Леня так любил Ричи! Он играл с ней, как маленький! Из своей тарелки приносил ей мозговую кость. Она начинала есть, а он становился на четвереньки, рычал и загонял ее в угол. Ричи, вероятно, это надоедало: она приносила ему кость, клала ему под ноги и уходила, высоко подняв голову. Обожал он ее безмерно.

Гайдай много возился с собакой и придумал потрясающий трюк, достойный того, чтобы вставить его в картину. У него в комнате в определенном порядке, который никому нарушать было нельзя, лежали газеты, которые семья во множестве выписывала.

— Леня быстро уставал от занудливых гостей, а выгнать — не позволяло воспитание. Тогда он заводил разговор: «Ты читал статью о (следовала какая-то тема)?.. Да, я лучше тебе сейчас покажу». Звал Ричу и говорил: «Принеси-ка мне „Литературную газету“». Рича понимала слово «газета» и — цок-цок — приносила верхнюю газету из стопки. Леня разворачивал: «Здесь нет, и здесь… Неужели я ошибся и это в „Вечерке“? Рича, принеси-ка мне газету „Вечерняя Москва“.» И так повторялось пять-шесть раз. Гость совершенно обалдевал: «Она у вас что, читать умеет?» А Гайдай хитро посмеивался: ему уже не было скучно.

Когда Ричи внезапно умерла, он переживал безмерно, плакал. И хотел опять собаку завести. Но я наотрез отказала. Он попросил: «Ну, давай тогда кошку». Я говорю, что устала скрести ковер от шерсти. Он согласился. А когда его не стало, приехала внучка Ольга и сказала фразу, которую говорил Леня: «Вот ты такая умная, все знаешь, но как ты можешь воспитывать ребенка без животных? Ты должна мне завести собачку или кошечку». Ну, я сказала: «Ладно, не для себя, не для тебя, а во искупление вины перед Леней, возьму кошку. Но только условие — гладкошерстую».

Насколько последовательна Нина Павловна в своих категорических утверждениях, можно судить по неописуемой красоты «дымчатому облаку» на лапках — супер-породистой кошке Глэдис, в просторечье Глашке. Она в последнее время ужасно устала от нашествия репортеров, ревниво относится к появлению чужаков, даже если они пристают к ней с нежностями, и несмотря на «голубые кровя» цапнуть может так, что мало не покажется. Хотя хозяйка считает: «Она такая деликатная. Это просто человек».

Видимо, Глашке просто надоели посторонние люди… Животному проще выразить свое недовольство происходящим, деликатному человеку приходится терпеть.

Гостеприимная хозяйка и чаем с вкуснейшим пирогом своего изготовления попотчует и будет терпеливо, «в сотый раз» отвечать на вопросы. Ей до сих пор кажется, будто все, происходившее с ней вне понятия «Гайдай», не заслуживает внимания. Хотя кроме эпизодов были у нее и заметные роли: Рая в «Беспокойной весне» (1956); сестра героя из сказки «Звездный мальчик» (1956); Татьяна из «Муму» (1958), в которую был влюблен немой Герасим; Катя из «Жизни сначала» (1963); Лена из «Острова Ольховый» (1964); мама героя фильма «Приключения Толи Клюквина» (1965) и др.

С «Кавказской пленницы» Гайдай станет снимать супругу во всех своих фильмах. Но в основном в эпизодах. Как-то со словами: «Почитай: там есть для тебя роль», — даст ей сценарий «Бриллиантовой руки».

— Он написал сценарий с постоянными соавторами Морисом Слободским и Яковом Костюковским. Я читаю. Ну, Анну Сергеевну играть не могу — я же некрасивая (как раз и навсегда внушил ей любящий супруг — прим. авт.), но домоуправшу Плющ ведь могу! Характер интересный. А он говорит: «Нет, ты будешь играть жену Горбункова». Поначалу я даже обиделась: «Леня, там же нечего играть: ничего не выписано. Какая-то она бледно-розовая!» А он категорически: «Вот такая и должна быть жена!» В общем-то, я такой женой и была.

После этого фильма Нина Гребешкова стала «Идеальная жена № 1 Советского Союза». Которая все понимает, мужа отдыхать отправляет со словами «шуба подождет». И, обнаружив пистолет, сокрушается: «Он такой доверчивый!..» И напомнит о нем мужу, достанет из банки и по-хозяйски оботрет фартуком, провожая своего Сеню на «задание». Просто мечта всех мужиков!

— А какие мне письма писали после этого фильма!.. Особенно много почему-то из мест лишения свободы. «Хочу такую жену!» Причем мне — оригинал, а директору студии — копию.

Даже после успеха актрисы Гребешковой в «Бриллиантовой руке» режиссер Гайдай в последующих фильмах будет занимать ее лишь в маленьких рольках и эпизодах. В «12 стульях» Нина Павловна сыграет Мусика Брунс и «царицу Тамару» из горячечного бреда отца Федора.

И, наконец, в первой новелле фильма «Не может быть!» порадует заметной ролью Анны Васильевны. «Какая женщина! А как ногу прямо кладет: ать-два!» — будет рекламировать ее брат соседу.

В фильме «За спичками» Нина Гребешкова сыграет роль жены Хювяринена, а в «Спортлото-82» — колоритную тетю Клаву, в разгар курортного сезона умудряющуюся сдавать чуть не каждый метр своей жилой и нежилой площади. Появится она в фильмах супруга «Опасно для жизни» в роли Зинаиды Петровны, в «Частном детективе» — Анны Петровны. А в последнем фильме Гайдая «На Дерибасовской хорошая погода…» мелькнет на экране лишь на несколько секунд, объясняя дорогу на Брайтон-Бич отважному советскому разведчику Федору Соколову, герою Дмитрия Харатьяна.

А вот в самом своем любимом фильме Гайдая, «Иван Васильевич меняет профессию», для нее не найдется даже эпизодика.

Наверное, все-таки Леонид Иович сознавал, что поступал не совсем правильно по отношению к хорошей актрисе Гребешковой, потому что незадолго до смерти сказал жене: «Нинок, а я ведь перед тобой виноват: ни одной картины для тебя не сделал». И в своей привычной шутливо-ворчливой манере она ему ответит: «Да что ты! У тебя сколько фильмов? Восемнадцать? А у меня — шестьдесят».

Своих женщин Леонид Гайдай приучил к самостоятельности. Вот и у дочери Оксаны, которая после школы засобиралась замуж, спросил: «А где вы собираетесь жить? На что?» Оксана с мужем учились и работали и никогда ни о чем родителей не просили. Отец переживал молча, в себе. Иногда спрашивал жену: «Может, у них денег нет? Давай дадим!» Нина Павловна в воспитательных целях «держала лицо»: «Попросят — дадим». Но они не просили. Даже когда появилась Оля. Долгое время дочь с зятем и внучкой жили и работали за тридевять земель: в нашем торгпредстве в Индонезии. На родине бывали наездами. Для родителей это был праздник! Дед внучку обожал. С многочисленных фотографий Леонид Иович смотрит задумчиво, если не сказать хмуро, а вот с любительского снимка, запечатлевшего его в цветущих кустах на даче с маленькой Оленькой на коленях, — счастливо улыбается.

Дачу он очень любил, с удовольствием что-то сажал. Мог прийти вечером с работы и заторопить жену: «Поехали на дачу: надо полить».

В ноябре 1993 года Гайдай попал в больницу с воспалением легких. Нина Павловна почти все время проводила с ним. Ему стало легче и, переживая, как жена будет добираться до дому, он стал ее гнать: «Иди, а то уже поздно». Она возразила: «Вот покормлю тебя и пойду». Леонид Иович, читая свою любимую газету «6 соток», спросил: «Нинок, а какая у нас на даче земля: кислая или слабокислая?» Она обстоятельно ответила, где какая. А потом: «Я за чеснок волнуюсь: снега все нет, как бы не вымерз». Супруга заметила: «Ну, и что переживать? Не будет „озимого“ — посадим „яровой“». Вдруг он закашлялся.

— Я его приобняла, попросила: «Ты только не напрягайся!» У Лени была аритмия, и я очень боялась инфаркта. Вдруг он обмяк в моих руках… Я даже не сразу поняла, что случилось… Оказалось, оторвался тромб и закупорил легочную артерию…

Это страшно, когда на твоих руках вдруг умирает любимый человек. Нина Павловна до сих пор не может говорить об этом без волнения, едва сдерживая подступающие слезы.

— Но все-таки я рада, что это случилось на моих глазах, и я видела, что Леня не страдал…

При жизни Леонид Иович не любил разговаривать с журналистами, всегда отправлял их к супруге: «Это вам Гребешкова лучше расскажет. Она это любит». Нина Павловна считает, что «он жил как дети, сегодняшним днем», не теоретизируя и не подводя преждевременно итогов.