На его беду сюда вскоре прибежала буфетчица. Она не спала всю ночь — мучила совесть — и как только стало светать, кинулась в кафе.

Девушка подняла тревогу через четверть часа после кражи. Еще через четверть часа мы были на месте преступления и пошли по вашим следам…

— По моим? — Жига рассмеялся. — Из вас выйдет отличный затейник, капитан. Я в это время досматривал сны в квартире своей маман. Базарная, семь. Клянусь честью.

— …Мы пошли по следам вора и накрыли б его немедля, когда б он оказался новичком. Но жулик попался неглупый и ловкий. Он сумел нас сбить со следа. Вор, выдавив стекло в кафе, не уберегся и поранил палец. Я допускаю: он сделал это с умыслом. Кровь почти беспрерывно капала из пореза, даже тогда, когда он выбрался на волю.

Неподалеку от кафе проживает мелкий карманник. Вы, несомненно, знаете его, Жига. И это помогло вам на первых порах.

Дойдя до кафе, мы увидели капли крови на снегу. И пошли по ним. Следы привели к жилью карманника, о котором я говорил.

Мы потеряли час, прежде чем убедились: он не повинен в краже. Настоящий вор умышленно навел следы на него. Когда это стало ясно, вы были уже далеко…

— Мне, наконец, надоело это, капитан. Не ставьте себя в глупое положение.

— …Вы в это время были уже далеко. Но все-таки не настолько, чтобы за вами нельзя было идти. Я сам преследовал вас, Жига, пока мои друзья занимались буфетчицей и отпечатками, которые вы оставили в кафе.

Вы, пожалуй, неглупо сделали, что направились в парк. Кому могла прийти мысль искать вас там? Но вы не учли простого: ночью мело. Даже на улице, по свежей пороше, мы легко находили ваш след.

И все же наш успех висел на волоске. Появились первые пешеходы. Еще несколько минут, и след затеряется под отпечатками множества людей.

Перед парком мы действительно упустили ваши следы. Но это уже не играло большой роли: мы получили точные сведения о преступнике. О его росте, приметах, одежде…

— Вы — сказочник, капитан. Право, у вас талант.

— …Поэтому, когда мы нашли вас в парке, нам не пришлось думать, брать вас или не брать. Это не вызывало сомнения…

— Брать или не брать? Это что же — формула современных Гамлетов от сыска?

— При обыске у вас нашли отвертку. Зачем вы взяли ее на прогулку?

— Отвертку? Я мог бы придумать десять версий, одна другой правдивей. Но я воздержусь. Отвертка просто случайно очутилась у меня в кармане.

Смолин пристально вглядывался в Жигу. В душе капитана дрались противоречивые чувства: и копившееся где-то у горла раздражение, и какое-то странное — профессиональное, что ли? — удовлетворение превосходной игрой, которую вел этот молодой и тертый человек.

Капитан открыл ящик и положил отвертку перед собой.

— Ваша?

Жига медленно и цепко осмотрел отвертку.

— Моя.

Смолин покопался в ящике и достал две фотографии, на которых были изображены какие-то странные темные линии и полоски.

— Я вынужден коротко объяснить вам происхождение этих снимков, Жига.

— Лекция по фотографии? Что ж, давайте и это.

— Вернемся к кафе. Вспомним, как вор открыл шкаф. Он вставил отвертку между дверцами и разжал их. На пластине замка остался вдавленный след и царапина. Один из наших работников снял замок и доставил его экспертам. Сюда же попала и ваша отвертка.

Смолин мельком взглянул на Жигу. В глазах задержанного по-прежнему стояла снисходительная скука, но углы губ, до этого брезгливо опущенные вниз, выпрямились, придав лицу выражение еле заметной настороженности.

— Эксперты способны разобраться в любых отпечатках. Достаточно мельчайших следов на дереве, металле, пластмассе, чтоб лаборант выбрал из сотен ножей и отверток ту, которой нанесен след.

Я поясню вам, в чем дело. Если надавить инструментом или провести по очень твердой поверхности, на ней останутся вмятины или царапины. Это — следы от сравнительно крупных неровностей инструмента.

Если же из царапины взять небольшую по ширине часть и поглядеть в микроскоп, то окажется — эта часть, в свою очередь, состоит из мельчайших царапин. И вы увидите на этих крошечных царапинах все особенности и изъяны, присущие инструменту.

Так вот, эксперты взяли вашу отвертку и надавили ею на жесть, бумажную массу и пластелин. Лучше других получился оттиск на бумажной массе.

Затем были сделаны микроснимки со следов, оставленных на замке буфета, и фотографии оттиска на бумажной массе. Их совместили. По форме, размерам, взаимному расположению бороздок от неровностей лезвия оба следа полностью совпали, Жига! Буфет был открыт вашей отверткой!

В комнате несколько секунд стояла почти полная тишина. Только часы на столе равнодушно отсчитывали время.

Еще недавно розовое лицо Жиги стало медленно бледнеть, как бледнеет отгоревший в печи уголь, обрастая пеплом. Между бровями взбугрилась кожа, глаза покраснели.

— Ну?

Вор молчал. Потом поднял голову и глухо спросил:

— Мне не попался навстречу ни один человек, капитан. Кто вам сообщил мои приметы?

— Скажу и об этом. Идя по вашим следам, я увидел: вы несколько раз наступили на отпечатки колес. Следы ботинок шли поверх колеи. Значит, какая-то машина прошла впереди вас. Но почти у парка следы скрестились иначе: шины отпечатались поверх ваших следов.

Вывод сделать было нетрудно: грузовик останавливался, и вы обогнали его. Затем он снова объехал вас.

Этот крест на снегу и выдал вора. Не могло быть, чтобы шофер не приметил в этот ранний час человека, который попался ему на глаза.

Грузовик вскоре остановился еще раз, заглох мотор. Мы нашли водителя, и он описал ваши приметы и одежду. Вот так…

— Ну, что ж, капитан, на рынке ума не купить. Больше мне не о чем спрашивать…

— У меня есть вопрос, Жига. Куда вы дели деньги?

Вор махнул рукой и вяло улыбнулся.

— Идемте, капитан. Я покажу вам это место в парке. Не хочу скоплять гнева божьего на грешную голову свою!

— Прошу!

Дверь открылась, и на пороге появился человек в праздничном костюме. На вид ему было лет двадцать, широкие узловатые кисти рук выдавали рабочего. Он волновался, одергивал все время новый пиджак, к которому, видно, еще не успел привыкнуть.

— Чем могу служить? — поднялся из-за стола Смолин и еле заметно кивнул Анчугову.

Лейтенант мягко прикрыл за посетителем дверь.

— С чем пожаловали? — еще раз спросил Смолин, видя, что ранний гость не решается начать разговор и переминается с ноги на ногу.

Посетитель неловко улыбнулся.

— Трудное для меня дело, — наконец произнес он. — И ошибиться боюсь. Может, стоило к вам идти; может, пьяная болтовня одна. Так что не обессудьте, в случае чего…

Смолин обошел стол и усадил гостя на диван. Предложив ему папиросу, сказал доверительно:

— Давайте-ка по порядку обо всем, а?

— Обо всем? — парень даже, кажется, испугался этого предложения. Он молча сидел несколько секунд, пытаясь овладеть волнением и растерянностью, потом махнул рукой: — Обо всем, так обо всем!

Он положил на стол тяжелые руки, и Смолин заметил, что его костюм запачкан зеленью травы или веток.

Посетитель сказал:

— Андрей Останин — моя фамилия. Токарь.

И добавил, глотая концы слов:

— Влюбился я, судя по всему…

Сказав, видно, самое трудное и главное, он облегченно вздохнул, подвинул стул ближе к столу и продолжил, глядя прямо в глаза Смолину:

— Раззнобила меня девка вконец.

Анчугов улыбнулся углами губ и вопросительно поглядел на Смолина. Тот свел брови: «Не мешай!»

Останин махнул рукой с веселой обреченностью:

— Коротко сказать, стало мне трудно без нее. Кончу смену, приоденусь и в — сторонку от людей. Уйдем в кусты у реки и целуемся.