Тем временем Фиделис, истосковавшийся по нежным женским рукам, решил перебраться к Марции, и ему было всё равно, что испытывает человек, когда по нему идет сцинк, плавно перенося весь свой немалый вес поочередно с одной маленькой лапки на другую.

— Больно же, — проскулил Луций, но ругать животное, которое им крайне необходимо ублажить, не стал. Более того, он отчаянно позавидовал ящеру, свернувшемуся клубочком на коленях у девушки. Коленки Марции Септимии, такие округлые и симпатичные, вдохновляли.

Флавий тоже тоскливо стрельнул глазами. У Марции Септимии симпатичными и аппетитными, на непредвзятый взгляд молодого наварха, были не только коленки. А хитрая скотина Фиделис, разумеется, устроился именно там, где и Флавий, и Луций сами не отказались бы погреться. Чтобы скрыть разочарование, Марк подсунул приятелю груду нарезанных мясных ломтиков и напомнил:

— Отбивай давай. А я пока горелку раскочегарю. Марция Септимия, посмотри там на полке, начинка не протухла? Нет-нет! Только не давай Фиделису! Его от чеснока пучит.

Начинкой будущим рулетам служила пахучая белковая масса в контейнере, отдаленно напоминавшая пикантный сыр — из синтезатора, и мелко порубленный чеснок и сельдерей — из гидропоники.

Вся троица будущих сотрапезников дружно принюхалась и синхронно сглотнула слюну. Каждый при этом вспомнил о своем: Флавий о том, как наварх учила программировать синтезатор, Марция Септимия — о покойном Марке Фурии, любившем похрустеть чесночным зубком и одновременно — о всегда хорошо пахнущем строгом Квинте Марции, а Луций Марций…

— Наш доблестный снова урезал рацион, — сказал он и решительно протянул Фиделису кусочек мяса. — Ешь, пожалуйста. И пусть Ливия скорее вернется.

Фиделис от угощения не отказался, но вид принял такой, будто еще не решил, передать хозяйским ларам мысленное пожелание или позволить еще немного себя поублажать.

Первые ломти мяса шлепнулись на панель нагревателя. Сосредоточенно отсчитывая необходимые 15 секунд, Флавий на некоторое время выпал из разговора, но в душе присоединился к пожеланию. Скорейшего выздоровления и возвращения на мостик «Аквилы» наварху Ливии Терции желали все и каждый в их маленьком мятежном флоте. Даже Марция Либертина, но у неё на то были свои причины.

— Дружище, ты же знаешь, — вздохнул Флавий, ловко перевернув мясо. — Я с радостью забрал бы тебя к нам, но ведь Квинт Марций категорически отказал. А я, между прочим, по всей форме запрос составил, и Септимия его подписала, да, Септимия?

— А? — центурионша неохотно отвлеклась от почесывания млеющего Фиделиса. — Да! Я подписала! Хотя, конечно, надежды было мало.

— А ты бы воспользовался случаем и пожаловался Гаю Ацилию, чтобы тот усмирил Неистового Квинта. Раз уж ты у нас — слуга двух господ, — хихикнул Флавий.

— На него только у Ливии управа есть, — отмахнулся Аквилин.

И снова дал кусочек священного аптерикса ублажаемому любимцу наварха.

— Кушай, дружище, кушай.

— О! — предложил Флавий, не переставая сосредоточенно жарить. Аптериксы, хоть и считаются «священными курами», а готовить их мясо не в пример сложнее, чем настоящую курятину. Чуть передержишь — и блюдо приобретет прочность, подходящую для подметки штурмовой калиги. — А что, если ты ему намекнешь, мол, тоже летать потянуло прям со страшной силой, а? Типа, от него подцепил заразу эту. А я б тебя обучал… типа.

От священного ужаса Луция перекосило всего. Летать он не хотел никогда, и даже еще больше, чем читать Овидия в компании Кассии.

— Не поверит, — отрезал он.

Иногда порученцу казалось, что префект видит его насквозь, вплоть до содержимого кишок. И так нагло врать Квинту Марцию в его теперешнем возбужденно-активном состоянии — опасно вдвойне.

— Ну, как знаешь, — вздохнул Флавий. — Наше дело — предложить… А вот Марции Септимии понравилось, кажется… Верно, Марция?

На самом деле опыт обучения пилотированию неотразимой центурионши так и остался однократным. Наверное, потому, что когда Флавий в процессе обучения попытался Либертину слегка полапать, то получил такой тычок поддых, что «Либертас» выдала опасный крен, вся автоматика обоих кораблей взорвалась тревожными сигналами, а извиняться перед оскорбленной Марцией пришлось целых три дня. Хотя, казалось бы, что такого преступного в практически невинном объятии? Даже не объятии, а так, намеке на оное. И вовсе ничего недопустимого он не имел в виду, просто поддержать хотел. Морально. За что же сразу в ребра, а потом еще и по шее?

Девушка, злопамятная, как все Марции, не забыла об инциденте и скептически хмыкнула. — Тебе показалось, Марк Флавий. И лгать по такому серьезному поводу господину префекту — нехорошо, — молвила она с той укоризной, которая частенько появлялась в общении между командирами центурий и навархами. — Правда, мой милый Фиделис? Хорошенькие толстенькие сцинки всегда говорят только правду.

Правдолюбивый сцинк в доказательство честно обвил хвостом ногу Марции, исполняя тайные желания обоих молодых людей.

Флавий поспешил замять тему, стратегически точно подпихивая к Либертине тарелку с обжаренными мясными ломтиками:

— Сделай милость, начинай заворачивать в них начинку.

Сытые женщины, по авторитетному мнению специалистов… да того же Овидия, кстати! — более снисходительны, нежели голодные. А если приправить яства толикой вина, то обряд «ублажения ларов» пойдет гораздо веселее.

— Что мы насухую-то сидим? Луций, глянь под столом, там баклажка. Фабриция Секстия передала вчера от инженерного «Аквилы» нашему, а мои… э… Либертины поделились с мостиком.

Как и подозревал в глубине души Луций, экипажи обоих кораблей были в курсе предстоящего празднования дня рождения сцинка и даже поучаствовали в оном в меру сил.

— То-то я смотрю, Плавий вдруг решил поговорить со мной о данных с дальних сенсоров, — сказал он и покосился на Марцию эдак многозначительно, разве только не подмигнул.

Как-никак стратегические сведения! А они всегда козырь в глазах любого Марция.

— О! — выдохнул Марк. — Неужели планета? В системе этого желтого карлика, прямо по курсу, да? Ну, Луций, не томи — планета? До Рубежа Республики еще лететь и лететь, мы ж за два месяца друг друга сожрем, не то, что бедных птичек, — и в подтверждение своих слов принялся красиво, по спирали, выкладывать готовые рулетики на тарелку.

Луций расплылся в торжествующей улыбке.

— Она самая! Планета, излучающая радиоволны, как приличная звезда! Давайте-ка выпьем за это!

Обжитая планета вне границ Секторов главных политических игроков галактики — это всегда любопытно и познавательно. Так сказал Гай Ацилий, а Луций Марций его мнению доверял абсолютно. Выбор невесты — да, не шибко одобрял, но во всех остальных вопросах почитал патриция непререкаемым авторитетом.

— И за это тоже, — кивнул Флавий. — Но сперва… — и как старший на борту, он встал и торжественно поднял чашу: — Лары и маны Ливии Терции Аквилины, мы взываем к вам и делаем это приношение, чтобы вы даровали этой женщине, Ливии Терции, наварху «Аквилы», скорое выздоровление!

О да! Ливия была нужна Аквилинам и Либертинам как воздух, ибо атмосфера повышенной дисциплины, созданная неудержимой активностью «летучего» префекта, грозила удушить экипажи обоих кораблей, как избыток углекислоты в системе кондиционирования.

За возвращение наварха из медотсека выпили дружно, невзирая на чины, звания и симпатии, а еще единодушней — за избавление от тирании префекта. Ну, и за Фиделиса, конечно. Куда уж без него?

Переборки мельтешили, закручивались безумными спиралями и смыкались, потолок порхал над головой, как чокнутая бабочка, да и пол так и норовил выскользнуть из-под ног у наварха «Аквилы». Ливия подавила приступ тошноты и моргнула, не опуская вытянутые вперед руки.

— А теперь указательным пальцем правой руки дотронься до кончика носа, — скомандовал Антоний, маяча где-то на периферии сознания призрачным светло-зеленым пятном. — Хм… неплохо. Теперь — левой. Тебя тошнит?