В течение нескольких дней тренировались они все вместе, перед тем как спуститься к вершине угасшего подводного вулкана — месту, где было намечено установить «Силэб-I». Но накануне спуска лаборатории астронавт ухитрился сломать руку и, естественно, от участия в эксперименте, к большому огорчению четверки, был отстранен…

По утрам подводные жители делали легкую разминку и, позавтракав, отправлялись на работу.

Дел у акванавтов было немало. Они исследовали дно, собирали пробы грунта. Вели фото- и киносъемку. Монтировали необходимое оборудование. Проводили различные химические эксперименты, измеряли температуру и соленость окружающей воды.

Они также были обязаны следить за своим собственным состоянием и точно регистрировать все возможные отклонения от нормы. Кроме того, акванавты наблюдали за поведением своих соседей — морских животных. Некоторых из них жители «Силэб» ловили себе на обед.

Стол украшали самые изысканные деликатесы: омары, устрицы, осьминоги.

Снаружи подводного дома свешивались уши гидрофонов. «Интервью» с обитателями глубин записывались на магнитофон. Позднее эти беседы были приобщены к коллекциям акустических атласов, хранящихся в морских лабораториях.

«Море — настоящий мир безмолвия. Я говорю это вполне убежденно, опираясь на многочисленные наблюдения, хотя знаю, что за последнее время немало написано о подводных звуках…

Звуки под водой такая редкость, что воспринимаются особенно остро. Страх, боль, радость — все эти чувства обитатели моря выражают безмолвно. Извечный круг жизни и смерти совершается бесшумно; и только млекопитающие — киты и дельфины — нарушают тишину. Случайный взрыв или рокот судовых моторов — проявления деятельности человека — не могут потревожить покоя глубин», — писал Кусто лет десять назад.

Знаменитый исследователь был не совсем прав.

О рыбьих «разговорах» знал еще, например, древнеримский ученый Плиний. Недвусмысленно и категорично высказался на сей счет его соотечественник писатель Клавдий Элиан:

«Те, кто обрекает всех рыб на молчание и глухоту, весьма мало знают природу рыб».

Так или иначе, но до последних лет глубины моря действительно считались «миром безмолвия». Открытие разноголосицы звуков оказалось настолько неожиданным, что поначалу вызывало настоящую панику.

Стал хрестоматийным случай, который произошел во время второй мировой войны на одной из американских военно-морских баз в Атлантике.

На дне Чезапикского залива была раскинута обширная сеть приборов для обнаружения подводных лодок. Район тщательно охранялся.

Однако сразу после наступления сумерек произошло что-то невообразимое. Гидроакустики были оглушены. Под водой одновременно заработали… сотни отбойных молотков. Грохот все усиливался. Через час шум стал ослабевать и в полночь внезапно вовсе прекратился.

Была объявлена боевая тревога. Залив прочесали вдоль и поперек. Но ничего подозрительного не обнаружили.

На следующий день история повторилась. Грохот, несущийся из глубин, превышал обычный шум моря в несколько тысяч раз. Вновь пошли в ход глубинные бомбы. Шум ненадолго прекратился, но затем возобновился с прежней силой. Так бывало каждый раз, как только наступали сумерки.

Адмиралы отдали приказ произвести расследование. Но завершили его… биологи. Виновниками переполоха оказались небольшие рыбы крокеры. С частотой пулемета, как по туго натянутому барабану, колотят они по своему плавательному пузырю. Вместо барабанных палочек — особый вибрирующий мускул.

Одна рыба барабанит не очень громко. Но было подсчитано, что в те дни в заливе Чезапик на рыбий митинг собралось до трехсот миллионов крокеров! Страшный грохот, который они поднимали, не могли заглушить даже взрывы бомб.

Другая история произошла с кораблями, стоявшими у Зондских островов. Всю ночь не смыкали глаз встревоженные моряки. И было от чего! Из-под воды то и дело раздавались автомобильные сигналы! Как оказалось, их подавали рыбки терапоны.

А сколько хлопот доставили рыбы американским минерам! В годы войны по непонятным причинам то там, то здесь стали взрываться акустические мины, приготовленные для японских кораблей. Эти мины должны были срабатывать на звук гребных винтов судна. Виновником просчета американских конструкторов оказались рыбы-жабы. Достаточно было одной такой рыбке проявить свои сольные способности, как немедленно раздавался взрыв.

Стало ясно, сколько таинственного, еще неведомого хранит «мир безмолвия»…

«В океане насчитывается пятнадцать тысяч видов «говорящих» рыб. Они производят больше шума, чем все животные на земле вместе с человеком».

Автор этого сенсационного заявления — английский биолог, сотрудник Британского музея естественной истории доктор Маршалл.

К своему открытию доктор Маршаллу пришел после долгих месяцев, проведенных им в открытом океане. К наиболее преуспевающим «солистам» Маршалл относит глубоководных рыб, за которыми он следил, нацелившись на них гидрофонами.

«На таких глубинах слишком темно, чтобы рыбы могли видеть друг друга. Средством общения этих рыб может быть звук».

Другой ученый, доктор Ганс Шнейдер из Тюбингенского университета в Западной Германии, убедился, что рыбьи разговоры, их «речь» меняется в зависимости от времени суток, от того, что они хотят сообщить, и даже от их настроения.

Наиболее спокойны рыбы днем. Явное желание «посплетничать» вызывает у них наступление сумерек. Примерно то же происходит и на заре, когда вновь меняется освещение воды. Перед дракой рыбы издают очень громкий, угрожающий звук. Уже иначе «бранятся» они, когда драка началась. Наконец, совсем другой звук издают потерпевшие поражение, как бы прося «пощады».

Обнаружилось также, что рыбы одних и тех же видов, обитающие у берегов Америки, «говорят» на диалекте, заметно отличающемся от принятого, например, в Красном море.

Ученые хотят знать как можно больше о морских обитателях. Но дальняя цель этих исследований — найти лучшие способы лова и приманки рыбы, создать более надежные и чуткие приборы для разведки косяков рыб под водой и, может быть, для «телефонных переговоров» с ними, посылая в море записанные на магнитофон те или иные рыбьи сигналы. Так, предупреждающие сигналы можно транслировать при ловле у скалистого дна. Они вспугивают рыбу, заставляют ее пойти в сеть. Вдали от берегов, на глубоководье, будет подаваться акустическая приманка — не распугивающая, а, наоборот, привлекающая рыб. Таким образом, изучение голосов морских животных не только очень интересно само по себе, но и очень важно в практическом отношении. Сейчас только в США расходуют на эти исследования более миллиона долларов ежегодно. Не хотели отставать от своих коллег — морских биологов — и обитатели подводной лаборатории «Силэб».

Акванавты старались соблюдать золотое правило: не выходить из дому в одиночку. А у вестибюля «Силэб» для защиты от акул возвели частокол из толстых стальных прутьев. Предосторожность не была излишней. Слишком часто встречи человека с этими хищницами заканчиваются трагически.

Акванавты попытались было с толком использовать свое знакомство с хищниками: наблюдая за их реакцией на искусственные — световые и звуковые раздражители. Для этого неподалеку от «Силэб», на дне, установили акустические сирены и специальные 'светильники, а рядом, чтобы не подвергать себя непосредственной опасности, — подводный телепередатчик. Все это не раз включалось по вечерам, когда, закончив трудовой день, акванавты собирались под крышей дома. Но только акулы почему-то начисто игнорировали эту затею.

— Раз уж речь зашла о хищниках, традиционно опасных для человека, нельзя не сказать несколько слов о муренах. В одной из узких нор на рифе мы увидели клубок переплетающихся мурен, из которого торчали их головы с полуоткрытыми ртами. Зная об агрессивности мурен, мы решили проверить, как далеко она заходит. Просунув в углубление нож, мы скорее почувствовали, чем увидели, молниеносный бросок одной из рыб — острые зубы мурены, насколько это возможно, вцепились в сталь ножа… Громадная мурена, лежащая в другой пещере, судя по торчащей наружу голове, имела размер не менее двух с половиной метров, — рассказывал о своих встречах с хищницами один морской биолог.