новый мой голос беззвучно поет – внутренний голос.

Жест бессловесный, безмолвный мой крик

слышат не уши.

У кого есть они – напрямик

слушают души.

Шаланда желаний

Шаоанда уходит. С шаландой неладно.

Шаланда желаний кричит в одиночестве.

Послушайте зов сумасшедшей шаланды,

шаланды – шаландышаландышаландыша –

л а н д ы ш а   хочется!

А может, с кормы прокричала челночница?

А может, баржа недотраханной бандерши?

Нам ландыша хочется! Ландыша хочется!

Как страшно качаться под всею командой!

В трансляции вандала, вандала, вандала

«Лаванда» лавандалаванда не кончится.

А море, вчерашнее рашен, дышало,

кидало до берега пачки цветочные.

И все писсуары Марселя Дюшана

белели талантливо. Но не точно.

И в этом весь смысл королев и шалавы

последней, пронзающей до позвоночника,

и шепот моей сумасшедшей шаланды,

что я не услышал:

«Л а н д ы ш а   хочется!»

Баллада о Мо

Словно гоголевский шнобель,

над страной летает Мобель.

Говорит пророк с оглобель:

"Это Мобель, Мобель, Мобель

всем транслирует, дебил,

как он Дудаева убил.

Я читал в одной из книг –

Мобель дик!.."

– А Мадонна из Зарядья

тройню черных родила.

"Дистанционное зачатье" -

утверждает. Ну, дела!

Ну, Мобель, погоди...

Покупаю модный блейзер.

Восемь кнопочек на нем.

Нажму кнопку – кто-то трезвый

говорит во мне: "Прием.

Абонент не отвечает или временно недоступен

звону злата. И мысли, и дела он знает наперед..."

Кто мой Мобель наберет?

Секс летит от нас отдельно.

Жизни смысл отстал от денег.

Мы – отвязанные люди,

без иллюзий.

Мобеля лауреаты

проникают Банку в код.

С толстым слоем шоколада

Марс краснеет и плывет.

К непорочным идеалам

так убийственно близки

папарацци за Дианой

понеслись вперегонки!

Ты теперь дама с собачкой –

ляжет на спину с тоски,

чтоб потрогала ты пальчиком

в животе ее соски.

Если разговариваешь более получаса,-

рискуешь получить удар

самонаводящейся ракетой.

– Опасайтесь связи сотовой.

– Особенно двухсотой.

– Налей без содовой.

Даже в ванной – связи, связи,

запредельный разговор,

словно гул в китайской вазе,

что важнее, чем фарфор.

Гений Мобеля создал.

Мобель гения сожрал.

Он мозгов привносит рак.

Кто без мозгов – тот не дурак.

"Мо" - сказал Екклезиаст.

Но звенят мои штаны:

"Капитализм – это несоветская власть

плюс мобелизация всей страны".

Черный мобель, черный мобель

над моею головой,

нового сознанья модуль,

черный мобель, я не твой!

– Не сдадим Москву французу!

– В наших грязях вязнет "Оппель".

Как повязочка Кутузова

в небесах летает мобель.

МОБЕЛЬМОБЕЛЬМОБЕЛЬМОБЕЛЬ-

МОБЕЛЬМО БЕЛЬМО...

Слепы мы.

Слепо время само.

Улёт 1

на деревьях висит тай

Очки сели на кебаб

лучше вовсе бросить шко

боже отпусти на не

ель наденет платье диз

фаны видят мой наф-на

и на крыше нафтали

боже отпусти на не

не мелодия для масс

чево публику пуга

Зыкина анти му-му

боже отпусти на не

тятя тятя наши се

цаца цаца на мертве

до свидания белъмон

инактриса. пошла к

зонцы выбирают барби

Нику дали шизофре

 рновскую вкушают СМИ

леннона проходят в   шко

господи пусти на не

ад пусти меня на зап

да хотя бы в Нику

enthusiasm это kitch

телеОРТроди

рты разинули абор

Оба сели в свои вольв

мент проверил их доку

оказались безрабо

ердие безрукой Милос

в лампочках презервати

много в человеке те

Политически у   жо

единенье кажный раз

Сколько жен/ударов в мин

Я  кричу что гибнет росси

боже отпусти на не

Лампа-жизнь разбилась попо

ты не оправдала меч

боже отпусти на не

* * *

Смысл России в час распитий

простучит состав в степи:

наша культ-столица – Питер

Питер – питерпитерпитерпи – ТЕРПИ

Гойя

Я - Гойя!

Глазницы воронок мне выклевал ворон,

             слетая на поле нагое.

Я - Горе.

Я - голос

Войны, городов головни

       на снегу сорок первого года.

Я - Голод.

Я - горло

Повешенной бабы, чье тело, как колокол,

             било над площадью голой...

Я - Гойя!

О, грозди

Возмездья! Взвил залпом на Запад -

             я пепел незваного гостя!

И в мемориальное небо вбил крепкие звезды -

Как гвозди.

Я - Гойя.

Осень в Сигулде

Свисаю с вагонной площадки,

прощайте,

прощай мое лето,

пора мне,

на даче стучат топорами,

мой дом забивают дощатый,

прощайте,

леса мои сбросили кроны,

пусты они и грустны,

как ящик с аккордеона,

а музыку - унесли,

мы – люди,

мы тоже порожни,

уходим мы,

         так уж положено,

из стен,

       матерей

              и из женщин,

и этот порядок извечен,

прощай, моя мама,

у окон

ты станешь прозрачно, как кокон,

наверно, умаялась за день,

присядем,

друзья и враги, бывайте,

гуд бай,

из меня сейчас

со свистом вы выбегайте,

и я ухожу из вас,

о родина, попрощаемся,

буду звезда, ветла,

не плачу, не попрошайка,

спасибо, жизнь, что была,

на стрельбищах

в 10 баллов

я пробовал выбить 100,

спасибо, что ошибался,

но трижды спасибо, что

в прозрачные мои лопатки

входило прозренье, как

в резиновую перчатку

красный мужской кулак,

"Андрей Вознесенский" - будет,

побыть бы не словом, не бульдиком,

еще на щеке твоей душной -

"Андрюшкой",

спасибо, что в рощах осенних

ты встретилась, что-то спросила