— Если он отрицает, то я совершенно уверен, что он говорит правду.

— А если предположить, что нет?

— Тогда Бог его накажет.

— Боюсь, что это не удовлетворит закон.

— В таких делах закон берет на себя слишком много. Один Бог может наказать. «Не убий», — говорится в Писании, и не может быть никаких исключений. Даже повешение убийц неправильно.

— Но в этом есть одно преимущество, — сказал Данз. — Это не дает им убить снова.

Он подал констеблю знак трогаться.

Следующий день, суббота, двадцать пятое, был облачным и довольно холодным. Как всегда, Том первым делом вышел на крыльцо, вдыхая воздух. Ветер дул с северо-запада.

— День свадьбы Бетони, — сказал он, — и пахнет дождем.

— Во сколько венчание?

— В два часа. Если прислушаемся, то можем услышать колокола, хотя при таком ветре едва ли.

— Мрачный денек, — сказала Линн, — но может, к полудню прояснится.

В десять часов две машины свернули к старой будке таможни и припарковались на широком травяном пятачке. Линн пошла к воротам и увидела, как полицейские пошли в лес. Их было пятеро: четверо в форме и один в обычной одежде. Инспектора Данза с ними не было.

Линн охватила ненависть. Ей захотелось броситься за ними и побить их. Ей хотелось разбить их веселые физиономии и посмотреть, как они съежатся. Она пожалела, что они с Томом не могут убежать.

— Это они? — спросил он, когда она вошла в дом. — Они дико упертые, когда им в башку стукнет какая-то идея.

— Зачем им нужно было останавливаться прямо напротив? Они могли бы преспокойно остановиться и возле Тайсона.

— Они хотят, чтобы я знал, что они здесь, — пояснил Том. — Они хотят запугать меня и свести с ума.

— Ты не должен позволить им сделать это, — сказала Линн.

— Не волнуйся, я не позволю. Мне только хотелось бы, чтобы это все закончилось.

К одиннадцати часам на дороге собрался народ из Хантлипа, Блегга, Истери и Мидденина. Из Чепсворта приехали двое газетчиков и фотографировали Пайкхаус. Они разговаривали со всеми местными. Эмери Престон приехал с сыновьями, все четверо на мотоцикле с коляской Метью. Так что, когда в половине двенадцатого прибыл Данз, его напугала растущая толпа. Он повернулся к Пенфолду:

— Пусть они все проваливают отсюда! Какого черта они тут ошиваются?

— Ты мне не указ, парень, — сказал Пенфолду мужчина из Истери. — На тебе даже нет формы.

Но постепенно толпа разбрелась. Газетчики уехали. Только Престоны слонялись и не собирались уходить.

— Мистер Престон, — сказал Данз. — Я должен просить вас убраться вместе с вашими сыновьями. Вам нечего болтаться тут.

— Вы тут мою дочь ищете, кажется, и я собираюсь помочь вам.

— Заходите в лес, — сказал Данз, — и я вас арестую.

— Почему, вы что-то нашли?

— Пока что ничего, мистер Престон, но я отвечаю за расследование и не потерплю вмешательства.

— Вы тем не менее не можете дать мне от ворот поворот. У меня есть право стоять тут, если мне и моим сыновьям так захочется.

— Я думал, у вас дела в пабе.

— Мой двоюродный брат там присматривает. У меня тут более важное дело.

— Это вы собрали здесь репортеров?

— А что с того, если и я? Люди имеют право знать, что происходит.

— Мы даже не знаем, произошло ли вообще что-то, мистер Престон.

— Никогда и не узнаете, — сказал Эмери, — если не будете расторопнее!

Данз и Пенфолд отвернулись. Их работа часто была им не по вкусу.

— Думаю, ему бы понравилось, — пробормотал Пенфолд, — если бы нам пришлось откопать тело его дочери.

День был по-прежнему пасмурный, а после полудня начался мелкий дождик, несильный, но промозглый. Эмери Престон и его трос сыновей укрылись прямо в лесу, уставившись на Пайкхаус, где в окне мерцал свет от очага и дым поднимался из трубы.

— Сидит уютненько у огня! Убийца проклятый! — проворчал Эмери и поднял воротник.

В час, когда Данз подумывал о том, чтобы прекратить дальнейшие поиски, пришел Пенфолд, неся хлопчатобумажный платок, найденный в дальней части леса среди берез и дубов. Он пролежал в кустарнике долгое время, и весь рисунок почти сошел; на нем было темное коричневое пятно, которое вполне могло быть кровью.

Пенфолд отметил место, где его нашли, и Данз пошел с ними, чтобы осмотреть все вокруг. Во время войны многие деревья срубили. Пеньки от них по-прежнему были светлыми, и рядом лежали груды веток. Данз распорядился продолжать поиски. Он хотел, чтобы ветки убрали. Потом он с Пенфолдом пошел поговорить с Эмери Престоном. Они показали ему платок. Пятно было аккуратно завернуто внутрь.

— Вы видели это раньше, мистер Престон?

— Видел? Конечно. Это платок Тилли.

— Вы уверены?

— Увереннее не бывает. У нее был такой. Вот и все, что я могу сказать. Я сам купил его в прошлом году на рождественском базаре. — Эмери смотрел то на одного, то на другого. Он с трудом сглотнул. — Вы еще что-нибудь нашли?

— Больше ничего, мистер Престон, и этот платок еще ничего не значит. Ваша дочь могла обронить его когда угодно, если бродила по лесу.

— Тилли никогда не гуляла, по крайней мере одна.

— Думаю, мы поговорим с мистером Маддоксом, — сказал Данз Пенфолду.

— И про то, когда это случилось! — сказал Эмери. — Я иду с вами.

— Нет, мистер Престон, вы вернетесь домой.

— Я не сдвинусь с места, пока мне не захочется, так что вам придется примириться с этим.

— Как вам будет угодно, — сказал Данз, — но вы не пойдете к Маддоксу.

Когда Линн впустила их, Том сидел за столом, доедая сыр с хлебом. Он немного оттолкнул кресло и положил ногу на ногу. Данз вложил ему в руки платок.

— Мы нашли это в лесу, мистер Маддокс. Можете ли вы что-нибудь сказать об этом?

— Я не знаю, что это. Не вижу. — Том ощупал платок. — Это носовой платок? — спросил он.

— Это дешевый хлопчатобумажный платок, бело-красный с полосой по краю и пятнами посередине. У вашей жены был такой платок?

— Не знаю. Не помню.

— Мистер Престон сказал, что был.

— Значит, был. Ему лучше знать. Зачем спрашивать меня, если он уже сказал?

— Оказалось, что он запачкан кровью, — сказал Данз. — Это поможет вам вспомнить?

— Это не кровь Тилли, если вы это имеете в виду. Это кровь собаки, которая попала в капкан.

— Значит, вы все же вспомнили этот платок?

— Да, — сказал Том. — Чарли Бейли охотился со своей собакой Шоти на кроликов, и она попала в капкан. Чарли позвал меня на помощь, и я взял этот платок, чтобы перевязать собаке лапу.

— Но его нашли в лесу.

— Шоти, должно быть, стряхнул его.

— Лабораторный анализ покажет, принадлежит кровь собаке или человеку.

— Если на нем есть человеческая кровь, — сказал Том, — то это моя кровь, а не Тилли, потому что Шоти укусил меня, когда я пытался освободить его.

— Мистер Маддокс, — сказал Данз, — я бы хотел, чтобы вы поехали с нами в полицейский участок.

— Зачем? — спросила Линн, встав между ними. — Почему он должен ехать с вами?

— Он не обязан, — ответил Данз. — Я прошу, чтобы он помог следствию.

— А что, если я не поеду? — сказал Том. — Что, если я откажусь?

— Это просто несколько вопросов, мистер Маддокс.

— Почему бы вам не задать эти вопросы здесь?

— Да! Почему не здесь? — воскликнула Линн. — Он слепой и беспомощный. Почему вы хотите забрать его?

— Это обычная процедура, — пояснил Данз. — Отказ может означать неподчинение закону.

— Но вы сказали, что он не обязан!

— Это как в армии, — сказал Том. — Наш командир, бывало, говорил: «Мне нужны добровольцы — вы пятеро мне отлично подойдете!» — Он поднялся и пошел к двери. Нащупал куртку и надел ее. — Я готов, — сказал он и стоял в ожидании.

— Мне можно пойти с ним? — спросила Линн.

— Я бы вам не советовал, — сказал Данз.

— И я тоже! — сказал Том. — Ничего хорошего не выйдет. — Он положил руку на плечо Линн. — Оставайся дома и не волнуйся. Ты должна думать о ребенке — тебе нельзя волноваться. Они привезут меня обратно. Вот увидишь.