28 января 1899 г. Ялта.

28 янв.

Дорогой Александр Леонидович, податель сего Андрей Николаевич Лесков^*, сын известного писателя Н. С. Лескова, приехал в Москву, чтобы побывать в театрах и познакомиться вообще с постановкой театрального дела в Москве. Будьте добры, окажите ему покровительство; во-1-х, помогите ему добыть билет на «Царя Федора» и «Чайку», во-2-х, познакомьте с Влад<имиром> Ив<ановичем> Немировичем-Данченко и, в-3-х, укажите ему способ, как и когда он может повидаться с Гликерией Николаевной. Это очень хороший, интеллигентный человек, вполне достойный Вашего участия. Кстати сказать, он сам желает поступить на сцену.

Как Вы поживаете? Что новенького? Что хорошенького?

Где Вы будете в великом посту и на Пасхе?

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Ялта.

На конверте:

Его высокоблагородию Александру Леонидовичу Вишневскому.

Художественный театр. Каретный ряд.

Чеховой М. П., 28 января 1899^*

2612. М. П. ЧЕХОВОЙ

28 января 1899 г. Ялта.

28 янв., вечер.

Я опять пишу, милая Маша. Во вторник к тебе придет сын покойного писателя Лескова, Андрей Николаевич, офицер. Он принесет pince-nez, которое, пожалуйста, отдай Ване^*. Лесков хочет побывать в Художеств<енном> театре, познакомиться с Вишневским и Немировичем. Это милый человек. Он хочет поступить на сцену; впрочем, это он держит пока в секрете. Окажи ему содействие, какое только возможно. Если во вторник тебя не будет дома, то, уходя, скажи прислуге, в котором часу Лесков может застать тебя в среду. Познакомь его с Ольгой Михайловной^*. Кстати сказать, это великолепный танцор, точно в балете служил.

Сегодня я был в Аутке на участке. Пахло весной. Как там хорошо! Когда выстроили забор, стало уютно. Перед вечером вид оттуда очаровательный.

Будь здорова. Когда побывает у тебя Лесков, то напиши^*. Мне кажется, что из него выйдет недурной актер. Он неглуп и держится хорошо.

Мамаше поклон.

Твой Antonio.

Немировичу-Данченко Вл. И., 29 января 1899^*

2613. Вл. И. НЕМИРОВИЧУ-ДАНЧЕНКО

29 января 1899 г. Ялта.

29 янв.

Милый Владимир Иванович, на сих днях в театр к тебе придет познакомиться сын писателя Лескова, Андрей Николаевич, офицер. Он бросает военную службу, мечтает о сценической деятельности и теперь вот хочет посоветоваться с тобой. Это вполне интеллигентный, нервный человек, держится хорошо, гибко, умеет говорить и, мне кажется, владеет достоинствами, которые с лихвой окупят такие недостатки его, как малый рост и несколько гнусавый голос. Пожалуйста, дай ему минут десять, прими в нем участие.

Вот что пишет Юст^*: «Идет „Чайка“ еще глаже и лучше, чем во второе представление; хотя Тригорин — Станиславский играет уже слишком расслабленного и физически и нравственно литератора, а сама Чайка (j’en conviens[2]) могла бы быть чуточку покрасивее в последнем акте. Но зато Аркадина, Треплев, Маша, Сорин, учитель (одна его коломёнковая пара чего стоит!) и управляющий великолепны, совсем живые люди…» Вот тебе образчик рецензий, какие я получаю^*.

У меня в жизни, кажется, переворот: я веду переговоры с Марксом, переговоры эти, кажется, уже кончены, и у меня такое чувство, как будто Святейший синод прислал мне, наконец, развод, после долгого ожидания. Я уже не буду знаться с типографиями! Не буду думать о формате, о цене, о названии книжек!

Москва не отвечает на письма, пиши хоть сто раз. Не знаю, что делать! Даже московские банки не отвечают, не говоря уже о Николае Эфросе, который обращается со мной просто по-свински^*.

Если бы все участвующие в «Чайке» снялись в костюмах и гриме и прислали бы мне фотографию, то как бы это было мило с их стороны!

Мне скучно здесь.

Ну, будь здоров, счастлив. Поклонись Екатерине Николаевне.

Твой А. Чехов.

Тараховскому А. Б., 29 января 1899^*

2614. А. Б. ТАРАХОВСКОМУ

29 января 1899 г. Ялта.

29 янв.

Многоуважаемый Абрам Борисович, спасибо за приглашение в «Приазовский край»^*; пообещать ничего не могу, так как, с одной стороны, завален всякими заказами, а с другой — пишу в последнее время немного, не держу даже обещания, которое я дал «Русским ведомостям»^*.

Адрес-календарь, конечно, пришлите^*. Всё, что мне присылают и пишут из Таганрога, я получаю с большим удовольствием. Получил и фотографии и визитные карточки, и мне даже немножко совестно, что меня так балуют.

В Ялте я пробуду, вероятно, до Пасхи. В Таганроге непременно побываю весной или летом^*; и я охотно бы поселился в Таганроге, если бы там была зима помягче. Вы пишете, что у вас теперь плохая труппа^*; а в Ялте никакой нет труппы.

Желаю Вам всего хорошего и еще раз благодарю сердечно.

Ваш А. Чехов.

На конверте:

Таганрог. Его высокоблагородию Абраму Борисовичу Тараховскому.

Горбунову-Посадову И. И., 31 января 1899^*

2615. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ

31 января 1899 г. Ялта.

31 янв.

Дорогой Иван Иванович, договор с Марксом подписывался в мое отсутствие, я не мог точно написать Вам, в чем, в своих частностях, будут заключаться пункты этого договора. Теперь копия мне прислана^*. Вот пункты, касающиеся наших будущих отношений:

…относительно своих будущих произведений я сохраняю «только право обнародования их однократным напечатанием в повременных изданиях или в литературных сборниках с благотворительн<ой> целью, после чего они должны быть передаваемы в полную литерат<урную> собственность А. Ф. Маркса».

Я удостоверяю в договоре, что никому, и в том числе прежним издателям своих сочинений, права на дальнейшее издание этих сочинений никогда не предоставлял.

5000 рублей неустойки за всякий печатный лист «дальнейшего» издания.

Как видите, в договоре оговорены только дальнейшие проступки против собственности, но ни слова не говорится о том, что уже вышло в свет до подписания договора, т. е. до 26 янв<аря>. Вышеписанные пункты касаются наших дальнейших отношений, но поскольку они определяют их, теперь сказать точно не могу. Будьте добры, повидайтесь с Сергеенко^*. В Москве он останавливается в «Бельвю» на Лубянке. Я напишу ему, чтобы он сообщил Вам, где и когда он может повидаться с Вами. Он знает больше меня и расскажет Вам всё и вся.