Если позволит здоровье, 31-го или 1-го я уезжаю на юг. Прощайте. Желаю Вам жития мирна и безгрешна, ложа нескверна, здравия, спасения и во всем благого поспешения. Пишите мне почаще и побольше по адресу: «г. Таганрог, Конторская улица, дом М. Е. Чехова»*. В 1-й день Пасхи я буду уже там.

Гонорар тоже в Таганрог.

На юге я постараюсь писать поменьше. Это значит, что я буду писать мелочи, из коих добрую половину буду присылать Вам.

Возвращусь я в июне и тотчас же поеду к Вам на дачу. (Село Ивановское на Неве… так?)

Я недоумеваю: как может Салаев торговать Вашими и моими книгами, если в Москве не слышно про них? Без реклам нельзя. Не говоря уже про мою книгу^*, Вам следовало бы прорекламировать в Москве все свои издания^*, да не в одном «Листке», но и в «Русских ведомостях», в «Будильнике», который читают смеющиеся люди, в «Курьере»… Чем уступать Петровскому 50%, гораздо выгоднее рекламироваться. Вы, насколько я понимаю Вас, не верите рекламе, а потому жалеете для нее бросить деньги. «Осколки» и осколочные издания меньше всего рекламируются — достаточно видеть это, чтобы заметить Ваше нерасположение к газетным объявлениям. Сейчас видно, что в Вас мало американского духа. По-моему, издательство — риск, а где один риск, там следует решаться и на другой — на рекламу, которая должна быть солидна. На Вашем месте, я даже открыл бы в Москве лавочку — «Контору Осколков» — маленький книжный магазин.

Впрочем, всё это скучно, как плохая погода.

Семья будет жить на даче в Воскресенске. Я хотел приискать что-нибудь поновее, но ввиду своего отъезда отложил хлопоты до будущего сезона. Семья мечтает, что в 88 году я повезу ее для дачного жития на берег Азовского моря. Это, конечно, возможно, особливо ежели найдутся бесплатные билеты для проезда. Из Харькова я вышлю Вам письмо^*: закрытое — если останусь на день в Харькове, и открытое — если поеду мимо Х<арькова>. А теперь прощайте. Поклонитесь Вашим и пишите.

Ваш А. Чехов.

* Адрес для телеграфа: Таганрог, Чехову.

250. П. Г. РОЗАНОВУ^*

Конец марта, до 30, 1887 г. Москва.

Милейший мой collega и благоприятель Павел Григорьевич! Знать, нам не суждено повидаться в этом году. Всё время собирался к Вам потолковать, но увы! то некогда было, то в Питер ездил, то болел… Недавно вернулся из Питера, а 31-го марта опять уезжаю, на юг. Приходится поневоле отвечать Вам не визитом, а письмом…

Насчет «Врачебного быта»^* я беседовал в Питере со сведущими людьми. По их мнению, это издание не пойдет уже по одному тому, что материала едва хватит на 5–6 №. Помещать статьи таких полуграмотных маньяков, как д-р Эберман, невозможно, а грамотных врачей-публицистов пока взять негде.

Я рад, что Вы, шипучий человек, не отказались от мысли о медиц<инской> газете. Но к чему Вам врачебный быт? Не полезнее ли издавать что-нибудь специально медицинское?

Я слушал Ваш реферат на съезде^*. Вопрос, затронутый Вами, почтенен, и я радовался за Вас, хотя и досадовал, что Вы писали реферат без помощи какого-нибудь ученого юриста-законоведа. Впрочем, об этом поговорим. Почтение Вашей супруге. Прощайте.

Ваш А. Чехов.

Мой адрес: г. Таганрог, Конторская ул., дом М. Е. Чехова. Если напишете, отвечу.

Вы ужасно далеко живете! Съездить в Полтаву гораздо легче, чем к Вам.

На обороте: Доктору

Павлу Григорьевичу Розанову.

251. Н. А. ЛЕЙКИНУ^*

30 марта 1887 г. Москва.

Получил я Ваше письмо не 31, а сегодня, 30, добрейший Николай Александрович! Спешу писать покороче, ибо строчу в «Нов<ое> время»^*.

«Кот» в Вашем распоряжении^*.

Деньги, рассказ и письмо Вам вчера посланы^*.

Гонорар 13 рублей^* пусть Билибин вышлет мне вместе с апрельским гонораром в мае.

Я еду 1-го или 2-го, но не позже.

В Таганроге буду ждать Ваших писем, а пока жму Вам руку и пребываю

Ваш А. Чехов.

252. М. П. ЧЕХОВОЙ^*

3 апреля 1887 г. Орел.

Я в Орле. 4 часа 50 мин. утра.

Пью кофе, похожий вкусом на копченого сига. На полях снега нет. Ехать не скучно. Нет конвертов, потому не шлю дневник. Во всем слушайтесь Ваню. Он положительный и с характером.

Поклоны всем.

А. Чехов.

На обороте: Москва,

Кудринская Садовая, д. Корнеева

Марии Павловне Чеховой.

253. М. П. ЧЕХОВОЙ^*

4 апреля 1887 г. Славянск.

Суббота, 7 часов утра. Славянск.

Туман и облака. Не видно ничего. Птицы, крокодилы, зебры и прочие насекомые попрятались. Спал я великолепно. Компании во всю дорогу попадались хорошие. Христос воскрес! Ведь это письмо Вы получите на 2–3 день праздника. Из Таганрога пришлю большое письмо. Вижу хохлов и биков. Интеллигенты, снующие по вагонам, напоминают камбурят^*. Паршивенькие такие.

Votre à tous

А. Чехов.

На обороте: Москва,

Кудринская Садовая, д. Корнеева

Марии Павловне Чеховой.

254. Н. А. ЛЕЙКИНУ^*

7 апреля 1887 г. Таганрог.

7-го апреля. Таганрог.

Христос воскрес, милейший Николай Александрович! Письмо Ваше получил вчера. Принес его мне почтальон в рыжем пальто и с добродушной рожей; сдав письмо, он положил свою сумку около таза на скамейку и сел в кухне пить чай, нимало не беспокоясь об адресатах. Совсем Азия! Такая кругом Азия, что я просто глазам не верю. 60 000 жителей занимаются только тем, что едят, пьют, плодятся, а других интересов — никаких… Куда ни явишься, всюду куличи, яйца, сантуринское, грудные ребята, но нигде ни газет, ни книг… Местоположение города прекрасное во всех отношениях, климат великолепный, плодов земных тьма, но жители инертны до чёртиков… Все музыкальны, одарены фантазией и остроумием, нервны, чувствительны, но всё это пропадает даром… Нет ни патриотов, ни дельцов, ни поэтов, ни даже приличных булочников.

В субботу я еду в Новочеркасск, где шаферствую у одной богатой казачки^*. Опившись донского, я вернусь в Таганрог и 14 еду к Донцу. Вы все-таки продолжайте мне писать в Таганрог.

Маленькая просьба: возможно скорее справьтесь у Вашего чернобородого массажиста, какое практическое руководство по массажу считается лучшим?^* Ответ его благоволите написать на бланке открытого письма и послать по адресу: г. Таганрог, доктору Ивану Васильевичу Еремееву. Этим Вы меня премного обяжете, ибо я и мой collega будем в мае массажировать одного толстяка. Пожалуйста, не забудьте.