11 декабря 1895 г. Москва.
Понедельник. Б. моск. гостиница, № 5.
Многоуважаемый Иван Иванович, неделю тому назад я послал Вам письмо с просьбой — выбрать 50 книжек для школьной елки и к своему письму приложил письмо учителя. Так как ответа от Вас я не получил, то начинаю сомневаться, поняли ли Вы меня. Вот пункты, которые, помнится, в своем письме я изложил не совсем ясно: 1) Нет надобности строго придерживаться списка, присланного учителем; вполне достаточно книжек «Посредника», и 2) книги пришлите мне* не в Лопасню, а в Большую московскую гостиницу. Я пробуду здесь еще 3–4 дня. Простите за беспокойство.
Как поживаете?
Ваш А. Чехов.
Прочтите субботний фельетон «Нового времени» насчет постановки «Власти тьмы» в Малом театре*.
Суворину А. С., 13 декабря 1895*
1628. А. С. СУВОРИНУ
13 декабря 1895 г. Москва.
13 дек.
Будьте добры, скажите в телефон бухгалтеру, чтобы он, по возможности скоро, телеграфировал мне в Большую московскую гостиницу, сколько мне должен магазин или я магазину*. Теперь декабрь, и как раз время подвести годовой итог. Если бы мне пришлось заполучить рублей триста, то я был бы на верху блаженства, так как есмь нищ и убог.
У нас в Москве шли «Тайны души» и, по-видимому, имели успех, хотя местные рецензенты* как-то и почему-то стыдятся сознаться в этом. А один хвалит и оправдывается, точно хвалит чёрта. Вас в одной газете назвали покровителем декадентства*.
Мне скучно. Я не знаю, что мне делать с собственной особой, так как положительно не знаю, чем мне наполнить время от полудня до ночи. Летом я не испытываю скуки, но зимой просто беда. Это называется — дух праздности.
Как «Выдержанный стиль» Потапенко?* А «Биржевой крах»? Что касается моей драматургии*, то мне, по-видимому, суждено не быть драматургом. Не везет. Но я не унываю, ибо не перестаю писать рассказы — и в этой области чувствую себя дома, а когда пишу пьесу, то испытываю беспокойство, будто кто толкает меня в шею.
Мне снилось, будто я в день рождения подарил Вам мороженую стерлядь. Что сей сон значит?
Будьте здоровы и благополучны. Домой уеду в воскресенье. В Петербург — после Рождества.
Ваш А. Чехов.
Бухгалтер пусть телеграфирует коротко, одну цифру. Если нельзя подвести итог скоро, то пусть ответит приблизительно.
Чеховой Е. Я., 13 декабря 1895*
1629. Е. Я.ЧЕХОВОЙ
13 декабря 1895 г. Москва.
Я приеду в воскресенье* с утренним или с курьерским. Пришлите халат, а если будет ветер, то и башлык. Товар от Андреева будет получен тоже к воскресенью; я привезу накладную. Если хотите получить этот товар в воскресенье, то велите выехать вместе с Романом и Пелагее. Между прочим, я купил ведро водки.
До свиданья.
Ваш А. Чехов. Среда.
На обороте:
Ст. Лопасня, Моск. — Кур. д.
Ее высокоблагородию Евгении Яковлевне Чеховой.
Шавровой-Юст Е. М., 14 декабря 1895*
1630. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
14 декабря 1895 г. Москва.
14 д.
Приехав в Москву, я не замедлил навести справку насчет Вашего «Бабьего лета»*. Оказалось, что повесть еще не прочитана и что рукопись — неизвестно где… Недавно секретарь редакции потерял 11 рукописей. Но Ваша рукопись не попала в это число. Она нашлась у редактора Лаврова, в Малых Конюшках. Я стал просить, Лавров послушался и прочел. Ему понравилось. Но он находит, что повесть очень «размазана», что в ней много лишнего, не идущего к делу, что сцену в Кронштадте он ни за что бы не напечатал, что название «Бабье лето» не годится, так как оно уже было у Ольги Шапир, и проч. и проч.
— Ты прочти… — сказал он мне.
Я взял рукопись к себе и прочел. Мне тоже понравилось, но я бы сократил наполовину. Пришел ко мне другой редактор «Русской мысли», Гольцев, и я, подавая ему Вашу рукопись, сказал:
— Ты прочти…
Он положил в карман и обещал прочесть. Теперь всё зависит от него. Я высказался за напечатание, Лавров тоже почти склонился в Вашу сторону — ему повесть больше нравится, чем не нравится, но вот Гольцев… Это строгий человек.
Я пробуду в Москве до воскресенья, а потом — домой. Мне до такой степени скучно, что даже смешно.
Cher maître желает Вам всего хорошего и с почтительным выражением просит Вас принять уверение в преданности и уважении.
Ваш А. Чехов. Б. моск. гостиница, № 5.
Письмо это было написано утром. Продолжаю его вечером, вернувшись из редакции «Р<усской> м<ысли>». Ваш рассказ, по всей вероятности, будет напечатан. Название «Бабье лето» останется. Сокращения будут значительные, но рассказ от этого не проиграет, уверяю Вас. Всё, что талантливо и характерно для Вас, останется в полной сохранности.
На конверте:
Петербург.
Ее высокоблагородию Елене Михайловне Юст.
Фурштадтская, 8.
Суворину А. С., 17 декабря 1895*
1631. А. С. СУВОРИНУ
17 декабря 1895 г. Москва.
16 дек.
Спасибо за приглашение, но приехать в Петербург не могу, так как финансы мои находятся в плачевном состоянии. Уезжаю к себе в Мелихово. Пишу сие в 6 часов утра по возвращении с юбилея*. Темно. Скука адская. Скажите Вашей конторе, чтобы она перестала посылать мне посылки и письма в Алексин. Я не живу в Алексине, а между тем всё, идущее через петербургскую контору, направляется в Алексин.
Жду рассвета, чтобы ехать на Курский вокзал, оттуда в Мелихово спать. Я уже две ночи не спал…
Пьеса моя («Чайка») провалилась без представления. Если в самом деле похоже, что в ней изображен Потапенко, то, конечно, ставить и печатать ее нельзя*.
Желаю Вам всего хорошего. Поклон Анне Ивановне, Боре и Насте и m-lle Эмили.
Ваш А. Чехов.
Чехову Г. М., 23 декабря 1895*
1632. Г. М. ЧЕХОВУ
23 декабря 1895 г. (?) Мелихово.
23 дек.
Милый Жоржик, поздравляю тебя, твою маму, сестер и Володю с праздником и с Новым годом, шлю сердечные пожелания.
Будь здоров и благополучен. Жму руку.
Твой А. Чехов.
Иринушке поклон и поздравление.
Ясинскому И. И., 26 декабря 1895*
1633. И. И. ЯСИНСКОМУ