Дядя гонял меня весь день. К вечеру, я настолько вымотался что уснул, едва коснувшись вонючего гамака. Даже дядин храп больше не донимал меня.

Проснувшись, я выбежал на палубу по естественной надобности. Солнце начинало подыматься из-за моря, и вода приобрела желтоватый оттенок, в основном не из-за моих усилий. Красиво, аж дух захватывает!

Мне начинала нравиться жизнь на корабле. Когда-нибудь, я смогу стать морским волком. Я ухмыльнулся собственным мыслям. Оборотень превращается в морского волка, тот еще каламбур.

Я потянулся, задрав голову к облакам. Набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул, согнувшись к палубе. Зарядка на свежем воздухе, что может быть полезней для молодого растущего организма? Я начал делать наклоны, но странные темные пятна меня отвлекли. На досках, прямо перед моим носом, виднелись отпечатки крошечных ног. Вполне себе обычная ступня. Пальцев и то банально семь, только очень маленьких.

Изучив направление движения, я похолодел. Следы вели на камбуз. Сняв с пожарного стенда топор, я на цыпочках приблизился к корабельной кухне. Толкнув ногой дверь, я с воплем ворвался внутрь. Меня встретил испуганный крик книги рецептов, кажется, я ее разбудил.

Осознав, что камбуз перевернут кверху дном, но пуст, я подбежал к полке. Бросив топор, я схватил черный фолиант. Погладил обложку, корешок. Мягко прошептал:

– Извини.

Книга нервно вздохнула и порозовела. На обложке проступила укоризненная мордочка.

– Я не специально. – пробормотал я. – Кто-то все здесь перевернул, я и испугался. Ты ничего не заметила?

Укоризненная мордочка отрицательно покачала головой.

– Понятно. – разочарованно протянул я.

Поставив книгу на место, я решил навести порядок. Посуда валялась по полу. Кастрюли, сковороды, миски, ножи, ложки пребывали в абсолютном хаосе. От продуктов в лучшем случае остались кости, конечно, если они имелись у них изначально. По крайней мере, именно эта участь постигла баранью ногу.

Выдвинув специальный ящик, я складывал столовые приборы, стараясь не перепутать. Вилки вне зависимости от количества зубьев, в одно отделение. Ложки не зависимо от размера, в другое. Ножи между ними. Зачарованная квадратная коробочка к ножам или к вилкам?

Я не сразу понял, что именно собираюсь спрятать в ящик. Когда осознал, мороз сковал меня всего с головы до пят. Та самая коробочка, которую я принес на корабль. Я совсем забыл о ней. Боюсь, капитан Джо помнит. Фарцовщик говорил, что Джо состоит в круге чернокнижников и обязательно прикончит меня, если что-нибудь произойдет с зачарованной коробочкой.

Я с дрожью заглянул под крышку. Внутри, на черной бархатной подложке, лежали крошечные червонные цепочки. Что за ерунда? Неужели именно эти побрякушки я тащил капитану Джо?

– Что там у тебя? – недовольно просипел дядя.

Он стоял у двери в одной матроске и панталонах и потирал повязку на глазу.

– Погром! – неуверенно ответил я. – Я проснулся, а тут кто-то все сожрал и разбросал.

– Ага. – подтвердил дядя, отлепив руки от лица. – Вижу.

Пнув подвернувшуюся под ногу кость, он ступил на камбуз и, оглядев беспорядок вздохнул.

– Наверно я проклят источником магии. – пробормотал он. – Если он второй раз на подряд дает мне в ученики лунатика. В чем мои прегрешения? Ходящий по ночам оборотень, это уже чересчур.

Он грозно посмотрел на меня и с надрывом произнес.

– Прости малыш, но тебе лучше утопиться. Поверь мне, самому не так неприятно.

Я встряхнул головой и невольно отступил назад, прижавшись к полке.

– Учитель, это не я. Я спал.

– Все вы так говорите. – пробурчал он. – На моем судне закон. Никаких лунатиков!

– Я не он!

– Все это говорят.

– Я же правда…

– Тогда кто? – закричал дядя. – В себе я уверен. Обезьяны прилетают к завтраку или когда я надену треуголку.

Оливье топнул ногой.

– Она что на мне? – свирепо продолжил он и зачем-то шлепнул себя по лысине.

Я замотал головой. Он точно без шляпы.

– Тогда кто? – повторил он.

– Я не знаю. – прошептал я, тиская в руках коробочку.

– Да что ты там бормочешь? – проревел он и, надвинувшись, выхватил ее из моих рук.

Оглядев свой трофей, он осекся на полуслове. Поднес квадратный футляр к глазам. Понюхал и отпрянул.

– Откуда ты это взял? – с дрожью в голосе проговорил он.

– С пола. – неуверенно протянул я.

– Я отдам тебя Эрлику! Буду кормить его стражем пожизненно, пока он над тобой работает!

Я захлопал глазами. Лихорадочно соображая, что он хочет.

– Мне ее дал фарцовщик в трущобах. Он сказал, что если я передам ее капитану Джо в порту, то получу медяк. Я очень хотел есть, вот и согласился. Когда я нашел четвертый причал капитан Джо шлялся по кабакам.

– Морского дракона мне в суп! – заорал дядя. – Что придумал этот олень в тесте?

Он выскочил с камбуза. Я побежал следом, еще не понимая, что произошло, но уже ощущая вину и предчувствуя скорое увольнение. На этот раз возможно с летальным исходом.

Оливье заскочил в свою каюту и почти сразу же выпрыгнул обратно. В руках он держал волынку. Старую с истертыми бурдонными и обломанной игровой трубками. Бурдюк состоял из одних заплаток. Веселых с цветочками.

– Следы. – прошептал я, указывая на палубу.

Отпечатки маленьких босых ножек вели от трюма к камбузу.

Подкачав бурдюк воздухом, дядя осторожно переступая, чтобы не заскрипели доски, пошел к трюму. Я последовал за ним. Когда мы приблизились, он выразительно посмотрел на меня и показал глазом, чтобы я открыл крышку. Я повиновался.

Когда проход полностью раскрылся, Оливье резво прыгнул вниз. На этот раз, я за ним не отправился.

Через несколько мгновений шхуна закачалась и подпрыгнула. Раздался оглушительный свист, а следом крик дяди:

– Хватай его!

Я, после акробатических пируэтов лодки, стоящий на карачках, держать никого не собирался. Особенно того, кто может раскачивать крупное судно. Я даже попытался попятиться назад, но шхуну снова швырнуло. Я съехал вперед к открытому люку.

Из трюма мне в лицо выпрыгнуло маленькое серое существо похожее на лесную фею, только без крылышек. Из худого создания сквозь бледно-серую кожу выпирали кости. Самым странным оказались мизерные ножки, их словно вывернуло задом наперед. На меня смотрели гладкие пятки, а пальцы торчали в обратную сторону. Вот почему я не понял следов и пошел на камбуз.

Существо тоже рассматривало меня. На мордочке с грустными влажными глазами и большим, от уха до уха, ртом, застыла трогательная непосредственность. Мне даже захотелось почесать его впалый животик.

– Лови! – заорал снизу Оливье.

Я протянул руку. Существо моргнуло. В следующий миг ясное солнечное утро накрыла тень и с неприятным лязгом захлопнулась у меня за спиной. Запахло сыростью и тухлятиной. Раздался оглушительный свист, а потом тень улетела вперед, а я наоборот назад и шлепнулся на спину. Распластавшись на палубе, я оказался на том месте, на котором стоял до свистопляски. Только весь мокрый. Оглянувшись, я успел заметить, как мелкая тварюжка проскочила под дверь, ведущую к каютам.

Дядя подхватил меня под локоть и помог встать.

– Смотри в оба. Он чуть не сожрал тебя. Скажи спасибо, что у кощея нет зубов. – процедил он, медленно сдвигаясь в сторону убежавшего существа.

Я растерянно смотрел на него, не зная, что сказать. Хотя пожирание меня объясняло, почему я весь мокрый, оно не укладывалось в голове.

– Давай. Открываешь дверь и заскакиваешь внутрь. Будешь живцом. Если он тебя опять проглотит, я снова вытяну, понял? Тогда вперед!

Мне совершенно не хотелось быть приманкой, но крепкий пинок заставил меня засеменить вперед. Столкнувшись с дверью, я невольно открыл ее и ввалился в коридор. Кощей уже поджидал меня.

Я успел разглядеть, как растягиваются плоские белые губы, а пасть с чмокающим звуком начинает расширяться. Раскрывается, становясь все больше. Раздвигается на ширину коридора.