— Вам, жителям Европы, может показаться странным, что наша история, точнее история европейской колонизации, так коротка. Мадам Росиньоль восемьдесят лет, она внучка месье Этьена Росиньоля и прекрасно его помнит. У него на руках она слушала рассказы о прибытии первого корабля. И каждый в Акароа знает эту историю. Потому что в Акароа прошлое было только вчера. — Пьер рассмеялся. — Прошу прощения. Я стал сентиментален. Отнесем это на счет ностальгии, порой нападающей на меня. Я бы хотел предложить вам: если в один прекрасный день вы окажетесь в Новой Зеландии, загляните в Акароа. Многие туристы, приезжающие в эту страну, видят лишь гейзеры, озера и горы. Акароа лежит в стороне от привычных туристических троп, хотя находится всего в пятидесяти милях от Крайстчерча, но тот, кто попадет туда, оказывается во вчерашнем дне.

Когда Пьер закончил, Марго услышала, как какая-то женщина произнесла:

— Как интересно. Хотела бы я увидеть Акароа!

Марго прикрыла глаза. Почему Акароа не так близко, как Франция или Голландия? Вот бы пройтись по этим улочкам, побродить по берегам этих бухт и, возможно, в один сказочный момент увидеть на почтовом ящике фамилию Найтингейл. Или просто найти эту фамилию в телефонном справочнике.

Нет, она не намерена знакомиться с отцом, ей хочется просто увидеть, в каком доме он живет, как он выглядит, счастлив ли он. А вдруг ему нужна дочь, — допустим, он одинок, тогда, возможно… Нет, это безумие! Она собирается замуж за Джонатана и должна быть благоразумной. Несомненно, через какое-то время это желание найти отца исчезнет само собой. Время смягчает боль. Да, кроме того, Роксанна уже с любопытством смотрит на нее.

— Простите, миссис Гиллеспи, я замечталась. Что вы сказали? Да, очень похожи на те французские часы, что мы продали леди Бедборо.

За ужином обстановка была самая неформальная, собравшиеся задавали докладчику множество вопросов. Марго почувствовала странное влечение к Пьеру Лаверу. Он говорил с ней о каких-то ценных вещах в комнате, сравнивал их с теми, что видел в новозеландских музеях.

— Я могу болтать об этом без устали. Кто-то должен остановить меня. Знаете, мне очень нравятся маленькие музеи Новой Зеландии, где бережно сохраняются связи с прошлым. В Акароа у нас есть замечательный музей: восхитительный особняк, возможно, самый старый в городе. И что интересно, можно проследить историю всех его ценностей. Они попали в Новую Зеландию с первыми поселенцами из Нанта и Бордо… Вокруг шел оживленный разговор.

— Раз вы работаете в Хитроу и живете неподалеку, то, возможно, знаете Остерли-Хаус? — спросила Марго.

— Это одно из моих излюбленных мест. У меня квартира на Черчроуд в Остерли, недалеко от церкви Сент-Мэри. Вы ее знаете?

— Я хожу в эту церковь, — сказала Марго, — а живу на Джерси-роуд, рядом с Остерли-парк, и обожаю Остерли-Хаус.

— Вы живете одна?

— Не совсем. У меня своя квартира. Со мной временно живет пара из Аргентины.

В этот момент Марго приняла решение, С Джерси-роуд удобно добираться до Хитроу, его работы. Пора, наконец, перестать витать в облаках. Продолжая болтать об Остерли, она скользила взглядом по комнате.

Внезапно Марго увидела, как в гостиной появился сам Джонатан, у нее, как всегда, екнуло сердце. Наверное, он освободился раньше и зашел за ней. Он пробирался сквозь толпу, ища ее взглядом. Марго замолчала, Пьер Лаверу быстро взглянул на нее. В этот миг Джонатан резко остановился, словно его окликнули. Марго совершенно забыла о Пьере — Джонатан смотрел на девушку, стоявшую напротив него.

При виде Джонатана ничем не примечательное лицо девушки преобразилось. Джонатан вспыхнул, его глаза засверкали от радости. Марго, онемела. Затем два действующих лица этой драмы подошли ближе друг к другу, их руки сплелись. Марго приоткрыла рот, но не могла вымолвить ни слова. Она будто заледенела. И что теперь? Но тут Джонатан и девушка заметили, что они не один, и смутились. Потом он отвел ее в сторону и указал на дверь. Марго услышала шепот Пьера Лаверу:

— Вы видели? Конечно, видели. Какая красивая сцена! Как будто эти влюбленные обошли целый свет и, наконец, встретились, правда, мисс Честертон? Девушка казалась такой невзрачной, и вдруг ее глаза засияли, когда она увидела этого парня.

Марго была удивлена, что ее голос звучал вполне спокойно, она даже выдавила смешок:

— Да, верно. Похоже на любовную историю, о которых обычно читаешь в книгах.

Пьер кивнул:

— Вы правы. Интересно, что бы это значило… Попробуем догадаться. Думаю, они расстались и не верили, что встретятся вновь. Или у меня слишком разыгралось воображение?

— Согласна с вами. И мне кажется, мы были единственными свидетелями этой сцены.

— Да, она произошла у всех на виду, но люди были слишком заняты разговорами. Жаль, что мы никогда не узнаем, чем все это кончилось. Боже, я становлюсь сентиментальным! Организаторы выставки заказали для меня машину. Поскольку мы живем рядом, не мог бы я отвезти вас домой? Вам не придется ехать на метро.

Марго, наконец, вышла из оцепенения и поняла, что должна действовать быстро. Конечно, этому есть какое-то объяснение. Не стоит делать поспешных выводов о том, что это и есть настоящая любовь Джонатана. Все этот впечатлительный и романтичный француз!

— Огромное спасибо, но меня подвезут. К тому же мне еще нужно кое с кем встретиться. Кроме того, я могу понадобиться своей начальнице, Роксанне Гиллеспи. Я работаю в ее антикварном магазине. Прошу прошения. Приятно было познакомиться и посмотреть снимки. Хотелось бы, чтобы Акароа был к нам поближе.

Марго выскользнула в сад: она должна найти Джонатана и девушку. Перед домом слишком много машин, слишком много людей и света. Зато сад за домом самое подходящее место для уединения. Там был даже маленький летний домик, весь в зарослях сирени и гортензии. Марго бесшумно двинулась по тропинке.

Она услышала шепот в летнем домике. Смелее, Марго! Нужно смотреть правде в глаза. Возможно, стоит крикнуть: «Ты здесь, Джонатан?» — и войти. Марго уже приоткрыла рот, но вдруг услышала надрывный голос Джонатана:

— Бетти, Бетти, если бы только все сложилось иначе…

Марго застыла. Пусть это и дурной тон, она будет слушать — как иначе она узнает правду? В голосе Бетти звучала покорность.

— Я знаю, Джонатан, знаю. Послушай, мы ничего не можем сделать. Я не должна была приходить сюда, но не смогла удержаться. Я слышала, что тебя не будет, что ты на дежурстве до десяти. Я просто хотела увидеть ее. Узнать, какая она, я имею в виду не внешне. Понять, сделает ли она тебя счастливым. Думаю, да. Я хотела незаметно уйти, но кто-то удержал меня: предложил чаю и говорил без умолку. А когда я обернулась, ты уже шел ко мне. Я не поверила своим глазам. Ты уверен, что Марго не заметила? Нет, нет, не говори ничего. Слишком поздно. Ты сделал ей предложение. Не думаю, что она откажется. Глупо теперь говорить об этом, но, Джонатан, почему мы позволили Джеральдине сыграть с нами эту злую шутку? Мне просто не верилось, что такой человек, как ты, мог полюбить меня: из бедной семьи, без образования, неуверенную в себе. Поэтому я с готовностью поверила в ложь Джеральдины. Но ничего, я справлюсь, Джонатан. Мы не можем разбить сердце другой девушке.

Голос Джонатана звучал глухо:

— Да, я не могу быть подлецом. Марго очень хорошая. У нее были тяжелые времена: в прошлом году она потеряла тетю, а недавно умер ее дядя. Она совсем одна. У тебя, по крайней мере, есть семья. Но, Бетти, если бы ты пришла хотя бы месяц назад! Я дружил с Марго, и все считали, что у нас серьезные намерения, но только пару дней назад я попросил ее дать мне окончательный ответ. Я не влюблен в нее, и я не торопил события, но ты насмехалась надо мной, и это было так не похоже на тебя. Конечно, сейчас я понимаю, это было притворство. Мне бы хотелось свернуть Джеральдине шею. Бетти…

— Да, Джонатан?

— Я не имею права просить об этом, но не исчезай пока, ладно? Пока Марго не даст мне ответ.