Тот в ответ только плюнул за борт. Он пребывал в унынии, и я его не винил, но мне не хотелось, чтобы они возвратились в Лунден и разнесли весть о том, что я прибыл в Уэссекс.

Я оставил Гербрухта разворачивать Спирхафок в мелком и узком проходе — непростая задача, с которой он, как всегда, мастерски справлялся, а сам перешёл вперёд, допрашивать двух наших гостей.

— Итак, кто вы такие?

— Отец Хедрик, — ответил священник.

— Колдун Этельхельма?

— Служу в его доме, — горделиво ответил он.

Священник был маленький и толстый, как бочка, с клочковатой седой бородой.

— А ты? — обратился я ко второму, хорошо одетому и с серебряной цепью.

Он был худой и высокий, с длинной челюстью и тёмными глубоко посаженными глазами. Неглупый, подумал я, чует опасность.

— Я Халлдор.

— Дан? — поинтересовался я, имя было датское.

— Крещеный дан, — ответил он.

— И что делает крещёный дан в доме Этельхельма?

— Я исполняю приказы лорда Этельхельма, — холодно произнес он.

— У тебя послание?

Оба молчали.

— Куда теперь, господин? — крикнул Гербрухт с кормы.

Я видел, что рыбацкая лодка замерла в ожидании. Она была слишком мала, и людей на борту недостаточно, чтобы бросить нам вызов, но я заметил, что из гавани вышла ещё одна, тяжело нагруженная.

— Забираем женщин! — крикнул я Гербрухту. — С этими потом разберёмся. — Я обернулся к пленным. — У вас есть послание? — во второй раз спросил я.

— Король Эдуард умер, — сказал отец Хедрик и перекрестился. — Упокой Господь его душу.

— И правит король Этельвирд, — добавил Халлдор, — да будет, во имя Господа, его правление долгим и процветающим.

Король умер. А я пришел убить нового короля. Wyrd bið ful ãræd.

Часть вторая

Город тьмы

Глава пятая

Эдгива, трое ее детей и спутницы, должно быть, ждали нас, поскольку вместе со стражей прятались в высоких камышах у края протоки от людей Этельхельма, которые неуклюже гребли к нам. Мы повернули Спирхафок к болотистому берегу, чувствуя, как корпус цепляет дно.

— Поднимайтесь! — крикнул я женщинам. — Быстрее!

— Мы промокнем! — возразила Эдгива.

— Лучше промокнуть, чем погибнуть, госпожа. Поторопитесь!

Она всё колебалась, и Авирган спрыгнул за борт, добрел до берега и протянул ей руку. Эдгива улыбнулась, принимая её, и Авирган вместе со стражей помог всем войти в воду. Эдгива вскрикнула, когда вода поднялась ей выше талии, но Бенедетта успокоила ее.

— Лорд Утред прав, госпожа. Лучше промокнуть, чем погибнуть.

Когда они приблизились к кораблю, мы без церемоний втащили Эдгиву на борт. Она сердито нахмурилась.

— Твой муж мертв, — намеренно грубо сказал я.

— И хорошо, пусть гниет с миром, — коротко ответила она, хотя я подозревал, что ее гнев больше направлен на меня, чем на мужа — за то, что заставил намочить роскошное одеяние. Она повернулась и подала руку, чтобы помочь Авиргану забраться на корабль, но Беорнот аккуратно оттеснил ее, и сам поднял его. Потом Эдгива увидела на корме Халлдора и священника и плюнула в их сторону.

— Почему они здесь?

— Пленники, — коротко ответил я.

— Убей дана, — сказала она.

— Сначала он должен ответить на вопросы, — возразил я, затем потянулся и взял у Бенедетты одного из малышей.

— Ублюдки на подходе! — предупредил меня Финан, стоявший на корме.

Две маленькие рыбацкие лодки, набитые людьми Этельхельма, гребли к нам, хотя находились еще далеко. Гребцы налегали на весла, но лодки были неуклюжими, тяжелыми и неповоротливыми. Мы подняли на борт последнюю женщину и детей, оттолкнули веслами Спирхафок от берега и вышли на глубокую воду.

— Гребцы! На весла! — крикнул я. — Финан! Помести птицу на носу!

Это ободрило людей. Им нравилось, когда нос корабля украшает резная голова ястреба, хотя на самом деле она выглядела, скорее, как голова орла, потому что клюв был слишком длинным, но у нее были яростные глаза и грозный вид. Финан и еще двое установили ее на место и накрепко закрепили двумя колышками. Экипажи двух рыбацких лодок увидели, что мы идем на восток, им навстречу, прекратили грести и встали с копьями наперевес. Но то ли внезапное появление грозной головы ястреба, то ли вид пенистых волн, разрезаемых острым носом Спирхафока, убедили их сесть и отчаянно грести к южному берегу. Они опасались, что мы их протараним.

— Навались! — рявкнул я.

Гребцы налегли на весла, Спирхафок набирал скорость. Гербрухт и двое потянули за канат, чтобы поднять парус. Рыбацкие лодки все еще пытались удрать от нас, и я услышал, как кто-то кричит на гребцов, поторапливая. Я правил прямо на них, и, когда парус поймал ветер, Спирхафок рванулся вперед, но, когда мы почти подошли на бросок копья, я потянул рулевое весло на себя, и Спирхафок повернул и скользнул мимо них. Мы могли бы легко потопить обе рыбацкие лодки, но я предпочел избежать столкновения. Не потому что я их боялся, но в последний момент перед тараном первой лодки в нас могли метнуть копьями, а я не хотел, чтобы кого-то из команды Спирхафока ранили или убили. Мы ускользнули, и это уже победа.

Когда мы проходили мимо, в нас метнули с дюжину копий, но все с большим недолетом, а потом мы взяли курс на восток, в открытое море. Втянули весла и уложили их на палубе. Гербрухт закончил привязывать парус, и я уступил ему рулевое весло.

— Просто следуй по реке, — сказал я ему, — а потом поверни на север. Мы идем домой.

— Слава богу, — сказал он.

Я спрыгнул с рулевой площадки. Обоих пленников — высокого хорошо одетого дана и священника-коротышку охраняли около мачты. Авирган в намокшей одежде в сопровождении двух воинов, которые удрали вместе с ним, стоял над пленниками с обнаженным мечом. Он насмехался над ними.

— Оставь нас, — сказал я ему.

— Я...

— Оставь нас! — рявкнул я.

Он меня раздражал.

Авирган ушел к Эдгиве и женщинам на корму, а я вынул из-за пояса короткий нож.

— Нет времени вас уговаривать, — сказал я пленникам. — Поэтому, если кто-нибудь не ответит сразу, я выколю глаза обоим. Когда умер король?

— С неделю назад? — поспешно ответил дрожавший от страха священник. — Может, дней шесть. Я потерял счет времени, господин.

— Вы были рядом с ним?

— Мы были в Ферентоне, — сухо сказал дан.

— Где он и умер, — быстро добавил священник.

— А Этельхельм там был?

— Лорд Этельхельм оставался с королем до конца, — ответил Халлдор.

— Это Этельхельм послал вас на юг?

Священник кивнул. Бедняга до сих пор был в ужасе, и неудивительно. Я держал нож у его левой скулы, и он представлял, как лезвие входит ему в глаз. Я слегка дернул ножом.

— Зачем он вас послал на юг?

Священник заскулил, но Халлдор ответил:

— Чтобы увезти леди Эдгиву и ее детей в безопасное место.

Я не стал оспаривать эту ложь. Эдгиву, может, и заперли бы в безопасности монастыря, но ее мальчики не дожили бы и до следующей осени. Девочка, не имевшая прав на трон, могла выжить, но я в этом сомневался. Этельхельм скорее всего захочет перебить всех.

— А король, — спросил я — разделил королевство?

— Да, господин, — пробормотал священник.

— Этельстан стал королем Мерсии? А этот кусок крысиного дерьма Этельвирд правит в Уэссексе?

— Король Этельвирд правит в Уэссексе и Восточной Англии, — подтвердил священник. — А Этельстан провозглашен королем Мерсии.

— Но только если витан утвердит предсмертную волю короля, — сказал Халлдор. — А этого не будет.

— Не будет?

— С чего бы им соглашаться на то, что королем Мерсии станет бастард? Этельвирд должен быть королем всех трех королевств.

Я подумал, что, вероятно, это правда. Западно-саксонский и восточно-английский витаны, находясь под сильным влиянием Этельхельма, никогда не проголосуют за то, чтобы Этельстан стал королем Мерсии. Они потребуют все три королевства для Этельвирда.

— Значит, вы не чувствуете себя обязанными исполнить последнюю волю короля? — спросил я.

— А ты? — с вызовом поинтересовался Халлдор.

— Он не был моим королем.

— Я считаю, — сказал Халлдор, — что король Эдуард не был в здравом уме, когда диктовал свою волю. Так что нет, не чувствую.

Я был согласен с Халлдором в том, что Эдуард поступил как недоумок, разделив королевства, но не собирался это признавать.

— Где был король Этельстан, когда умер его отец? — вместо этого спросил я.

Халлдор вскинулся, когда я назвал Этельстана королем, но сдержал негодование.

— Полагаю, что Фэгер Кнапа был еще в Честере, — холодно ответил он, — а может, в Глевекестре.

— Фэгер Кнапа? — переспросил я. Он произнес эти слова как имя, но они означали «красавчик». А Фэге, кроме того, значило «проклятый». В любом случае, это было оскорбление.

Халлдор холодно посмотрел на меня.

— Так его называют.

— Почему?

— Потому что он красив? — предположил Халлдор.

Ответ дурацкий, но я оставил его как есть.

— А Этельхельм? Где он сейчас? В Лундене?

— Господи, нет, — содрогнувшись, ответил священник, заработав этим хмурый взгляд высокого дана.

— Нет? — переспросил я, но снова никто не ответил, и я провел острием ножа по левой щеке священника, прямо под глазом.

— Лунден заняли мерсийские войска, — поспешно сказал священник. — Нам повезло, что сумели уйти незамеченными.

Гербрухт выкрикивал приказы с кормы Спирхафока. Мы покидали залив Свалван, поворачивая на север, и корабль врезался в первую большую волну широкого эстуария.

— Ослабьте парус! — Гербрухт указал на его наветренную сторону. И подтяните этот фал! — указал он на другую сторону, и парус развернулся, направляя корабль на север. Ветер свежел, море сверкало отраженным солнечным светом, и когда мы покинули Уэссекс и направились на север, за нами остался белый след. Отец Аарт, сопровождавший Эдгиву священник, внезапно дернулся к подветренному борту корабля, и его вырвало.

— От морской болезни можно избавиться только одним путем, отче! — закричал Гербрухт с кормы. — Сидя под деревом!

Мои люди рассмеялись над старой шуткой, они были счастливы — мы идём на север, домой, в безопасность. Совсем скоро мы увидим дальний край поймы, бескрайнее пространство грязных болот, где обитают восточные саксы. Потом, если ветер продержится, мы пойдём дальше, вдоль побережья Восточной Англии, к диким берегам Беббанбурга.