В этой книге читателей ждётвстреча как со знакомыми героями (отцом Флавианом, Алексеем, Ириной), так и сновыми персонажами. Писатель-священник помогает найти ответы на волнующиеправославного мирянина вопросы: об укреплении веры в Бога, о борьбе со страстями,о непрестанной молитве, а также о том, что меняется в жизни человека с егоприходом в православную церковь. В книге рассказано о паломнической поездке наАфон, позволившей героям ощутить живительную силу этих святых мест, соприкоснутьсяс миром величайших ценностей православия.

   АлександрБорисович Торик

 ФЛАВИАН

Жизнь продолжается

роман

ГЛАВА 1. РАСФУФЕНДЕР

— Лёша! Вытри Кирюше попу и подлей нам горячейводички в ванночку! Маша, не бери в рот шампунь! Лёша, возьми шампунь у Маши!Стёпа, не пугай Леночку лягушкой! Лёша, выпусти лягушку обратно в лужу! Стёпа,вымой руки после лягушки, а то будут бородавки! Лёша, зачерпни ему мыльной пеныиз Юлечкиной ванны и полей из ковшика во дворе! Леночка! Не плачь, лягушкидобрые, они даже царевнами бывают, я вам вечером почитаю! Юля, не нужно кидатьв Кирюшу мочалкой, я его уже вымыла! Кирюша, подай мне, пожалуйста, этумочалку! Не плачь, сейчас папа промоет тебе глазик от пены! Лёша!!!

Всё! Поставлю матери Евлампии памятник высотой сОстанкинскую телебашню, когда она вернётся из своего Старого Оскола с похорондвоюродной сестры!

Как она — одна! — «ты, Ирочка, отдохни, иди вгамачке полежи, тебе здоровье беречь надо, я сама сейчас быстренько управлюсь»— умудрялась перемыть в деревенских условиях нашу «зондер-команду», не повысивголоса ни на полтона?!

— Ира! Иду на помощь! Кирилл! Подставь глаз. Нереви, будь мужчиной! Сейчас мама домоет Юлю, и мы с тобой на рыбалку пойдём! ИСтепана с собой возьмём, если он не будет сестру лягушками пугать! Не будешь,Степан? Проси прощения у сестры!

— Папа, я побежал червяков копать! Ленка, простименя, Христа ради, окаянного! Папа! А что такое «окаянный»?

— Отверженный, Богом оставленный. Ты неокаянный, ты — просто разбойник!

— Ленка, прости меня, Христа ради, разбойника!Папа! Червяков на «кампосте» копать, или за навозом у тёти Гали?

— Копай на компосте!

— Стёпка! Я тебя, разбойника, за Христапростила! Папа, а меня с собой возьмёте?

— Возьмём, только, чур — лягушек не бояться! Икотёнка больше в бочке не топить!

— Папа! Я его плавать учила, а он царапался, и яего уронила не нарочно! Я больше не буду!

За воротами проурчал и заглох мотоцикл,скрипнула калитка.

— Дядя Семён! Дядя Семён! Папа! Дядя Семёнпришёл! Дядя Семён, а мы с папой сейчас на рыбалку пойдём! Ты пойдёшь с нами?

— Пойду, пострелята, пойду, мы сейчас папу,ненадолго, в командировочку отправим, а я вместо него с вами как раз нарыбалку-то и пойду! Помните наше местечко заветное-секретное, где Царь-Карась скарасятами живёт? Вот туда мы и пойдём, а я вам там ещё и про Царевну-Карасевнурасскажу, а, может, мы её там и увидим, а?

— Ура! Пойдём, пойдём, дядя Семён, а что такое«командировочка»? Это дочка командира, да?

Ну, вот! Взяли, вот так, и променяли папу наЦаря-Карася с Карасевной...

— Всё понял, Семён! Принимай бойцов подкомандование, я батюшке нужен, да?

— Угадал, Лексей, заводи свой вездеход, надобатюшку на требу срочно свозить, вроде кто-то помирать собрался, а мы тольковчера с батюшкиной машины коробку сняли с раздаткой вместе, сынок на переборкуувёз. Ты за мальцов не беспокойся, чай, не впервой с ними рыбачить. А вон уже иНина на подходе, Иришке по хозяйству подсобит. Езжай с Богом!

— Поехал! Ну, Господь вам в помощь! Всемслушаться дядю Семёна! Лена! В носочках в воду не заходи больше! Ириша,держись!

— Ангела-хранителя, Лёша!

Через пять минут мой «БТР», как называет егоотец Флавиан, с утробным рыком затормозил у церковной сторожки.

* * *

Про «БТР» (или «пепелац», «крокодил»,«динозавр», «расфуфендер» и прочее, и прочее) надо рассказать особо. Появилсяон у меня недавно, месяца два назад.

После приснопамятного попадания моеймногострадальной «Нивы» в канализационный колодец Семёнов сын Миша в своёмавтосервисе в Отрадном героически попытался вернуть ей прежнююработоспособность. Однако — «пошла геометрия» — и он, с моего согласия, продал«боевого коня» бригадиру «таджикстроя» в дачном кооперативе для перевозкистройматериалов и самих нелегалов-строителей.

Какое-то время я пользовался «баржой» —двадцатьчетвёркой-универсалом, выданной мне тем же Мишей в бессрочноепользование, что оказалось весьма кстати, с учётом резко увеличившегося составамоей семьи. Но и она, в достаточно жёстких условиях эксплуатации при постоянныхпоездках из Первопрестольной в любимое Покровское, стала проявлять свойственныевозрасту болезни — «старушка устала».

Я начал подумывать, чем заменить стольнеобходимое в семье транспортное средство. Нужно было что-то за приемлемуюцену, то есть — недорого, желательно полноприводное, приличное по объёму иколичеству посадочных мест, ну и — не сильно ломачее.

Словом, задачка, даже при нынешнем широкомвыборе на первичном и вторичном автомобильных рынках, не простая. Я, грешник,хоть и не люблю Господа беспокоить бытовыми просьбами, совестно как-то послевсех Его ко мне милостей, но даже разок воздохнул молитвенно:

— Господи! Помоги мне найти машинку подходящую,Иришку с детками в Покровское возить!

Воздохнул, и — забыл о своём воздыхании.

А Господь не забыл!

Дня через три после того воздыхания звонок:

— Лёха! Ты дома?

— Витька! Ты, что ли?

— Я. Жди. Через полчаса подъеду!

Вот так. Типичная Витькина манера. С детствакомандует. Мы с ним в одном дворе росли, в одной школе учились, в одноминституте. Только на факультетах разных. Он на экономический пошёл, его всякиетам финансы, бюджеты, кредиты-депозиты и разная прочая экономическая скукотапросто зажигали. Как о поэзии, мог о банковском деле взахлёб часами говорить.

Мы ещё с ребятами над ним посмеивались,«Бухгалтером» прозвали, правда, Витёк на прозвище не обижался. А тут «перестройку»принесло, мы на какое-то время пропали друг у друга из вида. Потом слухипоползли, что наш Бухгалтер «закрутел», сделался банкиром, дом на Рублёвкеотгрохал, по «Швейцариям» на лыжах катается, в общем — весь «в шоколаде».

Как-то встретились мы с ним на одной деловойвечеринке, то ли у «лукойловцев», то ли у «осталковцев», я тогда ещё в своейпредыдущей конторе растаможкой заведовал. Смотрю — Витюха: костюмчик откакого-нибудь парижского кутюрье, часики по цене «Мерседеса», а сам с тростью инога в гипсе, похоже, тоже в каком-то «ненашенском».

— Здравствуйте, Виктор Анатольевич!

— Лёха! А в глаз не хочешь за «Анатольевича»? Ятебе что, друган, дорогу перешёл? Ну, чего ты выпендриваешься?

— Прости, Витюха, это я так, от зависти,наверное. Ты же теперь «типа крутой»!

— Не, Лёха, я не «крутой», так — «подкрученный».

— Ты, говорят, банкир?

— Вроде того. Председатель правления и сорокапроцентныйсобственник «Интертрансбанка». И главная рабочая лошадь, кстати. Без моей подвенадцать часов в день работы этот банк уже раз пятьдесят, наверное, лопнулбы, а точнее — взорвался бы, завалив очень многих своими обломками. Правда, мнепока не «в напряг», я люблю эту работу, Лёха, да и сил и мозгов пока тожехватает.

— Как Ленка-то всё это терпит? Ты же, наверное,дома не бываешь?

— Терпит пока. Правда, я и честь знаю: делувремя — потехе час. С семейным отдыхом у меня всё железно организовано.Регулярно своих домашних вожу на курорты, в путешествия и на соревнования.Ленка меня на них одного, правда, и не пускает, как Матросов на амбразуруложится.

— Какие такие соревнования?

— Да разные! Я, Лёха, всякий экстрим люблю,чтобы «проадреналинило» по самые уши. По скалам полазить, с парашютомпопрыгать, понырять с аквалангом и без него, на «машинках» или «мотиках»погоняться. Между прочим, неплохие призовые места брал. Без такой разрядки вбанковском кресле от инфаркта с инсультом помрёшь.