Звукприближающейся машины возрастал. Сергей взглянул на Дашу.

Девушка,увидев пистолет сперва как будто обмерла, уставившись на манипулирующего соружием Сергея застывшим, вмиг остекленевшим взглядом, и вдруг, словно подкошенная,рухнула на колени, и, обхватив ноги спецназовца, захлёбываясь слезами,запричитала:

—Серёжа, Серёжа, Серёженька! Серёженька, миленький! У вас, у тебя, есть пистолет— пожалуйста, убейте меня! Я их боюсь! Серёженька! Застрели, застрели меня,пожалуйста! Только не отдавай меня им, не надо!!! Я не хочу быть проституткой вТурции, я не буду, я никогда не стану проституткой, я не хочу, пожалуйста,Серёжа, Серёженька, Серёжа!!! Убейте меня, пожалуйста, быстренько застрелитеменя, пока они не подъехали, скорее, скорее, скорее стреляйте, пожалуйста!!! Неотдавайте меня им!!! Серёженька-а-а!!! — её захлёбывающийся голос сорвался наисполненный ужаса крик, в нём слышалось такое отчаяние, такой страх, какогоСергей не слыхал ни разу за всю свою насыщенную криками боли и страха военнуюжизнь.

Онбыстро опустился на колени и, схватив кричащую девушку за голову обеими руками,прижал её трепещущие криком губы к своим, обветренным, растрескавшимся губам,вложив в этот неожиданный, безумный поцелуй всю свою уверенность, всюнерастраченную силу своей души.

Онасперва застыла, обомлев от неожиданности, потом, начав задыхаться, с широкораспахнутыми испуганными глазами попробовала освободиться от крепких рукСергея, заботливо, но твёрдо державших её взлохмаченную пшеничноволосуюголовку, затем вдруг ослабела и повисла обессилено, успев обхватить его крепкуюшею слабеющими хрупкими руками.

Сергейотнял от её губ свои и, не отпуская её головы из рук, сказал:

—Ну всё? Девочка моя, не бойся! Я не отдам тебя никому! С тобою всё будетхорошо!

—А они не убьют тебя? У них — я видела — тоже есть пистолеты!

—Слушай, девочка! — Сергей медленно, чётко разделяя слова, словно вбивая их в еёнаходящееся на грани помрачения сознание, произнёс:

—Они меня не убьют! Они не тронут тебя даже пальцем! Они ничего не смогут намсделать! Верь мне!

—Я верю, Серёжа! — вдруг успокоенным, но ещё слегка всхлипывающим голосомпрошептала Даша, вновь обхватывая руками шею Сергея и повисая на ней. —Пожалуйста, Серёженька, защити меня!

—Всё будет хорошо, девочка! — шепнул ей прямо в детское маленькое ухо Сергей,поднимаясь с колен и подымая девушку вместе с собой. — Войди в палатку и сидитам тихо-тихо! Всё остальное предоставь мне, я всё-таки солдат и знаю, какрешаются такие проблемы! Ныряй! — и он подтолкнул заплаканную девушку ко входув палатку. — И молись там своему «Го-го-споду». — Сергей улыбнулся, вспомнив еёкраткую ночную молитву. — Он тебе обязательно опять поможет!

Девушкаюркнула за полог и затихла.

Сергейповернулся в сторону преданно смотрящей на него собаки и, указав на ещёпокачивающийся полог палатки, коротко сказал: «Сторожи!»

Собакамолча села, преграждая собою полог.

Сергеймягкой, рысиной походкой вышел из-под тента к рвущемуся в его уши нарастающемурыку мотора.

Наполяну въехал большой чёрный джип с сильно затонированными окнами.

ГЛАВА 7. МРАЗИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ

«QXпятьдесят шестая», — отметил про себя Сергей. — Такие «джигитовозы» небронируют, пуля 7, 62 прошьёт его как картонную коробку. Неплохо встали —правым боком, двери откроются ко мне, кавказец должен сидеть справа напереднем, «телок» с пушкой за рулём, кто-то может быть сзади… Кто? Долбаныйдиректор детского дома? Вероятно! Денег он не получит без найденного товара,значит, поедет сам, чтобы не кинули, сказав, что не нашли. Кто там может бытьещё… Второй бычара? Вряд ли, не за мужиком охотятся, хотя… Кавказец храбртолпой, ещё одним быком подстраховаться может, да и девчонку сунуть между двумямужиками на заднее сиденье надёжней. Так, как работаем? Валить кавказца сразу,как ступит на землю? Хозяин мёртв — бык поумнее вряд ли начнёт стрелять,скорее, предпочтёт убраться без риска для собственного зада. Хотя, всёвероятно… Ладно, ждём!» — все эти мысли пронеслись в натренированном сознанииСергея за ту минуту, что машина, лениво переваливаясь по кочкам асфальтовымирессорами, остановилась и заглохла метрах в пятнадцати от палатки Сергея.

—Даша! — негромко позвал Серёга. — Ложись на спальник и не поднимайся, еслиуслышишь выстрелы, даже головы не поднимай! Не издавай ни звука, ни при какихобстоятельствах, и не выходи, пока я сам не позову, слышишь, девочка?

—Да! Хорошо! — раздался Дашин громкий шёпот.

Машинастояла беззвучно, никто из неё не выходил, сквозь наглухо затонированные окнане видно было ничего.

—Совещаются. Небось, «гайцам» за тонировку хозяин тачки только успевает бабкиотбивать, — легонько усмехнулся Серёга, — номерок-то не сильно крутой, «триольги» нынче уже не канает! Кто же ещё может быть сзади?...

Наконец,правая задняя дверь начала открываться. Серёга быстрым, почти незаметнымдвижением взвёл сквозь тельняшку ребристый курок «тэтэшника», тот, щёлкнув,замер на боевом взводе.

Дверь,наконец, открылась, из неё неуклюже вывалился курчаво-седовато-лысоватыймужичок, лет пятидесяти пяти, не русской, но и не кавказской внешности, одетыйв недорогой, слегка поношенный костюм, в очках, с небольшой папочкой в руках,которую он инстинктивно прижимал к животу. Оглядев стоящего рядом с палаткойСергея, мужичок сделал несколько шагов в его сторону.

«Директор,сука…» — безошибочно определил его бывший разведчик.

—Доброго вам утра, молодой человек! — слегка грассируя, обратился мужичок кСерёге.

—И вам не болеть! — ответил, улыбаясь, Сергей.

«Нефакт, что это утро будет добрым для тебя, мразота! А может быть, и для меня…»

—Вы тут не встречали девчушки, лет шестнадцати с небольшим, такой белокуренькой!— мужичок, не замечая ёрничества Сергея, обратился к нему с вопросом.

—Чужих не видел! — отвечал Сергей.

«Толькобы он не заметил платья на верёвке! Как я его забыл убрать!»

Мужичокбыстро «отсканировал» глазами окружающее.

—Ну, может, всё-таки встречали? В голубеньком таком платьице, вот как у вас натросике висит!

«Увидел,гад! А ведь был шанс у тебя живым уехать, мразь!»

—В таком, как у моей жены? — переспросил чуть удивлённо Сергей.

—Да-да! В таком же точно! — тон мужичка был вежлив, но настойчив.

«Чувствуетсилу за спиною, тварь!» — отметил мысленно Серёга.

—А, может, ваша жена её видела? — настырно продолжал мужичок. — Вы попросите еёвыйти, я её спрошу!

«Ага!Прямо сейчас!» — усмехнулся про себя Сергей.

—Не! Не хочу её будить — спит крепко! Свежий воздух, ночь любви, там, всё такое!

—Вы лучше всё-таки разбудите «жену», — тон мужичка стал ощутимо жёстче,выпученные глазки сверкнули злобою из-под очков, — и выведите её наружу!

—Не, ну ты чо! Нельзя! Ночь любви, там, утомилась, всё такое! — почти в открытуюиздевался Серёга.

«Давай,сучара, разозлись, веди сюда абреков!» — мысленно подтолкнул ситуацию Сергей.

—Тогда с тобой поговорят другие, — отбросив псевдо-интеллигентность, злопрошипел директор, — и по-другому!

—А я чо? Да я ничо! Другие — вон чо, и то ничо! — издевательски скосил поддурака Серёга. — Другие так другие!...

Директормолча развернулся и направился к машине, обе передние двери которой открылисьодновременно ему навстречу.

«Шоуначинается!» — подумал Серёга и быстрым движением подвинул пистолет за поясом вболее удобное для выхватывания положение.

Изправой передней двери вышел молодой кавказец, по виду не старше двадцати пятилет.

«Молодой— значит, чей-то сынок или родственник, чужого салагу бригадиром не поставят.Это на перспективу хуже» — отметил для себя Сергей.

Одетбыл молодой кавказец в чёрную шёлковую рубашку с золотой застёжкой-цепочкой уворотника-стойки, поблёскивающий искоркой серый пиджак и чёрные, с бритвеннойстрелкой брюки, из-под которых торчали длинные лаковые носы вечерних туфель. Запоясом из искусственной крокодиловой кожи с инкрустированной стразами пряжкойпоблёскивал хромировкой — «мечта колумбийского нарко-барона» — Кольт М 1911 — спереливающимися перламутром накладками рукояток. Дорогая кожаная барсеткависела у него на ремешке, на левом запястье.