Никси нахмурилась.

— Нет, я не думаю, что это так. Сначала я заподозрила, что она просто ревнует к памяти своего отца. Но потом вспомнила, что она сама давала объявление: «Требуется папа».

Милое лицо Лауры помрачнело. Она всегда была для племянницы больше, чем тетей, скорее, даже старшей подругой, и Никси была очень благодарна ей за это.

— Не переживай так, дорогая, — ласково сказала Лаура. — Я думаю, тебе надо просто набраться терпения. Уверена, постепенно Стефани привыкнет к Буну и все образуется.

— Именно это меня и смущает. Он ведь ей явно нравится, но при этом она изо всех сил притворяется, что это не так. Но почему?

— У нее же переходный возраст. Она вся — сплошной дух противоречия! Подожди какое-то время.

Сверху донесся голос Стефани:

— Мам, к тебе гости.

Распахнулась входная дверь, и вошел Чад в сопровождении Буна.

— По-моему, со Стефани уже все нормально. Насколько она вообще может быть нормальной, — заявил Чад в присущей ему манере.

Никси встала, чтобы поздороваться с Буном. Она посмотрела на его красивое лицо, и ей хотелось снова оказаться с ним наедине. По его улыбке было ясно, что он мечтает о том же.

Чад потянул его за руку в свою комнату. Не отрывая взгляда от Никси, Бун забросил мальчишку на плечо, словно мешок с картошкой.

— Я беспокоился о Стефани, — сказал Бун. — Чад говорит, что сыпь прошла. Это действительно так?

— Да, обошлись домашними средствами.

Никси не стала говорить, что сыпь у Стефани исчезла сразу после его ухода. Ей хотелось верить, что чудо совершили принятые ею меры.

Тетушка Лаура поднялась с дивана.

— Бун, мы собираемся навестить в больнице новорожденную племянницу Никси. Поедете с нами?

Чад задрыгал ногами, и Буну пришлось схватить его за щиколотки.

— Ого, у меня теперь есть новая кузина! Дяде Райену и тете Фрэнси не повезло. У них нет мальчика вроде меня.

— У малыша Райена родился ребенок? — изумился Бун.

Никси кивнула.

— Удивительно, как быстро растут дети, правда?

Она имела в виду не только своего младшего брата. Если б только она знала, как быстро вырастут они с Буном и жизнь разведет их в разные стороны… Может, тогда она вела бы себя совсем по-другому. Но тогда ей не встретился бы Пол, и у нее не было бы этих чудесных детей…

Да, им с Буном понадобилось пятнадцать лет, чтобы понять, что они любят друг друга. Но главное, что это все-таки произошло. Ей вдруг захотелось немедленно поехать в больницу, услышать крик новорожденного младенца и разделить эту радость с Буном.

— Ну, слезай, — сказал тот Чаду. — Если хочешь увидеть свою кузину, то беги переодеваться.

В больнице им показали через стекло новорожденную Мерилин, которая ухитрилась высвободить крошечные ручонки из пеленок и теперь жадно сосала свой кулачок.

— Сразу видно, что эта малышка из рода Кордеа, — сказал Бун.

— Как это ты определил? — удивилась Никси.

— Смотри, какая она красивая.

Никси приняла эти слова как завуалированный комплимент в свой адрес и вспыхнула, словно школьница.

— Меня сейчас стошнит от этих телячьих нежностей, — заявил Чад, схватившись за живот.

Стефани бросила на мать многозначительный взгляд, взяла брата за руку и сказала:

— Пойдем в палату тети Фрэнси. После того, что ей пришлось пережить прошлой ночью, сомневаюсь, чтобы она стала строить глазки дяде Райену.

Никси улыбалась, глядя им вслед. Несмотря на все свои ссоры, ее дети любят друг друга. Но пройдет еще немало лет, прежде чем они созреют для того, чтобы открыто признаться в этом.

Бун взял ее за руку, притянул к себе и поцеловал в лоб. Нам потребовалось целых пятнадцать лет, чтобы понять это, подумала она.

— Обещай, что в следующий раз, когда я приду в родительное отделение, в этой колыбельке будет лежать наш малыш, — прошептал Бун. — Я был идиотом, когда расстался с тобой тогда, и теперь смертельно боюсь снова потерять тебя. — Он крепко обхватил ее за талию. — Я люблю тебя, Никси. Выходи за меня замуж.

Если бы речь шла только о ней, она согласилась бы без колебаний.

— Недавно в одном из разделов твоей газеты я прочитала интересную статью. Речь шла о том, что, вступая в брак, люди соединяются не только с тем, кого любят. Они женятся на семье своего избранника или избранницы. — Она помолчала. — Пойми, я не могу дать тебе ответ, не поговорив сначала со своими детьми.

Он обнял ее.

— Это справедливо, но не заставляй меня долго ждать. Мое терпение на исходе.

Взявшись за руки, они медленно пошли по больничному коридору.

Из палаты Фрэнси доносился громкий смех. Войдя, Никси сразу заметила, что только Стефани не принимает участия в веселье. Девочка сидела на свободной кровати и смотрела в окно.

Никси поздравила новоиспеченных родителей и села рядом с дочерью. Крепко пожав руку Райену и сделав комплименты Фрэнси, Бун тоже сел на кровать. Стефани оказалась посередине.

Какое-то время разговор вертелся вокруг рождения Мерилин и самочувствия молодой мамаши. Никси улыбалась, глядя на гордое лицо брата, и представляла себе, как повел бы себя Бун, окажись он в роли новоиспеченного отца.

Воображение у нее разыгралось. Ей было все равно, будет это девочка или мальчик, лишь бы плод их любви унаследовал характер Буна.

— Чад намекнул нам, что ты собираешься замуж? — прервал ее грезы голос Фрэнси.

Никси подняла глаза и заметила, каким взглядом обменялись тетя Лаура и дядя Джим. Все доброжелательно улыбались, только Стефани угрюмо смотрела на свои руки.

— Да, но мы выяснили, что, когда мужчина женится, он женится не только на женщине, но и на всей ее семье, — ответил за нее Бун.

Райен рассмеялся.

— А ведь верно. Жаль, я в свое время не подумал об этом, — притворно вздохнул он.

Жена шутливо стукнула его.

Бун пожал плечами.

— Я сделал официальное предложение, и теперь…

— Бун! Сейчас не время и не место, — сердито прервала его Никси.

— Но, дорогая, большая часть семьи в сборе. Ты можешь выяснить их отношение к моей кандидатуре прямо сейчас.

— Кто за то, чтобы голубки свили гнездо, поднимите руки, — предложил дядя Джим.

Все вышло не так, как рассчитывала Никси. Она хотела сначала поговорить с детьми, а потом объявить об своих намерениях остальным членам семьи.

Взлетели вверх руки, и только Стефани сидела неподвижно, тупо уставившись себе в колени.

— Кто против? — продолжил Чад.

Все повернулись к девочке, но она делала вид, что сосредоточенно сдирает остатки лака с ногтей.

— А ты воздерживаешься? — Бун шутливо дернул ее за волосы. — Бьюсь об заклад, ты просто разыгрываешь нас, верно, Стеф?

Девочка встала перед Буном, уперев руки в боки, и заявила:

— Меня зовут Стефани, а не Стеф! — Повернувшись к Чаду, она добавила: — Лучше бы мы никогда не давали это дурацкое объявление.

Она расплакалась и выбежала в коридор.

Никси не знала, что делать — извиняться перед Буном или бежать за своей дочерью? И если пойти за Стефани, то как вести себя с ней — утешать или сделать выговор?

Бун вскочил, но она остановила его.

— Я сама поговорю с ней. — Оказывается, он был не столько обижен, сколько встревожен состоянием Стефани. — Извини меня за дочь. Она никогда еще не вела себя так грубо.

Он не ответил, только понимающе кивнул.

В коридоре Никси начала выговаривать девочке за ее грубое поведение. Стефани, опустив голову, молча утирала слезы. И тут Никси заметила на ее лице и руках вспухающие красные пятна.

— Давно начался зуд?

— Перед тем, как мы поехали в больницу. Я думала, все само пройдет. — Девочка дернула плечом, как будто у нее зачесался бок. — Мам, что это со мной?

Предположения у Никси были, но, боясь ошибиться, она не стала рассказывать о них дочери. Если эта реакция связана с ее нежеланием принять Буна в качестве отчима, то важнее докопаться до причин детского страха, чем заставлять девочку извиняться. Она обняла Стефани.