Крался, одним словом, точно нашкодивший кот по мраморным плитам. Известно же, что агрессивные хищники прежде всего реагируют на резкое движение.

Рослые девицы из службы вигилов, которые честно несли свою вахту в общем помещении гауптвахты, приближения Луция Антония не заметили. А потому продолжали болтать меж собой, обсуждая свежайшую новость. Пленники за силовым полем их ничуть не смущали.

— Я так думаю, надо прошение подать наварху, — размышляла вслух белокурая Виниция. — Чтобы зачислила cacator’а[3] в помощники Александру.

— Верно! — оптимистично подхватила идею её товарка — Вителлия. — Он вчера только жаловался. Совсем замаялся, зайчик мой. Вот бы ему и компания была, а паршивый дармоед харч потихоньку отрабатывал.

— Вот! И я говорю парням, что нельзя Антония калечить, потом все равно придется ждать, пока оклемается. Мордаху еще, чего доброго, попортят.

— Да пофиг на морду. До Александра ему все равно далеко, — не уступала зайчиколюбивая вигилия[4]. — К тому же у него говорят…

Девка жестом показала, что не так с проштрафившимся психокуратором. И обе здоровенные кобылицы громогласно заржали.

— Ничего! — заверила подругу Виниция. — Пока хотя бы один палец есть и язык на своем месте — ни хрена не инвалид. Заодно и психотерапию проведет. Двойная польза будет. Но учти, — честно предупредила она. — Если уже я подам прощение, то буду первой в очереди.

— Я так погляжу, этот мозго… люб тебе приглянулся. А что? Немного на твоего Сергия похож.

— Уже не моего, — мрачно буркнула вигилия и гневно стукнула кулаком о пультовую стойку. — Зато этот точно не отвертится.

Вигилы — что мужчины, что женщины — отличались высоким ростом и атлетическим сложением, что неудивительно, ведь от них требовалось наводить порядок среди сограждан. Например, при необходимости усмирять повздоривших манипулариев. И возжелай достойная Виниция Секста психокорректорского тела, препятствий на её пути не возникло бы никаких. Схватит, скрутит и утащит на одном плече в темный уголок. И поминай как звали.

От открывшихся перспектив у Луция Антония смерзлись все естественные телесные отверстия. Власть наварха на корабле безраздельна, и если Ливия Терция сочтет нужным, то сошлет несостоявшегося любовника в сектор рекреации, не поморщившись. Амикус Александр, конечно, приятный во всех отношениях молодой человек и будет рад мужской компании, но…

Антоний усилием воли отогнал жуткую фантазию, где могучая Виниция Секста пользуется своим законным правом первого свидания. В конце концов, он не обычный пленник, а у Ливии должно хватить здравого смысла и обычной гуманности…

Он приблизился к вигилиям, сделав вид, будто ничего не слышал. Но на всякий случай вдохнул поглубже.

— Я собираюсь проводить допрос, — распорядился Антоний. — Это приказ наварха.

Девицы сразу же согнали с лиц похабные ухмылки, уставившись на увесистый бювар в его руках. Им самим было страшно любопытно, как опытный мозгоклюй станет пытать пленников. Вдруг у него там — специальные иглы для вырывания извилин прямо через уши? Интересно же!

Но мстительный Антоний не собирался бесплатно развлекать наглых вигилий. Еще чего! Обойдутся!

— Покиньте помещение, — приказал он.

Вителлия в ответ хамски ухмыльнулась, но на словах осталась предельно корректна и вежлива.

— Правила безопасности запрещают покидать пост охраны, если дознаватель безоружен.

Но психокорректор не сдавался. Рядом с этими сексуально агрессивными зверюгами он будет чувствовать себя неуверенно, а значит, может провалить допрос. Тогда точно одна дорога — в рекреацию, Александру в… хм… ну пусть будет — подручные.

— Тогда дай мне свой гладий.

— Не положено, — отчеканила Виниция, сладострастно и как бы невзначай поглаживая кобуру. — Запрещено передавать личное оружие любому лицу, кроме центуриона вигилов и наварха.

Как говорят в секторе рекреации: ласка — оружие персональное, но безотказное.

— Хорошо, — сдержанно кивнул Антоний. — Тогда — энергоплеть. Просто для устрашения. С ошейником против энергоплети только самоубийца пойдет, верно? А вы обе подождете меня за дверью. В этом деле… хм… государственной важности лучше знать поменьше, честное слово.

Грубая работа, бесспорно, но подействовало. Главное правильно адресовать нужную эмоцию. Там, где у Виниции вожделение, у Вителлии — жалость и сочувствие. И обе — не хотят совать носы в государственные тайны.

Вигилии колебались недолго. Энергоплеть — специфическое оружие, обоюдоострое в неумелых руках, отбивающее охоту махать им без необходимости. А заключенные в ошейниках, если они не полные придурки, просто не рискнут напасть на хозяина энергоплети. Один удар, даже самый неловкий, и мозги заживо сварятся прямо в черепе. Или зажарятся до хрустящей корочки.

Оставшись наедине с пленниками, Антоний воспрянул духом и преисполнился любопытством. Больше всего психокорректора интересовала личность пунийца, к тому же знание родного языка пленного важное преимущество в сложившейся ситуации.

— Эй, варвары! Слышите меня? — громко спросил он.

Но никто не отреагировал. С данайцем все ясно, в отчете Ицилия сказано, что его орган слуха пострадал сильнее, чем у прочих. Прошло уже больше суток после удара акустической пушкой, и оставшиеся двое должны уже частично отойти от его последствий. Но если республиканский дезертир вертел головой, тщательно прислушиваясь, то пуниец оставался невозмутим. Антоний сделал несколько попыток словить его на обмане, но тщетно. Тогда психокорректор жестами приказал пунийцу стоять у одной стены, а остальных отогнал к противоположной, чтобы отгородить их силовым полем.

Пуниец оказался понятливым: медленно и спокойно приблизился к дознавателю, интернациональным жестом показал, что ничего не слышит, и для надежности прокричал то же самое на трех языках.

«Не волнуйся, — объяснил ему Антоний. — Я дам тебе планшет с вопросами. Ответишь на них письменно — и свободен».

Опросным листом, составленным во время бессонной ночи, он искренне гордился. Варвар даже не поймет, что выдал всё известные ему тайны.

Марк был категорически против. И вовсе не потому, что боялся. Просто знал, чем заканчивается попытка побега на республиканской биреме — принудительным выходом в пространство без скафандра. Он бы сам так поступил с наглецами. Но разве Дагон станет слушать кого-то, кроме своих безумных богов? А те, как назло, заверили пунийца в полном успехе задумки. Как они это сделали, вот в чем вопрос. Суеверный варвар!

Но отчаянной храбрости Дагону не занимать. И ловкости. Резким движением подбить протянутую к тебе руку с планшетом, затем ударить дознавателя в солнечное сплетение, одновременно перехватив энергоплеть и ткнув её рабочим концом в ямку над левой ключицей противника — надо уметь и уметь хорошо.

«Внимание!» — поднял руку пуниец. Он последовательно заблокировал дверь, отключил силовое поле и ошейники. Без ошейника, конечно, здоровски, как говорят манипуларии, но дальше-то что будет, великий пунийский герой представляет себе или нет?

А Клейт прямо весь возликовал: запрыгал на месте, руками замахал, словно не в закрытом наглухо помещении гауптвахты на чужой биреме торчал, а дождался своего парня на свидание.

«Нападем на вигилий, пока они не догадались», — предложил дерзкий Дагон.

«Забудь. Они догадались, — огрызнулся Марк, жалея только об одном — энергоплеть в руках у пунийца. — И подняли тревогу, и вызвали подмогу. Ты готов крепко уснуть и проснуться уже у своих богов, придурок?»

Через самое большее четверть часа из помещения гауптвахты стравят весь воздух. Или заблокируют вентиляцию: так получится дольше, но зато без лишних энергозатрат.

«А этот как же? — удивился Дагон, пнув стонущего от боли дознавателя. — Своим пожертвуют?»

Марк жестко ухмыльнулся. Одним человеком, тем паче особистом, пожертвуют, не моргнув глазом. И то не обязательно. Своего могут успеть откачать.