Я у Вас в долгу: я не ответил на Ваше письмо*, в котором Вы сообщили о переводе моей «Палаты № 6» на английский язык. Признаюсь, я сделал это, т. е. не ответил, — умышленно. Вы желали получить от меня автобиографию*, а для меня это нож острый. Не могу я писать о себе самом.
За то, что высылаете мне «Неделю» и в этом году, приношу Вам мою сердечную благодарность. Пожалуйста, продолжайте считать меня Вашим сотрудником и не сердитесь на мою тугоподвижность. У меня скопилось много сюжетов для повестей и рассказов, но я в плену и, как мне кажется, раньше июня из плена меня не пустят. После июня до самого конца дней моих я буду уже заниматься исключительно одною беллетристикой. Брошу даже медицину и, думаю, имею на это право, так как отдал уже ей дань в виде книги о Сахалине. В этом году я чувствую уже себя много посвободнее, чем в прошлом и третьем. Даже разгулялся и дал по рассказу в «Русскую мысль» и в «Артист»*. В последнем (в янв<арской> книжке) напечатан мой рассказ «Черный монах». Это рассказ медицинский, historia morbi[33]. Трактуется в нем мания величия.
В этом году я едва ли попаду в Петербург. Если Вам случится быть в Москве, то дайте мне знать заранее или же телеграфируйте из Москвы.
Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
Климентовой-Муромцевой М. Н., 20 января 1894*
1376. М. Н. КЛИМЕНТОВОЙ-МУРОМЦЕВОЙ
20 января 1894 г. Мелихово.
20 янв. Ст. Лопасня Моск.-К. д.
Многоуважаемая Мария Николаевна!
Вы пишете, что доставлять удовольствие своему ближнему должно входить в круг наших нравственных обязанностей*. Да, но это не всегда в нашей власти. Так, например, Ваше письмо вместе с удовольствием доставило мне также и большое неудовольствие; оно пришло ко мне, когда я был уже в деревне. В печке жалобно выл ветер, в старых газетах и за обоями шуршали мыши — одним словом, было налицо всё, что нужно для рассказа с грустным финалом: приглашение в иной мир лишь напомнило узнику, где он!
Тысячу раз благодарю за письмо и жалею, что не мог воспользоваться Вашим приглашением, чрезвычайно лестным для меня.
От души желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Меньшикову М. О., 20 января 1894*
1377. М. О. МЕНЬШИКОВУ
20 января 1894 г. Мелихово.
Ст. Лопасня. 20/I 94.
Многоуважаемый Михаил Осипович, мне прислали из Москвы Вашу телеграмму*. На пути, вероятно, она встретилась с моим письмом, и так как это письмо уже дало Вам, хотя отчасти, ответ на Вашу телеграмму, то считаю излишним тревожить телеграфное ведомство и возвращаю Вам квитанцию № 21. Тем более, что уже прошло 5 дней и моя телеграмма всё равно запоздала бы.
И. И. Горбунов, вероятно, ослышался или не понял меня. Помнится, у нас был разговор о рассказе, давно уже напечатанном. Был у меня один маленький рассказ, Ивану Ивановичу неведомый, но я уже сдал его в «Русские ведомости»*. Во всяком случае благодарю Вас за внимание. Желание Ваше исполню при первой же возможности. Буду иметь Вас в виду, как говорят особы первых четырех классов.
В марте, вероятно, уеду в Крым*. Желаю Вам всего хорошего и прошу извинить за скуку, какую я причиняю Вам своими обещаниями, в которые Вы, по всей вероятности, давно уже потеряли веру.
Где теперь Дедлов? Мне нужно его видеть или написать ему*. Не будет ли он в Москве? А если он в Петербурге, то где живет?
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
Щепкиной-Куперник Т. Л., 20 января 1894*
1378. Т. Л. ЩЕПКИНОЙ-КУПЕРНИК
20 января 1894 г. Мелихово.
20-го янв.
Милая Таня, не сердитесь на меня. Приезжайте сегодня или завтра в Мелихово, выпьем мировую — и баста. Будьте же умницей.
Житель «Лувра» (№ 54)*
А. Чехов.
P. S. Буду ждать.
Суворину А. С., 22 января 1894*
1379. А. С. СУВОРИНУ
22 января 1894 г. Мелихово.
22 янв.
Я в Италию не могу, так как это влезло бы мне в тысячу, а таковой у меня нет; брать же взаймы надо погодить до поры до времени. Я надумал так: 20-го марта я поеду в Гурзуф* и буду там дышать до 20 апреля, а потом назад домой. В Гурзуфе ничего не делать и гулять, а в дурную погоду писать пьесу*. Конечно, это, т. е. поездка в Гурзуф и житье там, не обещают особенных прелестей и для такого аристократа, как я, слишком мещанисты… но что делать? На безрыбье и рак рыба. Буду ходить по саду Петра Ионыча* и воображать, что я опять на Цейлоне*.
Что Потапенко? Что его пьеса?* Взял ли он аванс? Я боюсь, чтобы его не обидели гг. Крыловы и прочие. После того, как выяснилось, что государь не будет на его пьесе, вся эта публика перестанет слащаво улыбаться и повернется к нему задом. А ведь он новичок в этих делах, хоть и в Париже живал*. Ему жутко сделается, особенно если пьеса не будет иметь успеха.
Сергей Николаевич не высылает мне «Исторического вестника»*. Очевидно, потерял веру в то, что я когда-нибудь пришлю ему повесть. Не может ли он высылать мне «Вестник» в счет тех мемуаров, которые я оставлю после смерти? Я накатаю 50 печатных листов.
Что Плещеева фамилия?
Будьте здоровы. Едут на станцию и подгоняют меня.
Ваш А. Чехов.
Суворину А. С., 25 января 1894*
1380. А. С. СУВОРИНУ
25 января 1894 г. Мелихово.
25 янв.
Потребуйте 1 и 2 №№ «Врача» и прочтите там «К вопросу о половых сношениях». Статья написана каким-то благодушным человеком, не подписавшим своей фамилии «вследствие весьма законного и справедливого требования жены»*. Это в Вашем вкусе, т. е. в статье Вы найдете несколько любезных Вам мыслей. Тут речь идет о той печати, какую кладут на молодость и человеческий гений половые сношения. Вы, создавший девицу*, которая поблекла и потухла после совокупления, должны послать этому благодушному автору воздушный поцелуй. Непременно и пожалуйста прочтите.