2) Редакция желала бы получать из московского магазина продающиеся у Вас пьесы и книги со скидкою, какую Вы делаете для книжников и фарисеев; скидка эта необходима, ибо сам «Артист» занимается продажею пьес, которые выписывают у него театры и салоны. За это он обещает печатать у себя объявления о всех пьесах и книгах по искусству, продающихся у Вас, печатать заодно с теми пьесами, к<ото>рые продаются в редакции.
Просят скорейшего ответа*, конечно, утвердительного. Когда приедете в Москву, познакомьтесь с Куманиным, редактором «Артиста». Дело стоит солидно, хотя и не широко. Хотят печатать уж второе издание первых книжек.
У нас мороз, но снегу нет. Жду с нетерпением Вас и нарочно величаю вашим превосходительством, чтобы это напомнило Вам «Славянский базар»*. Извозчики в Кудрине уж и меня величают превосходительством.
«Артист» издается бестолково. Нет редактора. Денег тратят много, а не догадаются пригласить меня в редакторы (по 1000 руб. в м<еся>ц). Первым делом я наложил бы лапу на Гольцева и Стороженко. У меня зуб на профессоров, хотя я и знаю, что они прекрасные люди. Как у авторов, у них нет смелости и много важности.
Помните, что я жду Вас. В день выезда телеграфируйте мне, я приеду в «Слав<янский> базар».
Насчет головной боли. Не пожелаете ли Вы посоветоваться в Москве с Захарьиным? Он возьмет с Вас сто рублей, но принесет Вам пользы minimum на тысячу. Советы его драгоценны. Если головы не вылечит, то побочно даст столько хороших советов и указаний, что Вы проживете лишних 20–30 лет. Да и познакомиться с ним интересно. Тип.
Вышли лекции Захарьина*. Я купил и прочел. Увы! Есть либретто, но нет оперы. Нет той музыки, какую я слышал, когда был студентом. Из сего я заключаю, что талантливые педагоги и ораторы не всегда могут быть сносными писателями. Если я напишу рецензию об его лекциях и напечатаю ее в «Новом времени», то он ничего не возьмет с Вас за визит. Но я этого не сделаю. Зачем Вас баловать?
Будьте здоровы и бодры, и да хранят Вас ангелы небесные.
Анне Ивановне мой сердечный привет. Мне ужасно хочется поговорить с нею.
Ваш А. Чехов.
Оболонскому Н. Н., 29 или 30 ноября 1889*
733. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ
29 или 30 ноября 1889 г. Москва.
Influenza, овладевшая всем моим существом, лишает меня возможности посетить Вас и рекомендовать Вам возможно скорее приобрести 4940 № «Нового времени» (вторник), где напечатан рассказ, украшенный инициалами Вашего имени.
Да погибнет influenza и да здравствуют великие люди, в том числе и мы с Вами! А в каком положении Ваша любовь?
А. Чехов.
На конверте:
Здесь,
Петровка, д. Кабанова
Доктору Николаю Николаевичу
Оболонскому
от признательной пациентки.
Оболонскому Н. Н., ноябрь-декабрь 1889*
734. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ
Конец ноября или начало декабря 1889 г. Москва.
Страдающий инфлуэнцею, осложненною месопотамской чумой, сапом, гидрофобией, импотенцией и тифами всех видов, сим имеет честь уведомить нашего маститого поэта Н. О., что стихотворения его, в которых я и все мои ближние обозваны пошлыми и жалкими людьми, будут напечатаны* в «Живописном обозрении» в начале января 1890 г.
С почтением
Блок и Кo*.
Кондратьеву И. М., 2 декабря 1889*
735. И. М. КОНДРАТЬЕВУ
2 декабря 1889 г. Москва.
2 декабрь 89.
Уважаемый Иван Максимович!
Будьте добры записать в члены Общества* Николая Михайловича Ежова, автора следующих классических пьес:
«Енотовый мопс», шутка в 1 действ<ии>.
«Спортсмен и сваха», ком<едия> в 1 действ<ии>.
Его адрес: Москва, Плющиха, д. Коптева.
Прилагаю 15 рублей и афишу.
Уважающий
А. Чехов.
Киселевой М. В., 3 декабря 1889*
736. М. В. КИСЕЛЕВОЙ
3 декабря 1889 г. Москва.
3 декабрь.
Многоуважаемая Мария Владимировна!
Сегодня утром явился ко мне некий гусь от кн. Урусова и просил у меня небольшой рассказ для охотничьего журнала*, издаваемого оным князем. Конечно, я отказал, как отказываю всем, прибегающим с мольбами к подножию моего пьедестала. В России есть теперь две недосягаемые высоты: вершина Эльборуса и я.
Получив отказ, княжеский посол сильно опечалился, едва не умер с горя и в конце концов стал умолять меня рекомендовать ему писателей-беллетристов, знакомых с охотою. Я подумал и очень кстати вспомнил об одной писательнице, которая мечтает о монументе и вот уж год как больна от зависти к моей литературной славе. Короче говоря, я дал Ваш адрес, и на днях Вы получите приглашение* прислать к январю охотничий рассказ, конечно, небольшой, полный поэзии и всяких красот. Вы не раз наблюдали охоту с гончими, псковичей* и проч., и Вам не трудно будет создать что-нибудь подходящее. Например, Вы могли бы написать очерк «Иван Гаврилов» или «Раненая лось»* — в последнем рассказе, если не забыли, охотники ранят лось, она глядит по-человечьи, и никто не решается зарезать ее. Это недурной сюжет, но опасный в том отношении, что трудно уберечься от сантиментальности; надо писать его протокольно, без жалких слов, и начать так: «Такого-то числа охотники ранили в Дарагановском лесу молодую лось»… А если пустите немножко слезы, то отнимете у сюжета его суровость и всё то, что в нем достойно внимания…
Я учу Вас, как писать. Вы скажете: это дерзость! Пусть так. Вы не можете себе представить, какое наслаждение сознавать себя великим и злорадствовать над завистниками!
В случае, если Урусов пришлет Вам приглашение и Вы согласитесь, то в ответном письме не забудьте сделать следующий P. S.: «Что касается моих условий, то для Вашего журнала я не буду делать исключений и возьму с Вас 80-100 руб. за лист — обычный журнальный гонорар».
Не пора ли Вам выздоравливать?
У меня форменная инфлуэнца.
Передайте мой сердечный привет Алексею Сергеевичу, Василисе и Елизавете Александровне.
Душевно преданный
А. Чехов.
Вся моя фамилия кланяется.
Суворину А. С., 5 декабря 1889*
737. А. С. СУВОРИНУ
5 декабря 1889 г. Москва.
5 дек.
Выпал снег.
Будьте добры, скажите в телефон, чтобы контора выслала мне гонорар за «Обывателей». Чёрт подери, нет денег. «Северн<ый> вестн<ик>», очевидно, бедствует, так как не выслал мне еще половины гонорара за мой рассказ* — это между нами. Жаль.