— Эти разработки были изменены и дополнены, так что…

— Что это за разработки? — перебил я.

Дикарь пожевал губу, ответил, глядя куда-то в пространство:

— Антивирусная программа в оболочке самообучающейся личности.

— Искусственный интеллект?

— Практически.

— Я видел этот софт? — осведомился я невинно.

Тут уж Дикарь не отвертелся:

— Вы видели прототип программы.

Судя по взлетевшим бровям Терехина, Дикарь впарил им свой антивирус как «уникальный». Кажется, что хакер еще на одно полугодие премии лишится.

— Что дальше?

— На основе этого проекта были созданы особые программы. Сетевые оболочки, фильтры, антивирусы, маршрутизаторы. Задействовано в «Ифритах» много чего. Вкратце могу сказать, что на выходе мы получили искусственно созданные личности для защиты и охраны серверов «Москвы-3». Практически идеальных Хранителей. Естественно, были приняты все ограничительные меры по их саморазвитию. Полноценными личностями «Ифриты» стать не могли.

— Все верно, — кивнул Иван. — Однако месяц назад нам пришлось заморозить проект. Более того, мы были вынуждены временно ограничить доступ к серверам «Москвы-3».

Лица собравшихся потемнели, даже Дикарь нахмурился. Терехин уронил глухо:

— На троих человек было совершено покушение. Удачное. То, что мы считали невозможным в киберсети, произошло. Хакер и убийца, назвавшийся именем Бааль-Зевул, обошел все наши защитные экраны. «Ифриты» пропустили его.

Вот это новость! Тройное убийство в Сети, и нигде ни малейшего упоминания. Хорошо же работает их служба безопасности.

Раздавив окурок в пепельнице, я спросил:

— Кем были эти люди?

— Создателями проекта «Ифриты».

— Все? — я не сдержал удивления.

Дикарь буркнул:

— Да. Я остался последним.

— Но это еще не все, — перебил Иван. — Нам пришлось закрыть проект еще и потому, что четыре прототипа исчезли. Хакер похитил «Ифритов».

— Как это?

Дикарь скривился:

— Мы не знаем…

— Не знаете?!

— Мы не можем этого объяснить. Все четыре действующих прототипа просто исчезли.

Это мне кажется, или его слова звучат, как удары молотка, забивающего гвозди в гроб «Новой надежды»? Я сделал в уме еще одну пометку, теперь уже насчет похитителя. Неужели все байки на сетевых форумах о Баале — правда? Он действительно не залипает?.. Звучит, как история о Йети.

— Есть догадки, куда могли уйти файлы?

— Есть, — проговорил Иван медленно, — догадки.

Сказано было таким тоном, что запах промышленного шпионажа стал более чем отчетливым.

— Верные нам люди сообщают, что в последнее время…

— «Лаборатории», — догадался я.

Брови Терехина взлетели:

— Откуда вы знаете?

— Во время нашей короткой встречи Янус Карт говорил о своих планах. В частности, он упомянул, что корпорация «Лаборатории биоформ „Янус“» слишком долго упускала из виду перспективы виртуальности. И они будто бы намерены это исправить.

— Вот и исправили, — пробурчал под нос Дикарь.

— Сэйт, что вам еще известно?

— Ну, — я пожал плечами, — в принципе, больше ничего. Лишь косвенное подтверждение того, что Баал работает на Януса Карта. Помните наше знакомство?

— Что именно я должен вспомнить?

— Оцифрованный голос в броневике.

Иван задумался, проговорил медленно:

— Припоминаю. Голос, кажется, назвался Сетевым Дьяволом.

— Точно. Судя по тому, что вы тут мне рассказали, взломать вашу защиту мог только Баал… — я обернулся к хакеру: — Дикарь… гм… Артем Юрьевич, вы не припомните личностей такого масштаба? Вы же вращались в…

— Не припомню, — Дикарь нахмурился с неудовольствием. — Мне почему-то кажется, что лучше всего спросить у заказчика. У Петра Астахова. Он же как-то с ним связывался.

«Ах ты, зараза!»

— Он временно не доступен, — ответил я не моргнув глазом. Иван Терехин побледнел. — Еще что-то?

— Напоследок мы оставили самое худшее, — подтвердил Иван после паузы. — Кажется, что, в отличие от наших опытов, результаты у Януса Карта были.

— Вы о чем?

— О конструктах разума. По вашему, Сэйт, подобию.

— А вот сейчас я вообще ничего не понял.

Если раньше Иван был хмурым, то теперь он стал чернее ночи.

— Два дня назад нам сообщили, что в общую систему виртуальной Сети включили несколько десятков частных серверов. Все они располагаются на территории подводного города. Платежные следы ведут к «Лабораториям». Мы предполагаем, что «Ифриты» там. И мы не можем допустить, чтобы такие технологии работали на них.

Все еще не понимая, я пожал плечами:

— Рано или поздно, но у ваших конкурентов будут эти технологии. Попробуйте решить это через суд.

Иван вздохнул, объяснил терпеливо:

— Вы не понимаете, Сэйт. Наши специалисты предполагают, что разработка конструктов и похищение «Ифритов» связаны. Мы считаем, что в корпорации «Лаборатории биоформ „Янус“» пытаются объединить эти проекты.

Не думал, что я такой впечатлительный, но даже у меня по спине прошелся холодок. Если у «Лабораторий» получится задуманное, то виртуальность в самом ближайшем будущем будут ждать целых четыре Сетевых Дьявола. Четыре верных и практически всемогущих бога. Во что это выльется, даже представить страшно. Особенно если учесть практически фанатическую преданность работников «Лабораторий»…

Вытряхнув из пачки новую сигарету, я спросил хрипло:

— Все ясно. Но от меня вы чего хотите?

Молчал Терехин неприлично долго. Наконец, он заглянул мне в глаза:

— Мы просим, чтобы вы помогли нам вернуть «Ифритов». Если верить докладам господина Чудновского, то вы единственный, кто может сейчас проникнуть через охранные системы «Лабораторий».

Он сделал паузу, обвел почетное собрание взглядом. Сказал твердо:

— Мы хотим, чтобы Сетевой Дьявол вернулся.

План Терехина оказался прост и невозможен одновременно. К тому же, все это отдавало промышленным терроризмом настолько, что я наконец-то понял, почему на этом совете не присутствовали главы корпорации. Если дело не выгорит, то полетят головы пешек, а реальные заводилы останутся не при делах; а вот если же все получится, — Терехин и сотоварищи не только получат кучу плюшек в виде должностей и возможностей, но и навеки останутся привязанными к «Новой Надежде» фактом незаконной деятельности.

Да, умеют бизнесмены решать дела. Ничего не скажешь.

Единственное темное пятнышко в этом плане оставалось с подписью «Сетевой Дьявол». Какое будущее приготовили для меня? Смогу ли я выкрутиться? На эти вопросы я пока ответить не могу.

Придется ждать и просто плыть по течению.

Когда Терехин и Дикарь закончили объяснять детали, я кивнул просто:

— Согласен.

Следующие три дня превратились в сумасшедшую гонку.

Узнав, что я не могу спать, Терехин сильно обрадовался. Любое промедление, сказал он, крайне нежелательно. И тут же вызвал охрану.

Теперь везде и всюду меня сопровождали как президента, охраны столько, что в глазах рябит от черно-синей брони. По городу иначе как на бронированном автомобиле я не передвигался.

За первые сутки я побывал в трех клиниках. Вспоминаю с содроганием. После серии нелегких и мерзких анализов эскулапы ужаснулись состоянию моего организма. Наркотическая зависимость и предельное нервное истощение превратили тело Петра Астахова в ходячего мертвеца. Мне так и сказали:

— Зомби. Удивительно, что мозг еще в состоянии трезво мыслить.

После этого в офис я не вернулся.

Меня переодели в больничную робу и отправили на хирургический стол. Позже, глядя в список проведенных операций, я насчитал в нем больше сорока позиций.

Замена основных органов, почти всех уже отказавших, на искусственные аналоги; замена нервных тканей на синтетические струны, причем в двух экземплярах; замена части кровеносной системы, теперь в крови болтались микрокапсулы, постепенно растворяясь и насыщая ее витаминами; замена, замена, замена… Разве что пломбы в зубах старые оставили. А жаль, иногда зубы побаливают…