— Античный рок, — он усмехнулся в ответ. — Скрещенье и свершенье судеб. Знаете, что я понял вот прямо здесь? Не всякая победа выражена во внешних знаках. Не вся слава достается победителям: нередко лучшей ее частью завладевают побеждённые.

— Готово, пан и пани! — послышался голос. — Выволокли коняки карету на сухое место, благо и дождить перестало, и землица насквозь прогрелась.

— Поедемте, пане Ромуальд, — она взяла его под локоть, но руку ее учтиво отстранили.

— Нет. Я очень кстати вспомнил, что приказал моим людям при отступлении: укрыться в глубине пущи и пробираться в Польшу поодиночке. Наверняка есть такие, кто ждёт меня в каком — нибудь из здешних сёл. Вот они и будут моими спутниками.

«Да, спутники у тебя всяко будут», — прошелестел дуб, заботливо укрывая вужалок в своей кроне.

— Прощайте, пани, — Траугутт повернулся и пошагал в глубину леса молодым, упругим шагом.

Кот и женщина долго смотрели ему вслед.

— За это придётся много заплатить, ох, много! — сказал тот. — И ему, и тебе, пани. Его подвесят за шею, да и ты неведомо каким чудом в живых останешься. Постылого мужа за твою вину сошлют в дальние края, туда же загонят и любимого братца. Разорённую усадьбу потеряешь, каплицу едва с земли не сотрут, где ты будущего пана диктатора от ищеек прятала. Но вернёшься под родной, отчий кров, где о твоем рождении первый в году соловей возвестил, и там проживёшь остатние годы. По всему здешнему краю курганы с крестами станут, как после Чёрной Смерти, а под каким из них твой коханый закопан — так и не узнают вовеки. Одна Слава о нём и братьях его возглашать будет во все страны.

— Пусть будет, — проговорила она с упрямством. — Пускай сбудется. И хорошее, и дурное вровень.

— Ох, негоже так, — кот повертел круглой башкой, очевидно, высматривая своих «паненок». — Без обороны тебя оставляем. Вот, возьми, что ли, и от меня подарунок.

Решительно смотал с себя пояс, сложил поплотней и вручил свёрток Эльжбете:

— Сохрани. Хотя эта украса и без того ни в тебе не растворится, ни из дому не пропадёт.[5] Будешь жить долго-предолго, измараешь плодами своего гения тысячу стоп лучшей писчей бумаги, бедна будешь, славна будешь. По всей Польше, по всей России и всей Литве.

Апонасу удалось развернуть их экипаж без большого труда, и теперь они возвращались домой. Дождь утихомирился, чудесное видение потускнело и казалось юной женщине сном — прикорнули у ствола мирового древа и задремали на том абрусе, изрядно теперь смятом и даже как будто со следами золы. Впереди маячила мужицкая спина, чуть сгорбленная, будто не карету, а простые деревенские «колёса» с перекинутой поперёк осей суковатой доской волочили его коники по распутице или соху по неподатливой пашне: день ото дня, год от года.

«Неужели правда, что я научусь сочинять истории? — с некоей печальной улыбкой в душе подумала пани. — Тогда первая из них будет про таких вот крестьян, „хлопов“ или „хамов“. Повесть о тех, кому нужен был клочок пашни, чтобы прокормиться, а не наши вечные шляхетские подвиги — оттого и не пускали они моих подруг в свои хаты. О тех тихих героях, кто возделывает землю, удерживает на своей спине хмурое небо и украшает их оба многоцветием своих сказаний».

…Что за птицы такие машут широким крылом под самыми облаками — огромные, серые? — спросила кучера госпожа Элиза Павловская, по мужу Ожешко.

— То не птицы, то гарцуки[6], пани, — ответил он. — Духи злого ветра. Быть вскорости великой непогоде.

© Copyright: Тациана Мудрая, 2012

Примечания, что в рассказе соответствует истине и что — натяжки

1

Фамилия Тележук найдена в повести Ожешко «Гекуба», однако показалась мне отчасти неверно огласованной переводчиком, отчасти смешновато звучащей и оттого исправлена. Может, и зря.

(обратно)

2

Юная Элиза Ожешко в самом деле прятала у себя в усадьбе и в каплице и отвозила то ли больного, то ли раненого Траугутта к польской границе. Остатки его войска могли, по его же совету, действительно скрываться в Беловежской Пуще.

(обратно)

3

Вначале в тексте было якобы чужеродное «лосины» — отражение в глазах Траугутта известнейшей русской моды времен Крымской войны. Он, «по легенде», слегка русский. Но поскольку это слишком гламурно — заменила громоздким описательным оборотом. Оставляю за собой возможность переправить назад.

(обратно)

4

Диктатором стать ему предложили, но уже гораздо позже, когда в Польше поднялась вторая волна восстания.

(обратно)

5

Слуцкий пояс в самом деле существовал — родовое достояние Павловских. Мне показалось интересным обыграть сие обстоятельство.

(обратно)

6

Из задействованных фольклорных персонажей определенно «существуют» вужалки, Жыж и Купальский Дедок, сказки о Вазиле имеются, но сам он, как копша, гарцуки, жабалака и кошколачень, признаётся плодом почтенной мистификации.

(обратно)