Господи!Прошу Тебя об одном — сохрани от злых людей эту чистую, добрую девочку, сохраниеё вообще от всякой беды, от всякого зла! Если можно… Ты знаешь, Господи, я непривык получать такие подарки, я всё привык зарабатывать тяжёлой работой, но,если можно, подари мне счастье быть всегда рядом с этой девочкой, любить её,беречь, охранять, заботиться о ней! Она ведь тоже мало видела в своей короткойжизни радости, простой человеческой искренней любви! Я готов ей дать этулюбовь, я хочу ей дать свою любовь! Я готов ей отдать свою жизнь, если этосделает её счастливой, я готов, если надо, пожертвовать собой, мне не жалкосвоей жизни, жизнь солдата всё равно недорого стоит! Но, если можно, если Тывидишь, что я смогу сделать жизнь этой девочки счастливее, то сохрани и менядля неё, сохрани нас друг для друга! Я обещаю всегда верить в Тебя, я обещаюузнать всё, что нужно знать о Тебе, я обещаю Тебе жить так, чтобы заслужить тотдар, который Ты уже дал мне, и тот, о котором я сейчас прошу Тебя! Я верю, чтоТы можешь сделать все, о чём я Тебя прошу, и я прошу Тебя — сделай это,пожалуйста, Господи!

—Ты о чём думал сейчас? — спросила Сергея незаметно для него проснувшаяся Даша.

—Ты знаешь, чудо моё, я пробовал молиться! То есть я, наверное, молился, яразговаривал с Богом! Мне кажется, Он слушал меня! Это мой первый опытразговора с Богом, наверное, я что-нибудь неправильно говорил! Но я просил Егоо нас с тобой, чтобы нам быть вместе всегда и любить друг друга! Об этом можнобыло просить?

—Конечно, можно! Серёжа, Бога можно и нужно просить обо всём добром, правильном,хорошем! — девушка погладила тонкими нежными пальчиками его заросшую щетинойщёку. — Он любит всё хорошее, все, в чём проявляется любовь, и исполняетпросьбы о хорошем, если просишь его от чистого сердца! Ты такой колючий!

—Я побреюсь, когда-нибудь, — улыбнулся Сергей и поправил рукой спадающие ей налицо волосы. — Закрой глаза!

Девушказакрыла глаза и замерла. Сергей, слегка приподнявшись, бережно поцеловал еёзакрытые веки, лоб, кончик носа, легонько коснулся губами её губ.

—Теперь я знаю, что такое счастье, — он вновь откинулся головой на сено. —Теперь мне не страшно будет умереть за него!

—Не надо умирать, Серёжа! — девушка сверкнула на него испуганным взглядом. — Ненадо умирать для счастья, надо жить для него! Живи для меня, пожалуйста, живи!Серёжа, я теперь больше не смогу без тебя! Сделай, пожалуйста, так, чтобы тыжил и был всегда со мною!

—Я честно постараюсь всё для этого сделать, слово офицера! — Сергей ещё разпоцеловал Дашу в кончик носа. — А ты молись, чтобы у меня всё получилось, ты желучше меня знаешь, как это надо делать!

—Я всё время молюсь об этом! — девушка прильнула к нему и прижалась к его груди.— Серёжа! Я молилась, чтобы ты полюбил меня, и мы были вместе, с того момента,как ты вошёл в палатку утром и отдал мне свою одежду, а потом кормил менямакаронами с тушёнкой… Я уже тогда почувствовала, что ты мне родной!

—У тебя хорошо получается с молитвами, — улыбнулся Сергей, — давай потихонечкувылезать отсюда, батюшка, наверное, уже встал и ему пора нас везти, чтобыуспеть к началу службы.

Ониспустились с сеновала, свернули одеяла, весело отряхнули друг друга отприставших к одежде травинок, затем направились в сторону кладбища.

—Посмотри, как красиво здесь! — сказала Даша Сергею, когда они вошли накладбище. — И совсем не страшно! Здесь свой какой-то особый мир, какая-тоособая тишина…

—Стоп! — Сергей остановился. Его тренированное годами боевых действий звериноечутьё вдруг подало слабый, но ощутимый сигнал тревоги. — Так, солнышко моё!Сейчас ты подождёшь меня здесь, вот на этой лавочке в кусте сирени! Сидитихонечко и молись, хорошо? Ни звука не издавай и ничего не предпринимай безменя, что бы ты ни услышала! Поняла?

—Да, поняла, Серёжа! — кивнула девушка, послушно садясь на скамейку,спрятавшуюся в разросшихся кустах сирени. — Но ты недолго, да?

—Так быстро, как смогу! И вот ещё! — Сергей достал из кармана куртки пистолет,привычно проверил патроны в магазине. — Вот это я оставлю тебе! На всякийслучай!

—Ой, я его боюсь, Серёжа! — боязливо покосилась девушка на пистолет.

—Не надо бояться оружия, радость моя, убивает не оружие, убивает человек! — онпосмотрел девушке в глаза. — Пообещай, ради меня, сделать всё точно так, как ятебе скажу!

—Обещаю, Серёжа!

—Смотри! Держать его надо вот так, — Сергей показал ей, как должен пистолетлежать в руке. — Возьми! Вот так, держи крепко, но слишком сильно не сжимай,вот так, умничка! Теперь смотри! Если вдруг кто-то появится из тех, ты ихузнаешь, я думаю сразу, просто направь пистолет в сторону противника и нажимайсюда, на спусковой крючок! Пистолет дёрнется в руке в момент выстрела, но ты небойся, держи крепко и жми смелей! Здесь восемь выстрелов, ты сможешь защититьсебя!

Сергейвзял пистолет у Даши, передёрнув раму затвора, дослал патрон в патронник иснова вложил его девушке в руку.

—Серёженька, мне страшно! — посмотрела на него полными тревоги глазами девушка.

—Не бойся ничего! Я позову тебя, когда увижу, что всё в порядке! Помни, всякий,кто будет приближаться и не позовёт тебя моим голосом, — враг!

—Я поняла, Серёжа, ты можешь идти спокойно! — Даша тряхнула головой, словноотгоняя страх. — Я сделаю всё так, как ты сказал!

—Ну, пока, счастье моё! — Сергей, нагнувшись, поцеловал её в лоб. — Я скоро,молись!

Имягкими неслышными шагами разведчика направился по тропинке в сторону храма.

ГЛАВА 23. ИГУМЕН ИЗ ПОКРОВСКОГО

Недоходя до храма метров шестидесяти-семидесяти, Сергей остановился, внимательноприглядываясь к окружающей обстановке. Кругом всё было спокойно. Тем не менеезвериное чутьё продолжало усиленно подавать сигнал тревоги — что-то не так, что-тонеладно! И почему священник, обещавший сам разбудить их рано утром, не пришёл ксеновалу, хотя уже давно рассвело? Может, он, после вчерашнего питья, никак непроснётся? Не похоже, прощался он практически трезвый…

Сергей,осторожно перемещаясь за кустами, подошёл к домику священника с задней стороны,приподнявшись, заглянул в маленькое окошко. В домике было темно из-за опущенныхзанавесок, ничего нельзя было разглядеть. Сергей потрогал рамы, осмотрел петли,толкнул форточку. Окно было закрыто на все засовы, открыть его снаружи, неразбив стекла, не представлялось возможным. Придётся всё же заходить в дверь,перед которой находится хорошо просматриваемое и — Сергей автоматически отметил— простреливаемое пространство. Но других вариантов не было. Сергей тихоньковышел из-за угла дома и, оглядевшись, взошёл на крыльцо. Дверь была не заперта.

—Вон он! Это точно он, стреляй, Эдик! — Якуб разглядывал взошедшего на крыльцоСерёгу сквозь кусты кладбищенского орешника в маленький мощный бинокль. — Я жеговорил, что он вернётся к попу за сумкой с вещами! Где же девка? Почему её нетс ним?

—Зачем стрелять, он сейчас войдёт и будет в капкане, — ответил латыш, глядя наСерёгу в оптический прицел короткой снайперской винтовки-автомата ВСК 94. —Надо подождать девку, либо она придёт сюда за ним, либо он сам, выйдя из дома,отправится к ней. Там и завалим обоих, это лучше, чем бегать потом искатьвторую цель по всем окрестностям!

—Согласен! Подождём! — Якуб продолжал смотреть на закрывшуюся за вошедшим в домСергеем входную дверь.

—Может, не будем стрелять, а? — тихо спросил лежащий рядом с ним в кустахМагомед. — Я хочу ему глотку резать! Медленно резать!

—Тебе одного попа мало? — усмехнулся Якуб. — Ладно, сейчас посмотрим, какрасклад ляжет!

Сергейвошёл в дом, осторожно прикрыв за собой дверь. В доме пахло смертью. Он хорошознал этот запах по войне. Это не запах крови, не запах разлагающихся тел, этоособый, трудно передаваемый, но хорошо известный всем опытным фронтовикам запахсмерти. Сергей, включив периферийное зрение, осторожно шагнул в дом. Зрелище,представшее ему, содрогнуло бы любого, да и у Сергея, несмотря на его опытлицезрения мёртвых тел, болезненно сжалось сердце и кулаки.