— И не надейся! — фыркнула госпожа Сороконожка. — Это мой сапожник. Тебе там ничего не перепадет!

У Мати навернулись слезы. За что же такое недружелюбие?

— Соблаговолите принять к сведению, удивительный сын Севера, — проговорил Зеленый верблюд, — что госпожа Сороконожка страдает отсутствием столь необходимой мелочи, как вежливое обращение. Может, она его где-нибудь обронила или затоптала собственными ногами. Не расстраивайтесь из-за нее!

Мати представил, как госпожа Сороконожка наступает на вежливое обращение — всеми сорока ногами сразу — этак от вежливости и вправду немного осталось бы. Настроение у него улучшилось, и он заулыбался.

— Мое поведение никого не касается! — рассвирепела госпожа Сороконожка. — Это мое личное дело. Или я веду себя, или не веду вовсе. Вот так!

И госпожа Сороконожка двинулась дальше. Отправление тоже происходило постепенно. Передние ноги уже засеменили, а остальные еще стояли. Поэтому госпожа Сороконожка посередине вытянулась и стала тонкой-тонкой, как растянутая жевательная резинка. Но в тот момент, когда уже казалось, что она вот-вот порвется, задние ноги тоже пришли в движение, и госпожа Сороконожка рванула с места, как гоночный автомобиль, и вскоре скрылась в песчаном вихре.

Наши путешественники быстро добрались до Оазиса Грибных Деревьев. Здесь росли роскошные грибы в клеточку и грибы в цветочек, огромные, как зонты. Мати они показались очень знакомыми — не такие ли он нарисовал в своей тетради?

Под огромной шляпой гриба стоял лимонадный киоск мамаши Улитки. На прилавке поблескивали стаканы, и в каждом — свой напиток: черные стаканы — с черничным лимонадом и зеленые — с лимонадом из зеленого горошка, красные со свекольным и желтые — с морковным лимонадом, и много-много всяких других.

Мамаша Улитка приветствовала путешественников, как долгожданных гостей:

— Заходите, отдохните! И отведайте моего лимонада!

— Очень симпатичная тетенька, верно? — шепнул Мати Засыпайке.

— Смотри, что у нее на голове! — толкнул Засыпайка друга.

— Туфли! — оторопел Мати. — А почему на голове?

— Ах, это, знаете ли, моя маленькая слабость! — ответила мамаша Улитка, очаровательно улыбнувшись, и грациозным движением поправила лаковые туфельки, покачивавшиеся на концах ее рожек. — Очень люблю красивую обувь. Но, к сожалению, мои ножки не видны из-под прилавка. А какой прок от самых красивых туфель, если их никто не видит?

Кокетливая мамаша Улитка носит туфли, как украшение, на голове, а он, Мати, должен плестись по обжигающему песку босиком, ему это показалось несправедливым.

— Не отчаивайтесь, восхитительный сын Севера! — проговорил Зеленый верблюд. — И десяти минут не пройдет, как мы будем у сапожника Оазиса Грибных Деревьев. А сейчас пожалуйте освежиться!

В киоске мамаши Улитки каждый нашел напиток по душе. Мати пил клубничный лимонад, Засыпайка утолил жажду лимонадом из соленых огурцов, а Зеленый верблюд не мог оторваться от кактусового.

Только они собрались продолжить путешествие, Мати воскликнул:

— Тупс пропал!

Щенок как в воду канул. Засыпайка озабоченно изучал пустыню.

— След простыл! И даже если бы мы обнаружили следы Тупса, — все равно нужен сам Тупс, чтобы отыскать его по его следам!

— Удручающе безвыходное положение! — покачал головой Зеленый верблюд.

— А что если попробовать заклинание? — робко предложил Мати.

Засыпайка начал:

И горестно умолк: в голове у него до сих пор была каша.

— Ого, кто это возится в моем киоске? — вдруг удивилась мамаша Улитка.

Окошко на верхнем этаже ее домика распахнулось, и показалась хитрая мордочка Тупса.

— Ваше здоровье! Лучший напиток в мире — сосисочный лимонад! — сообщил Тупс, с удовольствием прихлебывая розовый напиток.

Наконец пассажиры простились с любезной владелицей киоска, которая кивала им так усердно, что лаковые туфельки чуть не упали с ее рожек.

Зеленый верблюд бодро вышагивал по Оазису Грибных Деревьев. В тени грибов Мати вполне спокойно переносил качку корабля пустыни.

Через некоторое время они были у цели. И что же: сапожником Оазиса Грибных Деревьев оказалась Красная снежная баба с рисунка Мати!

Она расположилась под грибом и забивала гвозди в подошву сапога. Частые удары молотка напоминали барабанную дробь. А сама Красная снежная баба бормотала:

— Привет! — крикнул Мати.

— Здравствуй, Мати! Рада тебя видеть! — ответила Красная снежная баба.

— Я и не знал, что ты стала сапожником.

— Да я и думать об этом не думала, когда уходила из твоего блокнота. Должна тебе сознаться, что в этой веселой работе я нашла свое истинное призвание.

— А что такое призвание? — спросил Мати.

— Призвание? — задумчиво повторила снежная баба. — Это когда внутренний голос говорит тебе, каким делом заняться, чтобы стать счастливым. Призвание певца — петь, призвание рыбака — ловить рыбу, призвание учителя — учить, а мое призвание — делать обувь. Понял?

— Понял.

— У меня у самой ног нет, — продолжала снежная баба, — зато когда я вижу, как моя обувь разгуливает по оазису, мне кажется, что и я легко ступаю в изящных сапожках.

Мати слушал вполуха, ему в глаза бросились всевозможные туфли, свисавшие с грибной шляпки. Они легонько покачивались на ветру, и гриб выглядел, как маленькая карусель.

— Вся эта обувь — моих рук дело, — сказала Красная снежная баба. — И лучшей рекламы не придумать мастеру-сапожнику. Но никто не приходит ко мне заказывать туфли.

— Приходила же госпожа Сороконожка! — Мати попытался утешить снежную бабу.

— Госпожа Сороконожка! — вздохнула та. — Госпожа Сороконожка такая жадная, что только отдает чинить старые башмаки. Дома у нее в шкафу пар триста новых, но ими она любуется через замочную скважину. Жадюга и завистница: всех заказчиков распугала. Теперь никто не приходит ко мне за новыми туфлями!

Красная снежная баба отложила молоток и рукавом смахнула со щеки слезу.

— Я пришел! — быстро проговорил Мати. — И хочу получить туфли!

— Правда? — воскликнула снежная баба. — Какое счастье — я смогу помочь человеку, который нарисовал меня! Пожалуйста, выбирай!

С этими словами она нажала на кнопку и шляпка гриба со всеми башмаками закружилась, как карусель. У Мати зарябило в глазах.

— Если несравненный сын Севера позволит, я бы со своей стороны внес скромное предложение, — заговорил Зеленый верблюд.

— В мастерской сапожника Оазиса Грибных Деревьев есть только одна пара обуви, достойная ноги моего господина.

Гриб-карусель остановился, и Зеленый верблюд снял с него пару чудо-тапочек.

— Они как будто на тебя сшиты, мой милый рисовальщик! — одобрила выбор Красная снежная баба.

Тапочки были великолепны! Из золотого шелка, шитые жемчугом, с носами, по-восточному слегка загнутыми вверх.

Мати осторожно примерил тапочки: а вдруг малы? Но они сидели как влитые!

— Какие удобные! — похвалил их Мати.

— Какие благородные! — похвалил их Зеленый верблюд.

— Как хорошо пахнут! — похвалил их Тупс.

Мати задумчиво следил, как Тупс обнюхивал и лизал обновку.

— Послушай, Красная снежная баба, — нет ли у тебя чего-нибудь подходящего для Тупса? — спросил Мати.

— А как же! — просияла снежная баба.

— Две пары как раз для него: для передних лап на высоких каблуках, чтобы быть повыше, а для задних — сапоги со шпорами. Ведь это же ненормально: собака, у которой столько острых зубов, сзади совершенно беззащитна!