Вечерело. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо близ горизонта в кроваво-багряный оттенок. Листва на деревьях будто полыхала в огне. Можно было наблюдать, как садится солнце, однако оно лишь слегка касалось горизонта, поэтому до наступления темноты было больше часа.

Но для кого-то этот закат был последним.

На центральной площади довольно большого городка Магнолия, собралось практически всё его население. Люди ждали начала «представления».

В самом центре площади было подготовлено некое возвышение для проведения предстоящей христианской казни. Назвать это сооружение эшафотом все же нельзя, ведь оно было небольшим. В центре этого сооружения были видны женские фигуры. Их было две.

Обе побитые, в синяках и засохшей крови, перемешавшейся с грязью. Они были очень худы, и не естественно бледны, будто не видели солнечного света достаточно большое количество времени.

У одной из них нога была неестественно согнута, такое ощущение, будто кость сломана, а место перелома на коже было синим. Из-за неестественного цвета волос девушки, она казалась еще более бледной. Ключицы сильно выделялись, уж слишком она была худа.

У второй тело было изуродовано. Ее избивали несколько дней, столько синяков и ссадин. Светлые волосы были засалены, и небрежными патлами закрывали лицо. Некогда белое платье было изорвано на ней, открывая правую грудь, на которой присутствовал синяк. Ребра выпирали вперед. На щеке был синяк. Ступни ног были в засохшей крови.

Эхом раздалась последняя просьба священника признаться в своих грехах и связи с дьяволом, как духовной, так и телесной. Светловолосая девушка не удержалась в смешке, а другая с волосами цвета заката лишь хмыкнула.

«Сжечь ведьм» те два слова инквизитора, ради которых все здесь и собрались.

Один из присутствующих инквизиторов поднес огонь к сухим веткам, на которых сидели девушки. С безразличным лицом, парень поджег ветки и отошел.

Огонь полыхал ярко, уродуя девушек, обвиненных в колдовстве и связи с дьяволом. Но они не издали ни звука.

Яркие языки пламени жадно обнимали грешниц, тонкая кожа светловолосой тлела быстро, волосы подхватил огонь. У второй грешницы огонь с жадность пожирал сломанные ноги, волосы цвета крови сливались с самим огнем. Обе подняли глаза, устремив взгляд в небо. Взгляды теплых карих и красно-коричневых глаз не выражали ничего, ни боли, не отчаяния, ни страха, ни еще чего-нибудь. Они были пусты, словно души девушек давно были мертвы.

Воспламенившееся волосы больше не заслоняли их бледные лица, что в свете огня не казались такими уж бледными. Яркие краски огня отражались на бледной тонкой коже, словно в зеркале. И хотя кожа на лице начала тлеть, теперь можно было без труда определить, кто это.

«Наконец Пресвятой Инквизиции удалось поймать одних из самых опаснейших ведьм Фиора. Дамы и господа, на ваших глазах приняли свою судьбу Эльза Скарлет и Люсьена Хартфалия. Да простит их грешные души Господь Бог».

— Неееет! — Проснувшись в холодном поту, прокричала кареглазая девушка. Поняв, что все это было не наяву, она судорожно убрала упавшие на лицо прядки голубых коротких волос и схватилась за голову. В глазах читался ужас. В это мгновение в темную комнату ворвались две друг на друга похожие девушки. Одна из них приказала второй зажечь свечу, чтобы осветить комнату, а сама ринулась к сходящей с ума от страха и ужаса девушке.

— Леви, Леви посмотри на меня! — Встряхнув за плечи ту самую Леви, воскликнула новоприбывшая девушка. Одета она была в красивое, недорогое, сиреневое платье, светлые, почти белые волосы были распущены и были ниже середины спины. Леви сконцентрировала на пришедшей девушке взгляд и немного успокоилась. Но не отошла от шока.

Полумрак комнаты осветила свеча. Девушка, на вид лет шестнадцати, что держала свечу, поставила ее на прикроватную тумбочку и присела на пол около кровати Леви. Одета она была в ночное, белое хлопковое платье, видимо девушка готовилась ко сну, когда услышала крик.

— Опять видение? — тихо спросила она, поправляя прядку коротеньких, выбившихся из-за ушка, светлых-светлых, почти белых, волос.

Леви перевела взгляд с длинноволосой девушки в сиреневом платье на шестнадцатилетнюю, похожую на нее внешне, девушку, которая сидела около кровати. Однако, ужас и испуг, застывший в глазах Леви, ответил сам за себя.

День подходил к концу. Не было уж той изматывающей жары, наоборот, веяло прохладным летним ветерком. И, несмотря на то, что лето подходило к концу, всё равно продолжала стоять жара. И в правду, лето выдалось жарким. Но на пороге осень, а это самое богатое красками время года. Да и самое любимое многими жителями королевства Фиор. Магнолия, хоть и не столица, а город большой, да и расположен всего в несколько сотен километров от столицы — города Эра. Поэтому, чтобы проехать в столицу, или же покинуть ее, люди проезжали через Магнолию. Это своего рода плюс для торговцев и владельцев гостиниц. Нужно же где-то останавливаться на ночь, и что-то покупать, ту же еду или одежду.

Миражанна Штраус была владелицей гостиницы, перешедшей ей от бывшего владельца — доброго старичка по имени Макаров Дрейар. Макаров подобрал Миражанну на улице, её тогда поймали на воровстве и обвинили во всех смертных грехах, Бог весть, что с ней сделали, если бы не он. Макаров пригласил Миражанну с её младшей сестрой Лисанной и братом Эльфманом в свою гостиницу Фейри Тейл. Конечно, у Макарова был внук, но он предпочел стать инквизитором, поэтому гостиница досталась Миражанне. Сам Макаров продолжал жить в гостинице, просто всеми делами занималась Миражанна. Однако это была не простая гостиница, Фейри тейл — это убежище для людей со сверхъестественными способностями, которых так тщательно ловила Святая Инквизиция.

В основном, конечно, в своей «нечестивости» признавались все, даже те, кто не обладал магией. Просто иначе ужасные пытки продолжались и измученные люди не доживали до суда. Те, кто признался, чтобы избежать пыток, был предан христианской казни, то есть без пролития крови, а это, как известно, сжигание на костре. Так же считалось, что нечестивые, сожженные в огне, не смогут воскреснуть.

Лексас — внук Макарова, знал о том, что его дед укрывает ведьм от инквизиции, но молчал. Дрейар младший знал, что малолетние девчонки, умеющие предсказывать будущее, вроде той же Леви, не опасны для общества. Что касается Лисанны, её умение перевоплощаться не опасно, тем более, Лисанна очень добрый человек, и у нее даже мысли не возникнет, чтобы причинить кому-то зло. Эльфман магией не обладал, он учился на врача последний год в столице, приезжал по возможности в Магнолию, чтобы увидеть сестер и всех остальных. Что касается Миражанны, никто не знал о её дьявольских способностях, кроме Макарова, Лексас был убежден, что она самая обычная девушка. Ну и последняя — Венди Марвел — двенадцатилетняя девчонка, способная лечить своей магией. Опасности никто из них не представляет, поэтому сдавать их инквизиции не к чему.

Леви попала в Фейри Тейл в четырнадцать. Родители умерли от болезни, она бродила по улицам, просила милостыню, но не воровала, Леви была не способна украсть. Будущее она умела видеть еще с детства, однако вызывать видения не могла, они приходили сами. Видения всегда были четкими, если событие, которое она предсказывала, должно было произойти скоро, если это должно было случиться больше, чем через год — видения были размыты. Любое видение — это лишь вариант возможного будущего, а потому его можно изменить. Леви всегда старалась предупреждать людей о плохих видениях, именно так она встретила Миражанну. На улице, когда Леви подошла к ней, чтобы попросить немного еды, она увидела, что Штраус старшая вскоре простудится и сляжет в постель на две недели. Леви описала Миражанне всё своё видение. При каких обстоятельствах та заразиться, и что именно горло будет болеть, а так же жар. Миражанна поняла, что Леви предсказательница, поэтому пригласила МакГраден в гостиницу работать. Леви согласилась, и вскоре узнала об истинном назначении гостиницы.