23 сентября 1901 г. Москва.
23 сент. 1901.
Многоуважаемый Евгений Петрович, завтра вечером я уезжаю в Петербург* на два дня; по возвращении напишу Вам. Место оставьте для меня в партере* в задних рядах, крайнее.
Пробуду я еще в Москве недели три или четыре.
Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
Пешкову А. М., 24 сентября 1901*
3486. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)
24 сентября 1901 г. Москва.
24 сент. 1901.
Милый Алексей Максимович, я в Москве, и письмо Ваше получил здесь в Москве. Мой адрес: Спиридоновка, д. Бойцова. Перед отъездом из Ялты я был у Льва Ник<олаевича>*, виделся с ним; ему Крым нравится ужасно, возбуждает в нем радость, чисто детскую, но здоровье его мне не понравилось. Постарел очень, и главная болезнь его — это старость, которая уже овладела им. В октябре я опять буду в Ялте, и если бы Вас отпустили туда*, то это было бы прекрасно. В Ялте зимою мало людей, никто не надоедает, не мешает работать — это во-первых, а во-вторых, Лев Ник<олаевич> заметно скучает без людей, мы бы навещали его*.
Кончайте, голубчик, пьесу*. Вы чувствуете, что она не выходит у Вас, но не верьте Вашему чувству, оно обманывает. Обыкновенно пьеса не нравится, когда пишешь ее, и потом не нравится; пусть уж судят и решают другие. Только Вы никому не давайте читать, никому, а посылайте прямо в Москву — Немировичу, или мне для передачи в Худож<ественный> театр. Затем, если что не так, то изменить можно во время репетиций; даже накануне спектакля.
Нет ли у Вас окончания «Троих»?*
Посылаю письмо, совершенно ненужное. Я получил такое же*.
Ну, господь с Вами. Будьте здоровы и, буде сие возможно в Вашем положении арзамасского обывателя, — счастливы. Поклон и привет Екатерине Павловне и детям.
Ваш А. Чехов.
Пишите, пожалуйста.
Средину Л. В., 24 сентября 1901*
3487. Л. В. СРЕДИНУ
24 сентября 1901 г. Москва.
24 сент. 1901.
Спиридоновка, д. Бойцова*.
Милый Леонид Валентинович, сегодня я написал Горькому, а вчера получил от него письмо*, в котором он сообщает об Арзамасе и о том, что он собирается на зиму в Ялту*, о чем уже подал прошение. Он, между прочим, кончает пьесу* и обещает прислать ее в Москву к концу сентября. На здоровье не жалуется. Вероятно, в скором времени я еще получу от него письмо — и тогда напишу Вам.
«Дикая утка» на сцене Художеств<енного> театра оказалась не ко двору*. Вяло, неинтересно и слабо. Зато «Три сестры» идут великолепно, с блеском, идут гораздо лучше, чем написана пьеса. Я прорежиссировал слегка, сделал кое-кому авторское внушение*, и пьеса, как говорят, теперь идет лучше, чем в прошлый сезон. В театральном мире нет ничего нового; о постройке театра только говорят*, но строить его, вероятно, не будут. Станиславский-Алексеев болеет, всё молчит, скучен*, Немирович сердится. «Крамер» пойдет еще не скоро*, вероятно без меня.
Погода в Москве великолепная; и тепло, и сухо. Я был нездоров, когда уезжал из Ялты, теперь же чувствую себя очень сносно, слава небесам.
Ольга низко кланяется Вам и Софье Петровне, шлет привет и велит написать, что она вас обоих очень любит и что ей живется на этом свете хорошо. Я тоже кланяюсь — и Вам, и Софье Петровне, и Анатолию, и Зине*. Передайте Александру Валентиновичу*, что я очень извиняюсь перед ним; мне все последние дни было дозарезу некогда, нездоровилось, и так я не попал к нему, хотя нужно было. Скажите ему, что скоро приеду и постараюсь искупить свою вину.
В Художеств<енном> театре сборы полные*, но настроение неважное.
Большое Вам спасибо за письмо*, за память. Если слышали что-нибудь про Толстого Льва, то напишите, пожалуйста. Мне кажется, что здоровье его должно поправляться теперь, не иначе. А впрочем, богу сие известно. И о здоровье своем напишите два слова.
Ваш А. Чехов.
Простите за кляксы.
* «Большая» — этого слова не нужно.
На конверте:
Ялта. Его высокоблагородию Леониду Валентиновичу Средину.
Чеховой Е. Я., 25 сентября 1901*
3488. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
25 сентября 1901 г. Москва.
25 сент. 1901.
Спиридоновка, д. Бойцова.
Милая мама, я жив и здоров, всё благополучно. Квартира у нас порядочная <…>[2] одним словом, живем хорошо.
На сих днях, вероятно, я поеду в Петербург*, дня на два, побываю у Саши и Миши. Погода теплая, но идет дождь, я не выхожу из дому.
Скажите Арсению, чтобы он теперь же, не дожидаясь, подвязал розы и все деревья; если что сломается от ветра, то виноват будет он. Если дождя не было, то пусть польет вишни, посаженные под забором.
Когда я приеду в Ялту, Вы можете поехать в Москву, где для Вас есть хорошая комната. Пойдете тогда в Художественный театр.
Будьте здоровы и благополучны. Поклонитесь Варваре Константиновне, я буду ей писать. И матери Манефе* тоже поклон.
Мне в театре поднесли венок*.
Желаю всего хорошего и целую руку.
Ваш А. Чехов.
Поклон Марьюшке.
Если найдете нужным уволить кухарку, то увольняйте. Так говорит Маша.
Если шкаф уже готов, то прикажите все мое платье вытрясти, выбить и повесить в сей шкаф.
Щуровскому В. А., 25 сентября 1901*
3489. В. А. ЩУРОВСКОМУ