— Я не стану просить тебя об этом. Я не та женщина, чтобы ставить тебе какие-нибудь условия.

Чарли расслабился и улыбнулся.

— Господи! У меня отлегло от сердца! — сказал он. — Мне показалось, что ты попросишь меня об этом!

— Что? Ты просто хвастался! Ты никогда не собирался бросать?

— Разве? Я и сам не знаю!

У Чарли хитро блестели глаза.

— Я могу сказать только одно — я очень рад, что ты не стала меня испытывать!

Линн обычно делала покупки по пятницам, когда она ходила в Херрик Сент-Джон. Она запасалась продуктами на неделю.

Однажды Линн, вернувшись дождливым днем в октябре домой, была удивлена, застав отца дома.

— Меня уволили, — мрачно сказал он. — Сейчас такие дожди, что нельзя пахать, и мистер Лон отказал мне от места.

— Боже мой! Это все же случилось!

Линн поставила корзинки на стол и наклонилась над ними, пытаясь расслабить затекшие руки.

— На сколько времени он тебя отстранил от работы? Мистер Лон сказал тебе что-нибудь об этом?

— Он за мной пришлет, когда я ему понадоблюсь! Один Бог знает, когда это случится!

— Но он хотя бы не выгоняет нас из дома?

— Нет, но мы теперь должны платить ему аренду.

— Сколько?

— Два шиллинга в неделю!

— Ну, все не так страшно! — ответила Линн и пошла повесить на крючок пальто и шляпку.

— Мы сможем ему столько платить.

— Да, наверно, мы сможем… Если только мы останемся здесь! — сказал отец.

— Что ты хочешь сказать? — спросила его Линн. Она замерла в ожидании его ответа. — Почему же мы не останемся здесь?

— Потому что нам лучше поехать куда-нибудь и найти место, где у меня будет работа.

— Ты серьезно говоришь это? — воскликнула Линн. — Мы снова начнем путешествовать, переезжать с места на место и втроем будем жить, как цыгане?

Линн стояла перед ним, упершись руками в бедра. Она вылила на него все свое возмущение и гнев.

— Ты хотя бы имеешь представление, сколько раз мы переезжали за последние шесть лет? Всего получилось тринадцать раз! Да, ты можешь удивляться, но это правда! Тринадцать раз мы переезжали, взад и вперед, Роберт и я, и если ты думаешь, что я сделаю это еще раз…

— Я не виноват, что нам приходилось переезжать. Мне надо было ехать туда, где есть работа.

— Сейчас на фермах вообще нет работы! Тебе придется проснуться и принять этот факт! Ты имеешь право получать теперь пенсию. Пора тебе расстаться со своей глупой гордостью и подать иск, как все остальные люди.

— Боже Всемогущий! Шесть шиллингов в неделю! Хотелось бы мне знать, какой толк от этих денег!

— Я работаю, поэтому нам хватит денег, чтобы прожить. Сейчас многие люди уходят на пенсию. Ты заслужил свой отдых, тем более что у тебя больная нога.

— Больная нога или нет, но я могу еще работать, и, если постараться, всегда можно найти работу!

— Может, стоит оставить работу для более молодых людей? Для тех, кому нужно обеспечивать жен и малых детей! Ты не обязан больше работать и можешь освободить им место.

— Ты хочешь сказать, что моя песенка спета?

— Я хочу сказать только одно, что не желаю покидать это место и снова шататься по свету, как мы это делали раньше!

В комнате воцарилась тишина. Джек сидел с каменным лицом, и дым из трубки клубился вокруг него, прилипая клочками к усам и бороде. Линн, продолжая дрожать после своей вспышки, повернулась к корзинам на столе и начала разбирать свои покупки — чай, сахар, спички, лярд. Она проверяла все по списку. Потом она посмотрела на отца и попыталась говорить с ним нормальным тоном.

— Я рада, что сварила варенье из терна. В лавке оно уже подорожало на полпенса. Вот тебе шнурки. Я купила тебе кожаные, правильно? Я попросила миссис Беннет выбрать покрепче. Да, чуть не забыла! Я спросила ее о вельветовых штанах, и у нее нашелся твой размер за двенадцать шиллингов и шесть пенсов. Я попросила отложить их для меня.

Джек вынул трубку изо рта и сильнее примял табак в чашечке трубки.

— Ты не хочешь уезжать отсюда из-за Чарли Траскотта?

— Я хочу жить на одном месте. Вот и все! Мне кажется, что это вполне достаточный довод.

— Ты собираешься за него замуж?

— Господи, ты прямо как Роберт! — воскликнула она, заставляя себя отвечать весело. — Вы оба не даете мне покоя.

Она снова наклонилась над корзинкой и вытащила оттуда свечки, изюм и рис.

— Чарли еще не сделал мне предложения, — заметила она очень сдержанным тоном.

— Если он сделает тебе предложение, что ты ему ответишь?

— Я буду думать об этом, когда наступит время. Если оно вообще наступит!

Джек встал и, хромая, пошел к двери. Он снял с вешалки шапку и надел ее на голову.

— Ты уходишь? — спросила Линк. — Я собиралась заварить чай.

— Не беспокойся обо мне! — ответил отец и вышел на улицу, где моросил дождь.

Он прошел по дороге совсем немного, когда подъехал Чарли в фургоне Клю Вильсона.

— А я собирался заехать к вам.

— Но только не ко мне, я в этом уверен. — Джек ткнул пальцем в сторону дома. — Линн только что вернулась из магазина. Я уверен, что ты сам знаешь к ней дорогу.

— Что-то стряслось? — спросил Чарли.

— Да! — ответил Джек. — Подорожало варенье!

— Я только что повстречал твоего отца. Мне кажется, что он в плохом настроении.

— Это потому, что его отстранили от работы.

— Ну, конечно, мне нужно было догадаться самому, — сказал он, наблюдая, как Линн готовила чай. — Джек не единственный, в это время года многие остаются без работы.

— Я знаю это, как и отец. Однако он говорит, что нам нужно уезжать отсюда!

Линн поставила на стол чайник и села напротив Чарли.

— Мы даже поругались из-за этого. Я сказала ему, что больше не стану переезжать.

Она палила чай в две кружки и подала одну из них Чарли.

— Мы только хорошо устроились здесь. Это так много требует.

Чарли видел, как она была расстроена, и подумал, что пришел как раз вовремя.

— Я только вернулся из Херрик Грина. Там сдастся дом. Это очень приятное место, прямо у прудов, у поворота на Раерли. Дом только нужно немного покрасить и переклеить обои. А так он в порядке.

Он остановился и внимательно посмотрел на Линн, пытаясь перехватить ее взгляд.

— Он как раз подойдет нам… тебе и мне, отцу и Робу… Что ты скажешь по поводу того, чтобы переехать туда? Для тебя это не будет слишком далеко? Ты не побоишься этого переезда?

Линн уже почти не могла сдерживать слезы, в ее горле застрял комок, когда она попыталась ему ответить.

— Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать? — спросил ее Чарли. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь?

Линн отыскала носовой платок и пыталась вытереть слезы с глаз.

— Знаю ли я это?

— Прошло почти двенадцать лет с тех пор, как моя девушка предала меня и вышла замуж за другого человека, — сказал Чарли. — Двенадцать лет — это долгий срок, и все эти годы я никогда не думал о браке.

Он посмотрел на Линн, и в глазах у него мелькнула неуверенность. Потом он снова заговорил, но смущенно и отрывисто посмеиваясь, как будто он смеялся над собой.

— Теперь появилась ты и все переменилось! Теперь я мечтаю об этом все время!

Он перегнулся через стол и протянул к ней руки с немой просьбой. В ответ Линн вложила свои руки в его, и Чарли крепко сжал их своими твердыми теплыми руками; казалось, что он никогда не выпустит их.

— Я для тебя сделаю все что угодно! Ты мне веришь?

Прильнув к нему, Линн кивнула головой, и когда у нее из глаз ручьем полились слезы, она не в силах была сдержать их. Они падали мелкими каплями, дрожали и блестели у нее на щеках, а потом скатывались на платье.

— Ты меня не спрашиваешь, что я для тебя сделаю?

— Если ты выйдешь за меня замуж, — сказал Чарли, — мне больше ничего не нужно.

Он вдруг нахмурился и заволновался.

— Но я еще не знаю, что скажет на это твой отец…

— Отцу придется успокоиться, — спокойно и уверенно заметила Линн. — Я уверена, что он так и сделает, когда узнает, как важен для меня этот брак.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: