность, пусть он потрясающе хорош собой — не говоря уже об успешном бизнесе и внешнем лоске. Все же он не подходит ей — слишком серьезен, слишком долго обдумывает ее кандидатуру… Ким уже начала нервничать: сколько ему еще понадобится времени, чтобы принять простое, в сущности, решение?

В конце концов, она сама позвонит ему. Но оказалось, это проще решить, чем сделать: лишь с великим трудом ей удалось пробиться через бесконечную вереницу секретарей и помощников. Какой занятой человек! Наконец он взял трубку лично.