В одной из боковых комнат Кхаорин нашла еще одну библиотеку, в разы меньше предыдущей, но гораздо ценнее. Здесь встречались магические книги и трактаты, возрастом более десяти тысяч лет, настолько редкие, что их существование уже стало легендой. Но они были здесь — древнейшие труды, за которые демоница согласилась бы и душу продать, если бы она у нее была.

— Да чтоб мне сдохнуть! — донесся крик Рэма из второй боковой комнаты. Миа и Рин поспешили туда, чтобы узнать, в чем дело.

Рэм стоял посреди комнаты, запустив пальцы в волосы, и восторженно крутил головой, не зная куда смотреть в первую очередь.

— Рин, будь я проклят, если здесь меньше сотни легенд.

Миа в изумлении оглядывала стены, увешанные всевозможным оружием: мечи, кинжалы, молоты, секиры, алебарды, копья, и в каждом угадывалась своя эпоха. Даже те немногие навыки искусствоведения, что она успела получить, позволяли определить, что по этой коллекции можно отследить историю от древнейших цивилизаций и заполнить немало пробелов. К тому же большинство экспонатов здесь были заряжены магией или полностью сотканы из нее.

— Да уж… Магнус всегда был загадкой, даже в «нашем мире», как видно неспроста, — протянула Кхаорин. — Эй, Миа, а тот похоже хочет в твои руки… — она указала на огромный, в рост человека, двуручный меч, лежащий на постаменте у стены.

— Что? Я же его не подниму даже…

— А ты попробуй. — Ухмылка демоницы говорила, что она знает больше, чем говорит.

Миа подошла ближе, чтобы рассмотреть оружие. Темно-серый металл лезвия слабо поблескивал под толстым слоем пыли в неверном свете свечей. Клинок был покрыт вязью древних рун, рукоять украшала искусная золотая филигрань и крупный черный камень. Коснувшись узора на лезвии, девушка вдруг поняла, что меч словно живой.

— Он теплый… — изумленно проговорила она, поворачиваясь к Рин, — ты знаешь что это за меч?

— Возьми в руки, ты все поймешь.

Как только ладонь ведьмы коснулась рукояти, меч вдруг вспыхнул ослепительным светом и начал меняться прямо на глазах. Через несколько мгновений в ее руке уже был изящный прямой одноручный меч, все с той же филигранью и камнем в рукояти.

— Как я и думала, Килхарис, легендарный многоликий меч, я о нем только в книжках читала, — пояснила демоница, восторженно разглядывая клинок. — Он был утерян где-то в Преисподней очень-очень давно. Представить не могу, как семья Сатори смогла его найти.

— Многоликий меч?

— В рукописях говорится, что он может меняться по желанию хозяина, и теперь он твой, Миа.

— Но я же не умею им пользоваться. — В глазах ведьмы промелькнул страх.

— Всему в этом мире можно научиться, милая, а уж железками махать…

Миа, вдруг со всей ясностью представила, как она фехтует этим мечом, а потом вонзает его в живую плоть или отрубает кому-то голову — к горлу подкатила тошнота.

— Нет, нет, нет, мне ни к чему это уметь, — она поспешно потянулась к подставке, чтобы вернуть оружие на место, Килхарис снова вспыхнул, но на этот раз исчез и появился татуировкой от запястья до локтя на руке Мии.

Рэм и Кхаорин нервно переглянулись, но постарались скрыть свое недоумение.

— Миа, меч выбрал тебя, даже если ты не станешь им пользоваться, он твой… и, похоже, совсем не желает с тобой расставаться.

Ночь подходила к концу и усталость уже давала о себе знать. Миа решила прийти сюда позже, чтобы более подробно рассмотреть, чем здесь занимался ее дедушка, узнать побольше о его тайной жизни.

Из библиотеки Магнуса Кхаорин выбрала не меньше десятка книг в качестве учебников для Мии, кроме того взяла еще несколько для себя, намереваясь изучить их позже. Выходя из дома, Миа взяла несколько фотографий с каминной полки и с этим они покинули виллу Фиделиуса Сатори.

Утром, сидя в своей квартире, Миа в тысячный раз осматривала дневник Кассандры в поисках подсказки как же его открыть. Она нажимала на переплет в разных местах, присматривалась к швам, пыталась подцепить застежку ногтем, начала даже поглядывать на ножи, стоящие в держателе на кухне.

— Чёрт, Ним, ты же видела письмо, он ведь писал как он открывается? Вспоминай! — сказала она скорее себе, чем кошке.

Ним, дремавшая рядом на диване, лениво подняла голову, сладко потянулась и подошла ближе. Она потерлась головой о кожаный переплет, а когда Миа захотела ее погладить, вдруг фыркнула и укусила ее за палец. Девушка отдернула руку и принялась стирать капельки крови упавшие на блокнот.

— Эй больно же… Ты зачем меня укусила?

Кошка кивнула в сторону тетради и, с чувством выполненного долга, перепрыгнула в кресло, чтобы снова уснуть среди мягких подушек.

Пока Миа стирала кровь с переплета, под ее пальцами начала проявляться тисненая надпись, которой раньше там не было. «Не знающий прошлого, не имеет будущего.»

— Да чтоб тебе… этот магический мир меня доконает! Ним, могла бы и предупредить, нельзя же так внезапно. — Девушка уже давно поняла, что кошка у нее не совсем обычная, у ведьм тоже бывали животные-помощники, но говорить с ней пока не научилась.

Поняв как это работает, Миа коснулась застежки окровавленным пальцем. Магический замочек щелкнул и дневник приветливо развернулся в ее руках. С минуту Миа сидела в нерешительности, ведь дневник это нечто личное, даже если человека уже нет в живых. Однако дедушка писал, что здесь она найдет ответы…

В дневнике были описаны последние два года жизни ее матери. Кассандра рассказывала о своей работе, о том, кого и как исцелила, приводила формулы лекарств, делилась радостями и неудачами. Миа невольно улыбалась читая о ее жизни. А потом в рассказе появился ОН — ее отец, Кассандра ни разу не упомянула ни его имени, ни подсказок, кто он или где его искать. Единственное что было абсолютно ясно — мама любила его больше жизни.

Последние месяцы жизни Кассандры были пронизаны печалью о том, что ЕГО больше нет рядом, и безграничной нежностью к еще не рожденному ребенку. Дневник заканчивался датой 27 сентября — в день, когда Миа появилась на свет.

Тем утром в башне Люминис царило оживление, сравнимое только с паникой на тонущем корабле. Все сотрудники управления от новичков до первых рыцарей сновали по зданию, пересматривая, и анализируя до мельчайших подробностей видео, снятое группой Грейсона. Они пересматривали все доступные базы данных в поисках объяснения, почему обычный обряд инициации ведьмы закончился смертью одного из опытных рыцарей от адского пламени.

Маргарет Дорелл, в девичестве Сатори, едва не прощалась с жизнью под испепеляющим взглядом паладина Фальстера.

— Как вы могли этого не знать? — орал он на свою подчинённую, — у вас под носом, в вашем доме, росла ведьма, и вам об этом ничего не известно?

— У нее не было силы, я тысячу раз проверяла, она была обычной.

— Обычной? Это вы называете обычным? — паладин рывком повернул к ней монитор — на стоп-кадре было четко видно черное пламя льющееся с ладоней ее племянницы.

— Я не знаю как это вышло! Может они отдали ее Тьме или как-то все подстроили… ее сопровождали темные.

— Маргарет, вы прекрасно знаете, что Изначальная тьма не дает таких способностей. Будь она обычным человеком, одержимым злом, в ее руке был бы нож, максимум меч, но не магия. И тем более ее не защищало бы само адское пламя.

— У нее не может быть таких сил, ее мать была целительницей, немного владела элементами и только. — Маргарет едва не плакала, съежившись в кресле напротив разъяренного начальника.

— А отец? Вам известно кто он.

— Нет.

— Тогда почему вы требовали ее убить? Что вам известно?

Маргарет поняла, что ей придется рассказать то, что терзает ее вот уже восемнадцать лет, ее печальнейшая ошибка, то что она скрывала все эти годы.

Неожиданно раздался стук в дверь, и в кабинет паладина вбежала перепуганная секретарь:

— Сэр, там…

Она не успела договорить, потому что следом за ней в кабинет вошёл высокий худощавый мужчина, лет тридцати на вид, в солидном костюме и с тростью в руке. Его холодные серые глаза обвели взглядом комнату и остановились на паладине. Сердце «светлого» пропустило удар.